Александр Анненский - Фанера над Парижем. Эпизоды

– Угу… – Никанор помолчал. – Да… ёб… твою… то есть извини. забыл я. Вот. – он вытащил из внутреннего кармана доллары. – Ты возьми это… на церковь…

– Спасибо тебе. – монах убрал руку. – Только лучше ты сам сходи во храм-то… Там у входа сразу ящик поставлен… на нем написано…

– Т-т-трогать их не хочешь. – Никанор усмехнулся. – Ладно… я быстро…

Игорь и инок смотрели ему вслед.

– А вы… вместе?.. – монах повернулся. Игорь понял смысл вопроса.

– Да. В одной конторе служим.

Молодой монах внимательно посмотрел на Игоря.

Через кладбище аккуратно, стараясь попадать в ямочки чужих следов, чтобы не проваливаться, шла кошка.

– Умнюга какая… А знаете за что их с древности, с Царства Египетского еще уважают? Птицу она ловить станет, мышь съест с охотою… так уж Господом устроено… но себе подобных, таких же, как сама родом, – никогда грызть не станет. А мы вот, люди. – он глядел Игорю в глаза.

– Так, может быть, это тоже… так устроено… – Игорь посмотрел на кресты на куполах.

– Да кем же это?.. Бог с вами… – монах повел плечами, словно отгоняя услышанное.

Игорю не хотелось его обижать.

– Ну жизнью, наверное…

– Нет… в самих нас дело, ибо ведаем мы, что творим. – он покачал головой.

Колокол ударил в последний раз и смолк.

– И это начало еще только… – он закашлялся. – Пора мне… А вы… вы вот что… Когда закончится все… приходите… Я всегда тут… Хорошо?.. Ну, с Богом…

Игорь от неожиданности сказанного внутренне напрягся, но монах, стряхивая на ходу прилипшие к черным рукавам снежинки, уже торопился к резным церковным дверям.

Никанор догнал Игоря уже у машины, на ходу нажал кнопку на брелоке, и у подмигнувшего фарами джипа автоматически открылись замки.

– Ну?.. – Никанор, усаживаясь за руль, покосился на задумавшегося Игоря: – Как тебе б-б-божий человек?..

– Ему лет сколько?.. – Игорь чуть приспустил боковое стекло.

– Володьке-то?.. – Никанор включил зажигание. – М-м-молодой. Когда тут всерьез заваривалось… он из первых был… Солнцевский… Он там самый. от-т-тмороженый был… его свои побаивались. Вот. – он завел двигатель, включил передачу, выруливая от тротуара. – А потом они когда. добились в мэрии, чтоб авторынок к ним п-п-перевели. говорят, три лимона зеленых тогда отвалили… на них чечены наезжать стали… ну, чтоб, мол, д-д-де-лились. И для убедительности сестренку его взяли… пятнадцать ей было… красивая. ну и вернули потом… частями… Вот у него крыша-то. Лечился сначала, а потом с-с-сюда ушел… Что было – роздал все. Ладно, вольному – воля. – он посмотрел на часы. – Г-г-гусь там соскучился, наверное… как д-д-думаешь?..

…Оставив машину на огороженной стоянке, Игорь и Никанор вошли во вращающиеся двери отреставрированного особняка в одном из арбатских переулков, объяснились с поднявшимися навстречу охранниками в камуфляже. Поднимаясь вслед за сопровождающим по широкой мраморной лестнице, Игорь невольно замедлил шаги у явно музейных скульптур и картин в старинных рамах, украшающих каждый из холлов.

Перед входом на третий этаж, перекрывая проход, стояла металлическая арка, и сидели еще два «шкафа» уже в костюмах, но с демонстративно расчехленными помповыми ружьями.

– Сюда.

Впрочем, другого прохода мимо металлоискателя и не было. Отсюда ровный коридор упирался в тяжелую стеклянную дверь.

– Б-б-бронированное… – шепнул Никанор, касаясь темного стекла.

– Здесь подождите, пожалуйста. – сопровождающий скрылся за еще одной деревянной дверью и почти сразу же вышел.

– Проходите.

В просторном кабинете, устланном светлым ковровым покрытием, за девственно чистым столом сидел импозантный мужчина в дорогом костюме и тонких золотых очках – Гуслянский. Поодаль, скрестив за спиной руки, смотрел в окно еще один охранник с рацией.

– Здравствуйте, Владимир Абрамович. – не дожидаясь приглашения, Никанор как был, в куртке, опустился на мягкий кожаный диван, показывая Игорю место рядом.

Бесцеремонность не осталась незамеченной, но хозяин кабинета, видимо, умел держать себя в руках.

– Добрый день. Это что ты мне принес?.. – он показал на шевельнувшуюся на Никаноре куртку, взглядом останавливая мгновенно напрягшегося охранника.

– А. – Никанор расстегнул молнию. – Это – Максик. – он выпустил песика на пол. – Можно он пока п-п-погуляет…

Щенок, тыкаясь носом в ковер, с любопытством начал исследовать незнакомое помещение.

– Ну. слушаю… Никанор кивнул Игорю:

– Д-д-давай.

– Иван Александрович просил передать, что мы все закончили. Сегодня последнее перечисление к вам ушло. Все, что он обещал вам, сделано. – Игорь посмотрел на сидящего за столом. – Хотелось бы теперь знать ваше решение.

Поколебавшись, Гуслянский нажал кнопку на плоском телефоне, снял трубку.

– Посмотрите по счету 608. А, вот так, да?.. Спасибо.

– Были сомнения, Владимир Абрамович?.. – Никанор следил за заигравшемся щенком.

Гуслянский улыбнулся.

– Слушай, почему ты ему уши не купируешь?.. Есть же стандарт…

– А зачем ему как все б-б-быть?.. – Никанор потрепал щенка по голове. – Шеф еще говорил, что на дачу пока не поедет… б-б-будет нас ждать.

Гуслянский поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, подошел к окну. Отсюда, сверху, было видно, как на огороженную стоянку въехала какая-то грязная «Тойота». Ткнувшись в бордюр возле джипа, она остановилась, и двое кавказцев, не выходя из машины, закурили, рассматривая серебристый внедорожник.

– Вы за квартал свое получили?.. – он повернулся.

– Ага… – Никанор кивнул. – Как раз к Р-р-рождеству…

Гуслянский помолчал.

– Знаете, есть статистика. каждый второй брак обязательно закончится разводом. Ну, надоедают люди, даже близкие… Какой-то определенный период существования друг друга устраивают, а потом приходит момент – и все, разбегаются… И ничего, дальше живут. каждый уже сам по себе. в новом периоде.

– Значит, вот т-т-так решили. – Никанор поднял глаза на собеседника.

– Ну, что б нет, так да. – Гуслянский резко повернулся. – И расходимся на сегодняшний день мы, заметь, по нулям. Никто. никому. ничего. Это ясно?..

– Ясно. – Никанор застегивал куртку. – Значит, м-м-меняете…

– А Ивану передайте, – Гуслянский недослушал, – что я ему даже благодарен, – он переглянулся с охранником, – серьезно. за науку. Все-таки два года рядом… я работал, а он меня… доил…

– Как скажете, Владимир Абрамович. – Никанор и Игорь встали. – Максик, иди сюда.