Эвелин Уэллс - Нефертити. Повелительница Двух Земель

Многие крупные торжества проходили в зале храма Амона – там же, где ежегодно проводились грандиозные «пиры победы», посвященные завоеваниям Тутмоса III. Один только праздник в честь Амона продолжался одиннадцать дней, и все одиннадцать дней люди должны были есть, пить и веселиться.

Египтяне никогда не забывали о своих умерших родственниках. В праздничные ночи длинные процессии одетых в маски жрецов Амона с факелами в руках отправлялись к захоронениям, чтобы отслужить там службу.

Самым радостным праздником был День мертвых. В этот день все Фивы стекались к некрополю, люди несли пищу, цветы и послания, обращенные к умершим.

Но самая лучшая часть праздника начиналась на закате, когда обычно темный город сверкал огнями. Масляные лампы, прикрепленные снаружи каждой двери, горели всю ночь, потому что это был день, когда мертвым разрешалось вернуться домой и провести праздник с живыми, а фонари должны были освещать им дорогу назад, в могилы, когда ежегодный визит заканчивался. (Не эти ли лампы со Дня мертвых послужили предшественниками тыкв, которые в Америке зажигают на Хэллоуин, в канун христианского праздника всех святых, введенного в 998 году н. э.?)

В течение года были и более мелкие праздники, посвященные мертвым, когда, словно на пикник, семьи отправлялись в некрополь, захватив еду, цветы и другие подарки. Но это были небольшие, а не общемасштабные праздники. В такие дни Эхнатон и Нефертити, вместе с удалившимися от дел царем Аменхотепом и царицей Тиу, не раз должны были посещать семейный погребальный храм рядом с Долиной царей, который был одним из самых красивых в Фивах. В предвидении будущей счастливой жизни эта любящая семья проводила здесь праздники. Некоторые из них происходили в погребальных храмах других предков, но все погребальные банкеты были по-настоящему радостными. Украшенные венками гости угощались зажаренными на вертеле гусями, мясом и вином.

Однако самым главным праздником года, во время которого происходило самое впечатляющее появление Эхнатона и Нефертити, был священный праздник богини Опет.

Опет была самой популярной и самой уродливой богиней Фив, обладавшей лицом и фигурой гиппопотама. Но она была божеством долины Нила, известным своими великодушием и влиятельностью.

Ее праздник длился целый месяц. Во время этого праздника бог Амон покидал Фиванский храм и совершал ежегодный ритуальный визит в Луксор. Народ провожал процессию до южной части Фив. Горожане стекались на берега реки, чтобы посмотреть, как под пение заклинаний одиннадцать крепких жрецов, сжимающих серебряные шесты, выносят священное изображение Амона из мрачного уединения его дворца и несут через сады к берегу реки, где ждала его собственная священная барка, предназначенная для этого ежегодного путешествия. Барка была украшена знаменами. Как только царь и царица поднимались на борт и занимали свои места под платформой, поддерживающей скульптуру Амона, она начинала сиять, как мистический корабль солнца, который и олицетворяла. Амон был солнцем. Сидящий под образом золотого бога Эхнатон также был солнцем, и не только для Нефертити, дарившей счастливые улыбки жителям Фив, приветствующим их с берега. Вся ее жизнь состояла из подобных чудес.

Священная барка заполнялась поющими жрецами высокого ранга, и гребцы брались за весла. Судно разворачивалось и направлялось вверх по течению, на юг, к южному району Фив. Путешествие было коротким, но эффектным, поскольку процессия растягивалась по всей длине города. В кильватере барки Амона следовало множество украшенных лодок, а по берегу, вровень с баркой, шли музыканты, певцы и тысячи других жрецов. Поскольку это был величайший праздник, все служители Амона должны были принимать участие в процессии, сопровождающей бога в Луксор.

Хлопающие в ладоши и поющие жрецы шагали вровень с медленно двигавшейся баркой, задавая темп движения церемониального марша.

Вслед за жрецами Амона шли женщины храма, танцующие священные танцы, встряхивающие священными систрами и поющие священные гимны золотому образу божества.

Позади женщин шли представители царских армий. За блестящими колесницами следовали лучники, метатели копий и пешие солдаты. Среди них были солдаты с темной блестящей кожей, рекрутированные в Нубии, которые, будучи не в силах сдержать гордости за своего бога и царя, то и дело нарушали строй, пускаясь в праздничный танец.

А за процессией шли тысячи ликующих мужчин, женщин и детей – горожан Фив, которые начинали этот великий праздник с участия в торжественной процессии, посвященной богу богов, в присутствии своего молодого царя царей.

Вдоль берега реки через равные расстояния, прямо на открытом воздухе были установлены палатки, где подавали ячменное пиво и виноградное вино, чтобы гребцы с тяжелой барки Амона и солдаты, в качестве почетной стражи марширующие по берегу, могли промочить пересохшее горло. Приближаясь к таким местам, матросы начинали грести энергичнее под слова своей собственной песни:

Им в ответ развязавшимися от вина языками кричали солдаты:

Неподвижные, как золотой идол над их головами, сидели на барке юные регенты. Кто знал, о чем они думали? Никогда больше Эхнатон не будет земным воплощением Амона.

Это путешествие, чуть длиннее мили, занимало большую часть дня. Царственные и божественные пассажиры сходили в Луксоре, где Ай восстановил для отца Эхнатона храм Амона под названием «Гарем Юга». Статую вносили в храм, а публика оставалась снаружи. То, что происходило внутри храма, оставалось секретом для них и остается для нас.

Египетская религия делала возможными самые необычные преображения. Например, прибывая в Луксор, бог Амон становился своим alter ego Ми-ном, питающимся зеленым салатом богом чувственности. Четыре недели празднества, происходившего в южном храме, известные как «прекрасный праздник Гарема», были явно основаны на древних обрядах, посвященных плодородию.

Мы не знаем точного происхождения обрядов в «Гареме Юга», знаем лишь, что они были продолжительными и очень земными, а пиры и празднование продолжались и днем и ночью. Частью их руководил Ай, чудесным образом преображавшийся из жреца Амона в жреца Мина. Иногда во время этого праздника молодые жрицы из Фиванского храма танцевали древний священный танец, называвшийся «муу», который учителя по религиозным танцам посвятили любимой гиппопотамше богине Опет. На девушках были очень короткие юбки и высокие, сплетенные из тростника короны на головах. Танец начинался медленно: под хлопки и звон тамбуринов слегка начинали двигаться руки и бедра. Постепенно движения ускорялись, наконец стройные тела танцующих сливались в ритмичном движении и девушки начинали продвигаться вперед, исполняя хореографические па, весьма напоминавшие балет.