Эвелин Уэллс - Нефертити. Повелительница Двух Земель

Через месяц, пресытившись множеством наслаждений, жрецы возвращали Амона в храм в Карнаке, опять в сопровождении всего населения Фив, уже завершившего свои личные праздничные обряды.

Праздник Опет подошел к концу.

Вновь водворенную в большой храм статую Амона устанавливали под каменными колоннами огромного зала, и теперь Эхнатон мог осмелиться задать ему вопрос. Другие цари также задавали Амону вопросы. Некоторые рассказывали, что бог отвечал, другие – что он кивал.

Эхнатон был борцом за правду. Он был идеалистом, которого Ай воспитал не только на мифах, но и на логике. Он не мог принять обмана. В ответ на его вопрос золотой образ не наклонил голову, вырезанные губы не произнесли его имени. У него не было видений, как у некоторых из его предков. Когда к нему пришло великое откровение, оно не имело формы видения. Оно взорвалось в нем в виде убеждения, выросшего из его детских вопросов и сомнений. Оно принесло ему ненависть поколений и бессмертную славу.

Что же заставило этого мальчика-царя спрашивать воли богов? К чему были вопросы, если все, что он хотел знать, было установлено за много веков до него и изложено в Книге Тота?

«Каким образом человек узнает?» – спрашивал он.

При таких вопросах жрецы хмурились, а их мысли устремлялись к затерянным источникам, истершимся от веков пассивного одобрения. «Потому что так постановил Осирис… потому что такова воля Амона…» Вот те ответы, которые получал Эхнатон, после чего приносились жертвы, произносились обычные молитвы, и аромат мирры, цветов, фруктов и жареного мяса струился вверх, достигая благодарных ноздрей божества.

Все, чем был человек, чем он владел, от чего страдал или по поводу чего торжествовал, – все было по воле бога.

С этим Эхнатон был согласен. Но между развлечениями, праздниками и восхвалением любимой, наполнявшими его жизнь, его мозг, как жало осы, терзал вопрос: «Какого бога?»

Он был Аменхотепом IV, царем царей. Всю жизнь его уверяли в его величии и божественности. Его изображениям в храмах молились. Что бы он ни делал, шел ли, сидел или отдыхал, повсюду его сопровождали группы музыкантов, и хор пел: «Ты создан для вечности, царь Аменхотеп. Все делается по твоей воле. Чего бы ты ни приказал, мы готовы это исполнить».

Это было не простым делом – родиться божественным. Эхнатон серьезно относился к своему положению бога и царя. Он и Нефертити играли ведущие роли в обрядах, существовавших со дня возникновения религии. Египетские боги подтвердили их божественность.

Под руководством богов страна процветала. При Амоне она стала империей.

И все же новый молодой царь осмелился поднять свои глубоко посаженные глаза фанатика, взглянуть в холодные, металлические глаза идола Амона и поставить под сомнение его авторитет. Блестящий шестнадцатилетний мальчик противопоставил свой ум слепой воле бога.

«По какому праву, – спросил он, – Амон является богом богов?»

Прежде таких вопросов никто не задавал. Существование богов человек принимал с рождения. Они были частью его жизни. Он видел их во всем: в растениях, в воде, земле и воздухе. До Эхнатона никто не требовал доказательств их реальности. Только царь, который сам был богом, мог осмелиться посмотреть в глаза холодному образу Амона и спросить: «А ты действительно существуешь? Или ты – просто идол, вырубленный молотком ремесленника и горящий драгоценными камнями, привезенными со всех концов моей великой страны?

Моей, Амон! Не твоей».

С горящими глазами фанатика молодой царь требовал объяснений. Но бог не ответил.

С тех пор он стал сомневаться в богах.

В Египте существовало множество богов и богинь. В священном писании Тота их было более двух тысяч. Запомнить их всех мог лишь такой великий ум, как Ай. У всех богов были собственные молитвы, службы, церемонии и жертвоприношения, свои храмы и жрецы. Теперь воспитанного на логике Эхнатона заинтересовало: а какие разрушения может вызвать, к примеру, бог Нила, если не возносить ему ежедневные молитвы?

Двоих детей в Фиванском дворце растили в священном трепете перед древними и ужасными богами.

Запутанная египетская религия была достаточно простой для непосвященных. Средний необразованный египтянин должен был знать, что земля – его мать, солнце – его отец и что любой предмет, камень или дерево, содержит дух божий. Политеизм был древней и естественной верой.

Это была несложная и удобная точка зрения.

Но Эхнатона обучал мастер софистики, побуждавший его исследовать лабиринты египетской веры. С раннего детства внимание Эхнатона было приковано к религии, которой его учил Ай.

Именно Ай рассказывал ему об Амоне, главном боге по Книге Тота.

«В начале начал, – так обычно начиналась проповедь в дохристианском Египте, – существовала лишь темнота первичного хаоса».

(Другие легенды из доисторического прошлого человечества в качестве первичной материи, из которой развилась жизнь, называли ил.)

«В мире царила темнота, – продолжала священная книга, – темны были воды, тьма разливалась над водой, и не было никаких признаков жизни.

Затем из тьмы вод медленно поднялся холм ила. Он рос, пузырился, пыжился и, наконец, принял форму первого бога Амона.

Оторвав свои ноги и руки, разорвав себя на множество частей, Амон создал из них человека, животных, небесные тела и все, что существует…»

Амон в переводе означает «невидимый». Он является создателем, и все сущее содержит его часть на веки веков.

Так Ай поучал находившегося на его попечении мальчика-принца, а Ай был мудрейшим человеком в Египте.

Теперь мальчик стал царем и пытался понять значение богов, потому что если каждый культ содержал правдивый ответ, то кто должен был задать первый вопрос и кто должен был ему ответить.

До возвышения Амона главным богом Египта был Осирис. Амона и Осириса часто путали. Оба были главами священных троиц, оба – мужчинами, у обоих были жена и сын, священным животным обоих был баран с витым рогом. У каждого бога было животное, являвшееся его символом на земле.

Троица является постоянной частью мировой мифологии, и в Египте ей молились с незапамятных времен. Первоначальной троицей были Осирис – отец, Исида – мать и Гор – их сын.

Происхождение Осириса неизвестно. Он мог попасть в ранний Египет из Сирии как один из богов зерна. Он мог возникнуть в дельте как ливанский бог Анцети, которого изображали с цепом в руках, с головным убором в форме половых органов козы, считавшимся символом власти. (Возможно, прототип высокой шляпы?) По одной из легенд, он – мудрый царь, научивший египтян сельскому хозяйству, искусству и ремеслам, что позволило их стране стать ведущей державой.