Мария Барятинская - Моя русская жизнь. Воспоминания великосветской дамы. 1870–1918

«И этого никогда не произойдет, дорогой граф, – ответила я. – Это невозможно!» Я была в таком волнении, что с трудом могла говорить. Для меня казалось невозможным жить без нашего обожаемого императора. Это было выше моего понимания.

И тут пришла ужасная весть об отречении императора. Два члена Временного правительства – Гучков и Шульгин – были посланы просить его величество отречься от трона. Скромный и добрый, каким всегда был император, он сказал им: «Вы полагаете, что для России будет лучше, если я отрекусь от трона?» На что делегаты осмелились ответить: «Мы абсолютно уверены!»

Император уже получил подобные послания по телеграфу от различных командующих – некоторые из них были в то время адъютантами его величества, – которые были такими жестокими и такими дерзкими, что просили его величество отречься как можно скорее.

Царь уступил перед лицом этой настойчивости, веря, что такое действие пойдет на пользу его стране и его народу – о которых он всегда думал в первую очередь, – и назначил своим преемником брата, великого князя Михаила. Однако великий князь отказался, заявив, что станет правителем России только в случае, если на то будет четко выраженное народное желание. Могу утверждать, что принять такую линию поведения его вынудил Керенский. Великий князь Михаил Александрович сам по себе был человеком скромным, он был женат морганатическим браком и, как мы знаем, имел сына, который, конечно, не имел отношения к наследованию трона, что серьезно осложняло дело.

ОБРАЩЕНИЕ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА К НАРОДУ

Передав мне императорский трон России, мой брат возложил на меня очень трудную задачу в период этой невиданной войны и внутренних потрясений.

Воодушевляемый, как и весь народ, верой, что благополучие нашей страны имеет первостепенное и самое важное значение, я принял твердое решение в том лишь случае восприять Верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, чьим долгом будет путем всеобщего голосования через своих представителей в Государственной думе решить вопрос о будущей форме правления и о новых основных законах России.

Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.

Михаил

Петроград, 3(16) марта 1917 г.

Мы жили, охваченные ужасной тревогой и неопределенностью в отношении императора и императорской семьи. Каким ударом, должно быть, было понимание того, как мало вокруг императора верных слуг! Лишь вчера его восхваляли и обожали – а сегодня отвергают. Пленник в руках тех, кто от него не имел ничего, кроме доброго отношения и милостей!

Особенное внимание привлекало поведение генерала Рузского, георгиевского кавалера, назначенного во время войны генерал-адъютантом его величества. Он получил все возможные почести, а когда его величество оказался под протекцией его и его армии, генерал позволил себе быть наглым – даже грубым. Говорили, что мой племянник по мужу, граф Гендриков (который был моим информатором в этом вопросе), был так взбешен поведением генерала, что набросился на него, чтобы наказать, но его удержал генеральский адъютант. Могу добавить, что потом в связи с этим инцидентом моего племянника по приказу Керенского шесть месяцев держали в сумасшедшем доме Святого Николая в Петрограде.

Не могу не думать о том, что, если б царь поехал на фронт в район Луцка на Галицийский фронт, где дислоцировалась гвардия, которая в то время еще была верна ему, многое из того, что случилось впоследствии, никогда бы не произошло. Действительно, чтобы остановить развитие революции, был отдан приказ гвардейцам идти на Петроград, и император сам приказал послать их на столицу.

А теперь императору приходилось выполнить очень тяжелую обязанность. Он отправился в свой штаб в Могилеве, чтобы попрощаться со всеми, кто работал вместе с ним во время войны. Мой друг, бывший там в то время, рассказывал мне, что глаза его величества были полны слез и он с огромным трудом сдерживал свои эмоции. Мой друг сказал, что сам никогда не забудет эту сцену. Многие из офицеров были очень взволнованы, прикладываясь к руке его величества для лобызания, некоторые плакали, а иные почти падали в обморок. И для императора, должно быть, было ужасным мучением сознавать, что все еще бушует гигантская европейская война и каждая минута дорога, а он бессилен помочь союзникам, его жена и дети страдают от болезни в Царском Селе, сам он уже не император и не главнокомандующий войсками и красный флаг революции уже реет над одним из официальных учреждений города.

Последнее обращение его величества к армии было таким:

Продолжайте вести войну во имя и ради чести России и не забывайте, что наши союзники ведут тяжелые бои за правое и справедливое дело. Мои возлюбленные воины, я обращаюсь к вам в последний раз. После отречения, которое я объявил от своего имени и от имени моего сына, верховная власть перешла в руки Временного правительства, сформированного по инициативе Думы империи. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и процветания. Да поможет Бог и вам, мои доблестные войска, успешно защищать нашу страну от жестокого неприятеля.

Два с половиной года вы непрерывно переносили тяжесть военной службы; много крови пролито, огромные усилия затрачены, и близко время, когда Россия, связанная с союзниками общим стремлением к победе, преодолеет последние усилия врага. Эту войну, как никакую другую, необходимо вести до тех пор, пока не будет одержана полная и окончательная победа. Тот, кто в это время думает о мире, кто желает его, есть предатель своей страны. Я знаю, что каждый честный солдат думает точно так же.

Посему исполняйте свой долг, мужественно защищайте нашу великую страну, подчиняйтесь приказам Временного правительства, подчиняйтесь своим офицерам и помните, что любое ослабление уз дисциплины играет на руку врагу. Я твердо верю, что в ваших сердцах все еще горит любовь к вашей стране.

Пусть всех вас благословит Господь, и пусть великомученик святой Георгий ведет вас к победе!

Николай

Таков был текст последнего послания императора, которое так и не дошло до армии. Генерал Алексеев и военный министр Гучков не позволили послать его в войска! Они боялись – если это послание будет доведено до войск – перелома в настроениях в пользу императора, что, несомненно, так бы и произошло.