Энтони Кидис - Паутина из шрамов

— О Господи, ты кто? — спросила она.

Мы начали разговаривать, она говорила загадками, не давала мне прямых ответов. Оказалось, её зовут Дженнифер Брюс, она была модным дизайнером и спроектировала собственную модель шляпы Зорро. За несколько минут меня унесло её присутствием, её аурой и её взглядами на моду. В городе, где среди людей было распространено пытаться быть разными, вести себя по-разному и быть всем этим и всем тем, жила личность, которая справлялась с этим с лёгкостью, потому что она была прирождённым супер-фриком, чьей тенденцией в жизни было выглядеть как внутренняя сторона ракушки.

Она не таяла в моих руках; она держала меня на расстоянии. Не думаю, что она дала мне свой номер телефона, но я настаивал.

— Давай, у тебя нет выбора. Ты будешь моей девушкой, нравится тебе это или нет, — сказал я.

Она должно быть что-то почувствовала, потому что позволяла мне продолжать процесс, но потом исчезла, и я ушёл в новом направлении. Однако она ярко отпечаталась в моём сознании.

Я посещал и другие события, одним из которых было открытие группы Oingo Boingo в Амфитеатре Universal. Oingo Boingo происходили из той же клубной сцены, где были мы, и просто продолжали развиваться. Они не были нашей самой любимой в мире группой, но у них были некоторые интересные инструментальные произведения. Мы знали их трубача, и он предложил нам место в открытии их большого шоу. И вот мы были здесь без контракта на запись, с репертуаром в десять песен, и мы собирались играть не в клубе перед двумястами зрителями, а перед четырёхтысячной аудиторией.

Мы вышли на сцену тем вечером, одеты в наши самые странные вещи. Прямо в середине первой песни, Фли порвал струну на басу. Внезапно возникла пауза, и мне нужно было говорить с залом, пока Фли менял струну. Через несколько секунд толпа начала недовольно кричать, чем-то бросать в нас и скандировать: «Мы хотим Oingo Boingo». Но это только подогревало и давало нам энергию. Мы начали снова, и Фли так разошёлся, что порвал другую струну. В этот момент Дэнни Элфман, вокалист Oingo Boingo, а также наш фанат, вышел на сцену в купальном костюме с измазанным пеной для бритья лицом, как будто он шёл прямо из гримёрки. Он взял микрофон и сказал толпе, что мы ему действительно нравились и что нужно быть уважительными, а потом он ушёл, но несколько непослушных парней в толпе не учли его просьбу. Мы настроились и начали играть, и к тому времени, как мы закончили, я думаю, мы дали им знать, что мы настоящие. И они были поражены тем, что не скоро забудут.

После шоу мы отмечали это за кулисами, когда Блэки, который был одним из наших ранних фанатов, подошёл к нам с Фли. На нём были тугие чёрные перчатки, и он достал два конверта с билетами на самолёт.

— Это для тебя, Энтони, и я хочу, чтобы ты взял с собой Фли, — сказал он.

— Взять его куда? — Я был озадачен. Я заглянул в конверт и увидел два билета туда и обратно в Лондон, Англия. Настало время для моего обрядового похода в Европу.

Нам нужно было сделать несколько дел до отъезда в Европу, одним из которых были осложнения, которые появились при заключении контракта на запись. Мы подозревали, что нами интересуются звукозаписывающие компании, особенно после наших шоу в Линжери и Амфитеатре Universal, и после триумфального возвращения в клуб «Кит Кэт» в сентябре. Один управляющий из EMI/Enigma, Джейми Коэн, был особенно агрессивным в охоте за нами. Однажды вечером, когда Фли и я тусовались в Ла Лейенда, нам позвонил Линди. Он сказал нам, что с нами заключили контракт на запись EMI/Enigma. Я был настолько рад, что последнее, о чём я думал, это о возможных проблемах. Я помню, как мы отмечали это и думали, что всё идёт по плану, и что нам только нужно собраться, быть прилежными и приниматься за работу.

Я всё ещё был в эйфории от этого контракта, когда телефон снова зазвонил. Фли поднял трубку. Издалека я услышал что он говорил:

— Ты уверен? Ого, это действительно плохие новости.

Я сидел и думал: «Что? Что? Что?», когда Фли повесил трубку и посмотрел на меня.

— Джек и Хиллел только что ушли из группы. У What It Is? появился свой контракт на запись, и они выбрали остаться в той группе, — сказал он.

Я был безмолвен и шокирован, чувствовал себя так, будто на моё сердце свалился рояль. Я уткнулся в кровать и начал плакать. Так не могло быть. Мы изобрели что-то как группа, мы создали то, что мир должен услышать. И внезапно всё пропало, как будто мы сделали аборт на шестом месяце. Фли сидел и бормотал:

— Всё испорчено, всё испорчено…

Наш звук основывался на барабанах Джека Айронса и гитаре Хиллела Словака. Они не были просто случайными парнями, они составляли нашу суть. Мы были друзьями со средней школы, мы были командой. Нельзя купить себе новых маму и папу, так не бывает. Я думал: «О'кей, моя жизнь закончилась, весь смысл потерян, и некуда идти», когда Фли сказал мне:

— Нам нужно найти двух других парней.

Я перестал быть мёртвым поникшим цветком:

— Ха, другие парни? Это возможно?

— Да, я знаю некоторых хороших музыкантов, — сказал он.

Как только я начал думать об этом, я осознал, что у нас были песни, контракт на запись, Фли, я, и мы по-прежнему любили то, что мы делали. Мы просто пока ничего не сделали, поэтому мы должны были найти способ претворить всё это в жизнь. Фли сразу же предложил взять Клиффа Мартинеза на роль барабанщика. Он играл в The Dickies и The Weirdos, c Ройдом Роджерсом и Captain Beefheart. Я немного знал о Beefheart, но знал, что он легендарен. Фли и я пошли поговорить с Клиффом. Он жил в причудливой однокомнатной квартире, в которую нужно было входить через подземную парковку на улице Харпер. Это не было по-настоящему квартирой, просто переделанное складское помещение. Он играл в The Weirdos, поэтому его чувство стиля в группе состояло в том, что ты берёшь стиральную доску и делаешь из неё рубашку, потом берёшь чайник и делаешь из него шляпу. Когда он играл с Ройдом Роджерсом, он выступал с тампоном, свисающим из его задницы. Он сильно опережал всех нас по эксцентричности. Я думал, я знал некоторых причудливых личностей, но Клифф был на новом уровне, ещё и очень приятном.

Когда мы попросили его присоединиться к группе, он дурачился от радости, улыбаясь, смеясь и говоря:

— Давайте сделаем это. Я надеюсь, я то, что вы ищете, потому что это может быть отличным приключением.

У нас был наш первый джем, и стало понятно с самого начала, что Клифф Мартинез не только мог играть сумасшедшие фанковые и супер-изобретательные, единственные в своём роде, авангардные художественные ритмы, но и хорошо справлялся с большим разнообразием других стилей.

Теперь нам нужно было найти гитариста. Когда мы джемовали с Клиффом, мы обсуждали гитаристов, и он предложил Дикса Дэнни, парня, который играл с ним в The Weirdos. Фли раньше джемовал с Диксом, и я когда-то тусовался с этим привлекательным парнем. Нам было комфортно оттого, что мы хорошо ладили с этими двумя парнями. И мы с Фли могли поехать в Европу.