Варлен Стронгин - Вольф Мессинг. Судьба пророка

– Это вы убили ее?! – воскликнул Сталин.

– Я, – спокойно сказал Мессинг.

– Значит, вы можете убивать?! – догадался Сталин.

– Не могу, – после паузы ответил Мессинг, – если не считать насекомое, которое может помешать работе.

– А людей?! – с рьяным любопытством поинтересовался Сталин. – Своих врагов? Интриганов? Завистников? Неужели не можете убивать?!

– Не могу, не хочу, – тихо произнес Мессинг. – Даже предсказывать людям время их смерти, тем более что в жизни бывают чудеса.

Пройдя через обиды, нервотрепки и мучения, Вольф Григорьевич Мессинг напишет: «Свойство телепата позволяет мне иной раз слышать о себе такое, что вянут уши. Так, может быть, самое завидное – умение видеть будущее? Да тоже нет! Я никогда не говорю людям печальные вести. Зачем тревожить их души заранее? Пусть будут счастливы. Так не завидуйте мне!»

Был ли Лаврентий Павлович Берия пламенным революционером? Никогда. Скорее, другое. Он был изначально нацелен на ложь, предательство, готовность ради карьеры шагать по трупам, что и осуществил в своей жизни с потрясающей циничностью, жестокостью и вероломством. И хотя находятся люди, пытающиеся хоть в какой-то мере обелить этого человека, найти в его деятельности положительные моменты, их попытки обречены на провал.

Дежурная русского отдела библиотеки Стенфордского университета, где содержится архив царской охранки, как-то намекнула мне, что его исследователя ожидают сюрпризы и даже сенсации.

– Какие? – поинтересовался я.

Она усмехнулась:

– Многие известные большевики до революции были агентами царской охранки. Вы не удивлены?

– Нет, – покачал я головой, к тому времени зная, что в КГБ работали некоторые ярые противники Октябрьской революции. Об этом мне поведал отец, арестованный якобы за издание националистической литературы. Его и следователя Шишкова во время допросов разделяла черта, пересечение которой подследственным расценивалось как нападение. Взбешенный отказом подписывать нужные протоколы даже после страшных пыток, Шишков достал из кобуры револьвер, схватил отца за волосы и потащил за разделяющую их линию. Отец впился руками в руку следователя и повалил его. На шум вбежали дежурившие в коридоре чекисты, разняли отца и Шишкова, неожиданно закричавшего:

– Устроили, жидки, революцию! И ты если и вернешься из лагеря, то психом. Я тебе все мозги вышибу!

Отцу дали пятнадцать суток карцера, он ходил по крошечному пространству и думал о первой фразе Шишкова, явного противника революции, но работающего в Комитете госбезопасности, да еще в чине полковника, да еще следователем по особо важным делам. И вряд ли он один был там такой. Не случайно, как показало будущее, ни в одной разведке мира не оказалось столько предателей, как в советской, выпестованной Лаврентием Павловичем Берией и его последователями.

Он был агентом не царской охранки, а другой – мусаватистской. В Сухумском городском училище ни одна кража или донос не обходились без невзрачного прыщавого паренька Лаврентия Берии. После окончания училища он переезжает в Баку и там поступает в техническое училище. Однажды он приходит к секретарю Кавказского бюро РСДРП(б) и говорит, что работает в мусаватистской охранке и просит принять его в партию большевиков, обещает давать ценную информацию. Впоследствии, принятый в партию в 1919 году, он присвоил себе партстаж с 1917 года, то есть дореволюционный, что очень ценилось. Но в мусаватистскую охранку уже были внедрены большевики Мусеви и Ошум Алиев. Берия уничтожает конкурентов. Оба были убиты в ресторане выстрелами в упор. Берия работает сразу на двух хозяев. Мусаватистская охранка находилась под контролем английской Интеллидженс сервис и турецкой разведки. Тогда же Берия знакомится с Мир Джафаром Багировым, связанным с бакинской милицией, позже одним из руководителей Азербайджана. Добытые Берией сведения Багиров пересылал в Царицын, в штаб 10-й армии.

Весной 1920 года Берия перебирается в меньшевистскую Грузию, где его арестовывают в Кутаиси, приняв за шпиона большевиков. Однако вскоре освобождают по просьбе посла Республики Советов Сергея Мироновича Кирова.

Выйдя на свободу, Берия переезжает в Тифлис, где сразу входит в контакт с охранкой меньшевиков. Одновременно, пользуясь поддержкой Багирова, Берия в возрасте двадцати двух лет становится заместителем председателя ВЧК.

Весной 1921 года в Баку прибыл с ревизией ответственный работник ВЧК Михаил Кедров. Он обнаружил, что с ведома Лаврентия Берии освобождаются явные враги советской власти, прекращаются дела террористов и бандитов, осуждаются невиновные. Сообщил об этом в Москву Дзержинскому, но тот не принял никаких мер.

Берия ловко умел поссорить соперников на пути к власти, сыграть роль своего парня, вошел в доверие к Андрею Ершову, возглавлявшему борьбу с экономическим саботажем в Грузии. И все же Ершов первым разобрался в его интригах, сказав жене: «Берия превзошел самого Макиавелли». Это случилось в 1927 году, когда Лаврентий Павлович стал заместителем начальника ГПУ Закавказья. Месть Берии настигнет Ершова позднее, в Ярославле. Заняв пост помпреда ОГПУ в Грузии, тот позвонит в Москву Сталину, посоветуется с ним, как быть с якобы проникшими в партию врагами, и уничтожит всех своих конкурентов.

22 марта 1925 года в газетах появилось правительственное сообщение о том, что «вблизи Дидубийского ипподрома трагически погибли, вследствие аварии аэроплана „Юнкере-13“, заместитель председателя Совнаркома ЗСФСР, член Президиума ЦИК СССР, член РВС СССР и Краснознаменной Кавказской армии (ККА) Александр Федорович Мясников…

Свидетели показали: на высоте 20 метров из самолета один за другим выпали два пассажира, а перед самой землей – пилот. При ударе машины о землю взорвались баки с горючим. Под обломками обнаружены обгорелые трупы Мясникова и второго пилота Сагарадзе.

Технический осмотр показал, что мотор и системы управления самолета вполне исправны. Причина пожара не установлена» («Заря Востока», 24 марта 1925 года).

Берия разузнал, что Мясников располагает сведениями, компрометирующими Сталина, а значит, представляет угрозу и для генсека, и для него самого. Еще долгое время после гибели Мясникова чекисты не сводили глаз с его товарищей и родных, тем более что комиссия, расследующая катастрофу, ограничилась реабилитацией немецкой фирмы и подтверждением правомерности действий пилотов. Следы-улики были кем-то уничтожены.

Исследователь жизни Л. П. Берии, профессор В. Ф. Некрасов, приводит слова Троцкого, отдыхавшего в те дни в Сухуми: «Надо еще спросить о причине гибели наших товарищей…»