Мария Барятинская - Моя русская жизнь. Воспоминания великосветской дамы. 1870–1918

Говорили, что великий князь Николай Михайлович был в таком плохом состоянии здоровья, что его чуть ли не несли к месту расстрела.

Этих мучеников – великих князей расстреляли во дворе Петропавловской крепости, невдалеке от собора, где в императорском склепе были похоронены тела всех царей и членов их семей. Но великим князьям был уготован заурядный ров, который был выкопан перед их глазами до того, как их расстреляли.

Большое облегчение приносила мысль, что оставшиеся в Крыму были избавлены от подобных ужасов. Несколько дней спустя я прочла в газетах, что вдовствующая императрица Мария Федоровна находится в Англии, в «Мальборо-Хаус». Я написала письмо, которое генерал Малькольм пообещал отправить в Англию с курьером князю Долгорукому, который был придан персоне ее величества. В нем я расспрашивала ее о местонахождении моего мужа. Некоторое время спустя я узнала от князя Долгорукого, что мой муж, свекровь и золовка, ее муж и дети все еще находятся на Мальте, в Шлиеме, в лагере для русских беженцев.

Мы очень переживали за свое собственное будущее, потому что у нас не было денег. Фактически оставалось всего лишь на несколько недель существования. Никогда не забуду доброту барона Врангеля, председателя российского Красного Креста в Берлине, который изо всех сил старался нам помочь.

Трагические новости обрушивались на нас одна за другой – поражение армии адмирала Колчака, его пленение и героическая смерть. В то короткое время, пока он был в Сибири, адмиралу удалось провести расследование обстоятельств, связанных с гибелью императора и всей императорской семьи. Но он умер слишком скоро, чтобы узнать больше, чем простые наброски самой жуткой из всех вообразимых трагедий. И в самом деле, сегодня мы знаем немногим больше, чем тогда.

Благодаря усилиям адмирала Колчака стало возможно отыскать изуродованные тела замученных великой княгини Елизаветы Федоровны (сестры императрицы Александры Федоровны), которая жила и умерла как истинная святая, Сергея Михайловича, трех сыновей великого князя Константина, князя Палея, сына от морганатического брака великого князя Павла. Невозможно забыть, как всех их столкнули в горную шахту… Потом в шахту бросили бомбу, чтобы завалить ее и уничтожить все останки. Но бедные мученики жили еще несколько дней, и из шахты доносились их стоны. [25]

Присутствовавший при этой сцене по долгу службы солдат был так ошеломлен, что сошел с ума и дезертировал. Пробродив несколько дней по лесам, он вернулся к своей жене и все ей рассказал. Она открыла истину, когда ее посетил уполномоченный Колчака. Таким образом, тела были найдены и отправлены в Китай. Тело великой княгини Елизаветы было отправлено в Иерусалим и там похоронено, поскольку люди помнили, что она с особым уважением относилась к этому месту. На похоронах присутствовала ее сестра, княгиня Виктория (ныне вдова маркиза Милфорда Хейвена). Утверждали, что тело осталось таким же, каким было и при жизни, а выражение лица – будто великая княгиня спит.

В Берлине продолжались беспорядки, вызываемые забастовками рабочих. Мы уже жили в многоквартирном доме и хорошо ощущали все происходящее. Неделями не было света и газа, и наши комнаты, как и улицы снаружи, были погружены во тьму. Пешком добираться было невозможно, а немногие водители такси запрашивали гигантские суммы. Берлин велик, а мы жили на большом удалении от центра, и единственным ресурсом для нас стали особые телеги со скамейками, приводимые в движение лошадьми. Таким образом мы передвигались по улицам.

Вскоре пришла ободряющая новость о наступлении генерала Юденича. Во главе своих войск он дошел до пригородов Петрограда, и в то время я думала, что наша столица будет спасена, а вместе с ней и мы, потому что, если будет взята столица, на страну это произведет огромное впечатление. Но – увы! От наших надежд не осталось камня на камне. Поход провалился с большими потерями, и Белая армия была обращена в бегство перед лицом во много раз численно превосходящего противника.

Несчастные офицеры добрались до Берлина, чтобы вступить в армию генерала Врангеля, который сейчас контролировал Крымский полуостров. Эти офицеры ежедневно заходили ко мне; некоторые из них бывали в моем госпитале. Как-то пришли двое из них, которые жили на вокзале, и признались, что им некуда идти и нечего есть, а хуже того – нечем умываться, так как у них не было мыла. Как приятно было видеть их радость при виде горячей пищи и разрешения использовать заднюю комнату нашей квартиры. Один из них был, однако, так болен, что его пришлось отправить в госпиталь.

Еще раз должна упомянуть о величайшей доброте генерала Малькольма и его адъютанта, капитана Ворбартона, которые изо всех сил старались помочь, найти одежду и пищу для этих несчастных страдальцев из армии Юденича.

Кстати, в некоторых германских газетах говорилось, что я формирую в Берлине армию для поддержания действий генерала Врангеля в Крыму. А согласно «Daily Herald», я снабжала офицеров и солдат сказочными суммами денег! Я попросила нашего представителя выступить с опровержением, но никто не озаботился этим, и впоследствии абсурдные истории обо мне продолжали ходить в обществе, обогащаясь всякими небылицами.

Я была очень рада, когда узнала, что генерал Малькольм получил Красный крест 1-го класса, который ему прислали из Парижа, штаб-квартиры старого Красного Креста. Я сказала генералу, что раньше почетным президентом этого института была наша вдовствующая императрица, которую мы все еще считали таковой. Сейчас она жила в Копенгагене. Поэтому, получив от короля Георга разрешение носить этот крест, генерал Малькольм написал ее величеству письмо с благодарностью и устроил парад в ее честь. Он очень хотел, чтобы наш бывший посол (до войны) в Германии Свербеев тоже присутствовал на этом параде. Однако тот был так скромен, что не приехал. Это был приятный человек, которого я часто видела и считала настоящим другом, особенно в эти печальные и одинокие дни, которые мы с дочерью провели в Берлине.

По-прежнему не было никаких вестей от моего мужа, и я подумала было, что он вернулся в Крым. Моя свекровь вместе с замужней дочерью и семьей вернулись туда, на свое горе. Моему мужу повезло, что он не поехал с ними, а иначе разделил бы их трагическую участь.

В Берлине разразились новые беспорядки. Начался так называемый капповский путч, возглавляемый генералом Лютвицем, который предпринял попытку свергнуть новое правительство и добился успеха. Потом в течение нескольких дней военные имели перевес, и на улицах вспыхивали драки, звучали выстрелы, и можно было видеть много раненых. Несколько недель длилась всеобщая забастовка.