Александр Анненский - Фанера над Парижем. Эпизоды

За стеклянной перегородкой, отделяющей небольшой кабинет от общей рабочей комнаты, за столом сидел Иван Мережицкий – очень полный человек с округлой с проседью бородой, делающей его удивительно похожим на Лучано Павороти – слушал посетителя, нервного невысокого мужчину в цветном пиджаке.

В углу, сидя на стуле, Игорь перелистывал журнал.

– …И, понимаете, это должна быть попытка проследить процесс эволюции человеческой души в этих условиях… ну вы ведь видели мою последнюю картину. Что происходит с «новыми русскими» в процессе превращения в социально иное существо с неограниченными возможностями. И конечно, все это построить на хорошем детективном замесе, чтобы не расслаблялись в зале. – мужчина постучал по прозрачной папке с рукописью. – Спасибо, кстати, что так быстро прочитали. Знаете, осенью будет всемирный юбилей кино, сто лет… Если бы нам уже запуститься к этому времени, как думаете?..

– Это из прошлого, Роман Викторович – все к дате. – Мережицкий откинулся в вертящемся кресле. – И потом – первый платный сеанс Люмьеров состоялся в декабре, двадцать восьмого, кажется… в Париже… Стало быть – сто лет – только к зиме, нет?..

– Бог мой. – посетитель театрально развел руками, словно приглашая присутствующего Игоря в свидетели. – Он и это помнит… ну, Иван Александрович…

Мережицкий, отыскав кого-то взглядом за стеклянной перегородкой, чуть поднял два пальца.

– Сколько они вам в Роскино на фильм обещали? – Мережицкий заглянул в перекидной календарь.

– Да смешно сказать. – гость стряхнул невидимую пылинку с лацкана пиджака. – Двадцать процентов от сметы.

– А не двадцать пять?.. – стараясь не замечать смущения собеседника, Мережицкий помахал рукой. – Заходи, Ириша.

В стеклянных дверях появилась очень красивая девушка в обтягивающем платье с маленьким подносиком в руках, на котором стоял изящный кофейник и чашки. Та самая, что возилась на трассе со сломавшейся «Таврией».

– Вот и кофе. Прошу…

– Пожалуйста. – Ирина, наклонившись, аккуратно наполнила чашку и опустила ее на маленький столик рядом с рукой посетителя. Режиссер восхищено наблюдал за ее движениями. – У нас очень вкусные сушки, попробуйте. – она пододвинула к нему хрустальную вазочку.

– Спасибо…

– А я сам, ладно… – Мережицкий взял у нее поднос с кофейником. – Спасибо, заинька.

Ирина, улыбнувшись мужчинам, вышла.

– Слушайте, Иван Александрович, где вы таких ангелов выращиваете?.. – режиссер восхищенно смотрел ей вслед. – Ее же надо срочно к нам на студию в актерскую картотеку.

– Вы бюрократ, Роман Викторович. – Мережицкий пригубил кофе. – Знаете, как во французском посольстве – тоже все бумажки, страховки какие-то требуют… не приходилось сталкиваться?.. Зачем же в картотеку? У вас же тут уже и выбор есть. – он кивнул на сценарий. – Например, помните, приятельница героя еще по институту… Вика, да?.. – он поднял глаза на гостя. – По-моему, очень милая роль…

– Да, конечно… Но. – посетитель замолчал, стараясь по глазам собеседника уяснить – насколько всерьез следует воспринимать сказанное.

– Я думаю, Ириша могла бы согласиться. Ну, а что касается наших баранов. Давайте так сделаем… В Роскино вам дадут сорок процентов. дадут, не беспокойтесь… Остальные шестьдесят мы возьмем на себя. И прокатом на территории России, по крайней мере, сами займемся… Девяносто процентов сборов – наши. Прибыли, естественно, и при таком раскладе нам не видать, но, может, хоть свое отобьем, нет?..

– Спасибо. – режиссер поднялся. – Спасибо большое, Иван Александрович. Я знал просто. честное слово…

– Ну и славно. – Мережицкий обозначил попытку приподняться за столом, протягивая руку. —

Юрист мой на этой неделе вас найдет… экземпляр сметы приготовьте… контракт оформим… Кстати, как вы сказали эту девушку у вас там зовут. ну вот. подругу главного героя…

– Вика.

– Так успехов вам. – Мережицкий снова опустился в скрипнувшее под ним кресло. – Звоните.

Когда гость вышел, Мережицкий откинулся в кресле, вертя между пальцами золоченый цилиндрик «паркера».

– Вот так. Интересное время у нас на дворе, а?.. Игорь, оторвавшись от журнала, посмотрел на шефа.

– Он ведь. знаете. действительно известный человек. талантливый. со вкусом… – Мережицкий помолчал. – А идет ко мне. второй раз уже. И ведь не глупый. все понимает, а идет. Хотя… Уж лучше к нам… как думаете, Игорь?..

– Думаю – лучше к нам. – Игорь улыбнулся.

За стеклянной перегородкой маячила фигура немолодой бухгалтерши, делающей какие-то знаки.

– Что там?.. Ну идите сюда… Светлана Васильевна… – Мережицкий сделал жест рукой.

Протиснувшись в кабинет, женщина смущенно прижалась к стеклянной перегородке.

– Ой, вы извините, Иван Александрович, что отвлекаю. я, собственно, только Игорю напомнить хотела… там я ему конверт оставила с зарплатой. Он все не заберет никак, а мне ведомость закрывать надо. Ты там распишись. только, не забудь.

Игорь кивнул.

– Это хорошо, когда человеку деньги уже не нужны. А может быть, в другом месте ему больше платят… нет?.. – усмехнулся Мережицкий. – Как у вас сегодня там, Светлана Васильевна?

– Ой, не говорите, Иван Александрович… – бухгалтерша замахала руками. – Утром чуть входную дверь не снесли, я и сейчас еле выбираюсь. Идет народ, прямо столпотворение какое-то… Мы уже все мелкие купюры брать перестали, так они меняют где-то и снова в очередь. Вчера-то опять наш ролик крутили по Останкино. раза три, наверное. Все, побегу я. а то там мои совсем очумеют…

Через прозрачную перегородку было видно, как в офис вошли Никанор и Крыс. Последний задержался у одного из столиков, флиртуя с сидящей за компьютером девицей, а Никанор, на ходу расстегивая куртку, толкнул стеклянную дверь в кабинет.

– М-м-можно?.. – он посторонился, пропуская бухгалтершу. – Здрасьте…

– Дверь закрой. – Мережицкий отложил ручку, рассматривая мордашку вислоухого щенка боксера, сидящего у Никанора за пазухой. – Ты его хоть кормил сегодня?..

– А к-к-как же… – Никанор осторожно опустил щенка на пол. – Я ему в субботу в в-в-валютке щенячьих к-к-консервов накупил. п-п-полтора доллара банка. Иди Максик. п-п-походи…

Щенок, привычно покружив по кабинету, улегся рядом с ногой Игоря, по-взрослому положив голову на лапы.

– Ну?.. – Мережицкий смотрел на Никанора.

– Он б-б-больше не будет так, Иван Александрович. – Никанор присел на краешек стула, разминая левой рукой покрасневшие костяшки пальцев на правой.