Олег Царев - Роковые иллюзии

Учитывая, что Орлов был подробно осведомлен о работе группы Харнака в рамках берлинской «Красной капеллы», тот факт, что Москва игнорировала предупреждения «Корсиканца», оказался ироничным поворотом судьбы. Расшифровка информации в ходе операции «Венона» привела к раскрытию Маклейна. Его разоблачение как советского агента под псевдонимом «Гомер» стало возможным только после того, как в телеграммах были обнаружены приведенные дословно сообщения об англо-американских секретах в области ядерной энергетики. Упоминания о привычке «Гомера» путешествовать и о беременной жене позволили британцам проследить утечку информации до ее источника в лице первого секретаря их посольства в Вашингтоне. Однако, как видно из архивов НКВД, прежде чем Маклейна смогли допросить, 17 мая 1951 г. из Москвы в Лондон ему были посланы инструкции о необходимости совершить побег вместе с Бёрджессом. Это случилось за восемь дней до того, как министерство иностранных дел Великобритании решило санкционировать проведение его допроса в МИ-5. Ночью 25 мая Маклейн и Бёрджесс бежали из Англии. Хотя правительство Его Величества неоднократно опровергало то, что они являются советскими агентами, английские и американские газеты уверенно сообщали, что исчезнувшие британские дипломаты уже находятся в Москве [740].

Директор ФБР Гувер немедленно приказал предпринять широкое расследование деятельности Бёрджесса и Маклейна во время их пребывания в США. Агенты ФБР из кливлендского местного отделения, получившие по телетайпу этот приказ, едва ли подозревали, что в том же здании, этажом ниже, в помещении, которое занимал «Дайк энд Спенсериан колледж», находился невысокий седовласый человек пятидесяти восьми лет, обучавшийся там машинописи, — он мог бы ответить на все вопросы. Однако Орлов отнюдь не выложил всю правду о Бёрджессе и Маклейне и даже никак не намекнул, что когда-либо бывал в Англии. Газетные заголовки, появившиеся после исчезновения двух из его трех кембриджских «мушкетеров», очевидно, укрепили их бывшего наставника в намерении сделать все, что в его силах, для защиты Филби и других членов кембриджской агентурной сети в ходе последующих допросов в ФБР.

Рукопись «Тайной истории сталинских преступлений» на английском языке была завершена к концу 1952 года, через шесть месяцев после побега Бёрджесса и Маклейна, и в феврале следующего года Орлов повез ее в Нью-Йорк. Он отыскал Георгия Сокольского, рассчитывая, что тот поможет ему найти издателя, и приехал к нему однажды вечером в Куинз, где тот проживал. Его одноклассник из Бобруйска, с которым они вместе изучали иврит, в последний раз видевшийся с Орловым на празднике «Йом Киппур» пятнадцать лет тому назад, был теперь видным американским журналистом, выходцем из России, который сотрудничал в «Вашингтон тайме гералд» и одновременно писал фельетоны для газет Херста. Орлов сказал ему, что пришел посоветоваться относительно публикации своей книги [741]. На собеседовании в ФБР Сокольский рассказал, что, по словам Орлова, тот теперь носил фамилию Фельд-бин, что он был бывшим сотрудником НКВД и что в течение четырнадцати лет скрывался в Соединенных Штатах. Он не сообщил Сокольскому никаких подробностей о своей деятельности за этот период и не сказал, где жили он и его жена. Орлов показался ему чрезмерно нервным и отказался дать ему свой нью-йоркский адрес или номер телефона. Сокольский пообещал ему связаться со своим приятелем Уильямом Л. Уайтом, известным писателем, который, возможно, смог бы помочь ему опубликовать книгу [742].

Результатом разговора Орлова с Уайтом была встреча с Джоном Шоу Биллингсом, директором по редакторской работе журнала «Лайф». Его тонкое понимание: ситуации в Советском Союзе подсказало ему, насколько важна эта книга [743]. Орлов не мог бы более удачно выбрать для этого время, поскольку, пока его книгу читали в редакции «Лайф», известие о смерти Сталина два дня назад заняло газеты всего мира.

Смерть советского диктатора, который стал известен миллионам американских ветеранов второй мировой войны как «дядя Джо», придала мемуарам Орлова актуальность, которая сулила превратить их в бестселлер. Однако, прежде чем принять книгу для публикации отдельными частями с продолжением, Биллингс хотел получить позитивное подтверждение того, что Орлов на самом деле является бывшим генералом НКВД. Для подтверждения своей личности Орлов обратился к Луису Фишеру, американскому журналисту, с которым он встречался в Москве, а затем в Мадриде во время гражданской войны в Испании. Впоследствии в ходе расследования Фишер будет рассказывать ФБР, как 17 марта ему, как гром среди ясного неба, позвонил Орлов и «спросил, помню ли я его». Когда Фишер ответил, что помнит, его пригласили присутствовать на встрече в кабинете Биллингса, где он и подтвердил, что Орлов действительно является бывшим представителем НКВД в Испании [744]. Сделка была заключена, и журнал «Лайф» заплатил кругленькую сумму за право публикации серии больших отрывков из книги, что положило конец финансовым проблемам Орлова.

«Страшные тайны сталинской власти» — под таким заголовком «Лайф» опубликовал четыре статьи, первая из которых появилась 6 апреля. Иллюстрированные графическим изображением некоторых из наиболее мерзких эпизодов московских показательных судебных процессов, отрывки из книги произвели сенсацию, обнажив глубины вероломства человека, одержимого манией величия, и злобную жестокость, в которой проявилась извращенность Сталина. Едва успели появиться статьи в «Лайф», как издательство «Рэндом» подписало с Орловым контракт на издание его мемуаров в виде книги. Книга вышла из печати той же осенью и посвящалась памяти дочери Орловых Веры.

«Моя единственная цель, — писал Орлов в предисловии к книге, — заключается в том, чтобы представить широкой общественности скрытые факты о сталинских преступлениях и тем самым добавить недостающие звенья, без которых трагические события, происшедшие в России, не поддаются пониманию и приобретают характер неразгаданной тайны» [745]. Однако, поскольку Орлов тщательно обходил молчанием свою собственную роль в экспорте сталинской чистки в Испанию, это было самооправданием. Центральный тезис Орлова тоже построен таким образом, чтобы не только дать историческое объяснение «великого террора», но и искупить свою вину за преданную службу НКВД и содействие тем самым воцарению сталинского террора. Более того, Орлов до 1952 года продолжал быть пассивным соучастником механизма советского шпионажа периода «холодной войны», в колеса которого он мог бы вставить немало палок, если бы раньше решил рассказать все, что знал.