Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

Однако большинство казаков не относилось к числу непримиримых и было готово воевать только на территории своих войск, причем при наступлении, как и при отступлении, эти люди всеми способами уклонялись от участия в вооруженной борьбе.

Таким образом, фактически казачество в период Гражданской войны не доросло до четкого понимания общегосударственных задач и значения борьбы с большевиками, за что сполна поплатилось как в ходе самой войны, так и в дальнейшем. В среде рядового казачества активное нежелание драться «за мужичьи выгоды» вызывало пробольшевистское настроение крестьянства соседних губерний и областей, а также связанную с этим боязнь за свои семьи, оставшиеся в станицах. Судя по всему, казачьи войска также не имели руководителей, способных справиться с казачьей массой и жестко подчинить ее своей воле. Не смогли этого осуществить и белые вожди, что, видимо, следует считать одной из основных причин поражения Белого движения. Между тем только при жесткой завистимости от центра и контроле казачество могло быть эффективным. Фактически же казачьи войска периода Гражданской войны являлись полунезависимыми автономными республиками, считавшимися с решениями центра лишь постольку, поскольку эти решения их устраивали.

В итоге в Гражданскую войну казачья альтернатива оказалась несостоятельной. Большинство казачьих атаманов этого периода – главных выразителей настроений казачьей массы – были фигурами малопривлекательными. Малопривлекательной была и позиция самого казачества. Не случайно многие мемуаристы отмечали, что в условиях ослабления контроля центра казаки превращались в деструктивную массу. В данном случае вполне уместно провести параллель с действиями казачества в Смуту XVII в.

Свою негативную роль сыграло и некоторое недоверие к казакам со стороны белого командования, которое так и не решилось сделать ставку на казачество и поддержать его необходимыми пополнениями и техникой в самый напряженный период борьбы. Казаки востока России (в первую очередь Уральского и Оренбургского казачьих войск, на долю которых и выпала здесь основная тяжесть вооруженной борьбы с красными) оказались фактически брошены и предоставлены самим себе. После незапланированного, как утверждают некоторые мемуаристы, отхода на Оренбург 2-й Сызранской стрелковой дивизии полковника А.С. Бакича при отступлении белых с Волги в октябре 1918 г. ни Юго-Западная, ни ее преемница Отдельная Оренбургская армии до мая 1919 г. не получили в свое распоряжение ни одной воинской части (пожалуй, кроме 42-го Троицкого стрелкового полка). Более того, из армии был изъят целый армейский корпус (того же А.С. Бакича), кадровая бригада, казачий полк и авиационный отряд. Все это формировало в казачестве чувство одиночества в борьбе с превосходящим противником. Присутствие даже незначительных контингентов союзников или небольших частей других казачьих войск могло бы полностью изменить ситуацию, дав понять казакам, что они не одиноки в своей борьбе. К тому же при умелом использовании (в качестве армейской конницы, а не территориальных частей) казаки могли дать прекрасный боевой материал (и давали его 2474, но в меньшем количестве, чем могли бы).

Для оренбургских казаков Гражданская война была необычной и очень тяжелой. Они не были к ней подготовлены. Все было в новинку. Впервые казаки сражались как самостоятельная сила, создали свою армию, активно использовали пластунские части, впервые в войске появились казачий авиаотряд и собственная бронетехника. К бремени власти не были готовы ни Войсковое правительство, ни сам атаман Дутов (несмотря на его политический багаж 1917 г.), а ведь оно, как один из очагов сопротивления большевикам, до создания единой всероссийской власти осенью 1918 г. имело самостоятельное общегосударственное значение, и ответственность на плечи Дутова ложилась колоссальная.

Гражданская война обострила давние противоречия между казаками и крестьянами, казаками и их степными соседями. Оренбургские казаки (как и их соседи уральцы) были вынуждены сражаться на огромной территории практически отдельно от своих союзников по борьбе, не получая не только усиления пехотными частями (большинство казачьих частей были конными), но часто и необходимых запасов – по некоторым данным, Отдельная Оренбургская армия снабжалась Ставкой по остаточному принципу – после Сибирской и Западной армий. Несмотря на изначально неблагоприятные условия, в Оренбургском казачьем войске отсутствовали такие негативные для Белого движения явления, порожденные революцией и Гражданской войной, как казачий сепаратизм и «атаманщина». Атаман Дутов был политической фигурой общероссийского масштаба и не представлял себе казачество вне борьбы с большевиками и вне России. Как писал Генерального штаба генерал-майор И.Г. Акулинин, «Войсковые Правительства Казачьих Войск отнюдь не покушались на русскую государственность и не мыслили себя вне Великой России, за воссоздание которой казаки боролись в первых рядах. К сожалению, боролись не общим фронтом, а порознь: каждое Войско само по себе» 2475.

Нельзя согласиться с тезисом о том, что казачество, в том числе оренбургское, не пошло в армии Дутова и Колчака. По мнению Е.В. Волкова и Л.И. Футорянского, оренбургское казачество потенциально могло выставить против красных до 70 000 бойцов от 18 до 48 лет, однако на практике выставило в несколько раз меньше – не более 35 000 человек, или 6 % населения войска 2476. При этом Л.И. Футорянский пишет, что в Первую мировую войну Оренбургское казачье войско выставило 31,6 тысячи бойцов 2477.

Отмечу, что, по данным крупного военного теоретика Генерального штаба генерал-лейтенанта Н.Н. Головина, мобилизационное напряжение России в годы Первой мировой войны составило 9,3 % населения, или около 15,5 миллиона человек 2478. По его мнению, Россия в сравнении с Западной Европой была более чувствительна к любому отвлечению рабочих рук и значительно менее способна к напряжению людьми. При этом мобилизационное напряжение было полным – призваны были даже ратники ополчения 2-го разряда. Остальное военнообязанное население из общего количества в 26 миллионов мужчин от 18 до 43 лет либо было на оккупированной территории, либо негодно к военной службе (около 5 миллионов человек), либо не могло быть мобилизовано, т. к. работало на оборону в тылу.

По моим подсчетам, в годы Первой мировой войны Оренбургское казачье войско выставило не менее 35 000 человек, включая офицеров (не менее 722 человек), строевых и нестроевых нижних чинов, потери войска составили около 80 офицеров и 1493 нижних чинов убитыми и пропавшими без вести 2479. Это означало, что с войны живыми вернулись почти все, что немаловажно для понимания событий Гражданской войны. За вычетом потерь к началу Гражданской войны в войске должно было находиться около 33,5 тысячи фронтовиков.