Иосиф Лаврецкий - САЛЬВАДОР АЛЬЕНДЕ

«Учитывая

1) чрезвычайно серьезный экономический, социальный и моральный кризис, подрывающий страну,

2) неспособность правительства принять меры, чтобы остановить дальнейшее разрастание хаоса,

3) неустанное разрастание военизированных групп, организуемых и обучаемых Народным единством, поддерживающим Альенде, — обстоятельство, которое неизбежно вовлечет чилийский народ в гражданскую войну,

вооруженные силы и корпус карабинеров заявляют:

1) президент республики должен немедленно передать свои высокие полномочия чилийским вооруженным силам и корпусу карабинеров;

2) чилийские вооруженные силы и корпус карабинеров едины в своей решимости взять на себя ответственную историческую миссию и развернуть борьбу за освобождение отечества от марксистского ига и за восстановление порядка и конституционного правления;

3) рабочие Чили могут не сомневаться в том, что экономические и социальные блага, которых они добились на сегодняшний день, не будут подвергнуты большим изменениям;

4) печать, радиостанции и телевизионные каналы Народного единства с этого момента должны прекратить передачу информации — иначе они будут подвергнуты нападению с суши и с воздуха;

5) население Сантьяго должно оставаться по домам во избежание гибели ни в чем не повинных людей».

Прокламацию подписали:

генерал Аугусто Пиночет (командующий сухопутными войсками),

адмирал Хосе Торибио Мерино (командующий военно-морскими силами),

генерал Густаво Ли (командующий военно-воздушными силами),

генерал Сесар Мендоса (временный командующий корпусом карабинеров).

Пиночет, Мерино, Ли, Мендоса…

Их хорошо знали в Пентагоне и ЦРУ.

Пиночет и Ли почти десять лет пребывали в Вашингтоне на постах военного и военно-морского атташе, адмирал Мерино был военно-морским атташе в Лондоне. Он и генерал Пиночет, кроме того, подвизались и на службе НАТО в роли офицеров связи. Мендоса неоднократно руководил карательными экспедициями против забастовщиков.

Хосе Торибио Мерино и Сесар Мендоса — самозванцы, Они захватили свои посты, сместив лояльных правительству военных.

После передачи «манифеста» путчистов генерал Баэса звонит президенту от имени хунты и требует от него немедленно сдаться хунте, которая взамен обещает сохранить ему жизнь.

Президент отвечает «горилле»:

— Я не совершу подобно вам предательства. Генералам-предателям не понять человека чести. Я буду сражаться с вами до конца.

И тут же записывает новое обращение по радио к народу:

— Я не подам в отставку, я не сделаю этого. Я готов сражаться против мятежников любыми средствами. И пусть это знают те, у кого в руках сила, но не право.

Это обращение передается в эфир через еще действующую радиостанцию социалистической партии.

Своим сотрудникам, по свидетельству его дочери Марии Исабель, президент говорит:

— Если бы я мог оказаться в другом месте для продолжения борьбы, я бы это сделал. Но я здесь, в «Ла-Монеде», и именно здесь я буду бороться и погибну, если потребуется. Я никогда не предавал народ и никогда не предам его. Мое место в президентском дворце.

«Отца, — вспоминает Мария Исабель, — сразу же удивила координация, точность, внезапность военного мятежа. Он понял, что не может больше рассчитывать на разногласия в армии и на поддержку верных ему подразделений. С этой стороны он уже больше ничего пе ждал. Со стороны гражданских сил — тоже. Он знал, что забастовка транспортников и патрулирование города армией делали невозможным прибытие в «Ла-Монеду» рабочих подкреплений. Он с самого начала понял, что извне ничего не придет».

Между тем карабинеры из охраны президентского дворца, услышав призыв «горилл» свергнуть Альенде, решают перейти на сторону мятежников. Президент с презрением прогоняет их из «Ла-Монеды», а вместе с ними просит покинуть дворец и своих военных адъютантов, в их числе адъютанта ВВС Роберто Санчеса, не желая, чтобы кто-либо из офицеров, представляющих изменившую ему армию, разделил бы с ним честь быть до конца верным своему долгу… С президентом остаются около 40 человек.

Карабинеры, захватив с собой оружие, трусливо покидают «Ла-Монеду». Спускаясь по лестнице, некоторые из них поворачивают автоматы против стоящего на верхней площадке президента и стреляют в него. Его телохранители отвечают автоматными очередями. Карабинеры бегут.

Отходят от «Ла-Монеды» и стоявшие у ворот танкетки тех же карабинеров. Они разворачиваются в глубине площади Конституции, направляя свои пулеметы на «Ла-Монеду», которую присягали защищать…

Альенде звонит на Томас Моро своей супруге Тенче, советует ей немедленно покинуть резиденцию. Не исключено, что мятежники попытаются захватить и ее. Он вновь заверяет Тенчу, что намерен сопротивляться в «Ла-Монеде» до последнего патрона.

После телефонного разговора с мужем, последнего в ее жизни, Тенча покинула через монастырский двор дом на Томас Моро и скрылась в мексиканском посольстве. Некоторое время спустя после ее ухода резиденция была превращена в руины самолетами мятежников, разбомбившими ее ракетами. Затем «гориллы» разграбили ее. «Многие жители этого квартала, — писала венесуэльская газета «Ультимас нотисиас», — несмотря на принадлежность к классу буржуазии, забрали себе все, что они могли обнаружить в этой резиденции».

В 9.00 президенту звонит его военно-воздушный адъютант Роберто Санчес:

— Я нахожусь в расположении седьмой группы ВВС, куда был вызван по приказу генерала фон Шовена (начальник штаба ВВС. — Я. Л.). Генерал просил вам передать, что вас ждет самолет, полностью заправленный горючим. Он доставит вас, сеньор президент, и вашу семью туда, куда вы захотите.

— Передайте генералу фон Шовену, — ответил Альенде, — что президент Чили не намерен спасаться бегством на самолете, а генералу следовало бы научиться выполнять свой долг солдата.

Проходит некоторое время. Новый телефонный звонок. На проводе сам «горилла» Пиночет. Он передает ультиматум: если президент Альенде сдастся, ему сохранят жизнь и позволят уехать из страны. Если нет, в 11 часов начнется штурм.

Президент говорит четко, делая ударения на каждом слове:

— Я не сдамся. И не покину дворца. Угрозам подчиняются только трусы. И сдаются только трусы. Такие, как вы…

И кладет трубку телефона.

Президент выходит на балкон и машет рукой тем не многим, кому удалось прорваться к дворцу. Танки и бронетранспортеры уже полностью контролируют площадь Конституции. Над дворцом на бреющем полете идут самолеты.

Рене Ларго Фариас, директор Управления информации и радиопередач при президенте, находившийся с ним в «Ла-Монеде» и покинувший ее незадолго до бомбардировки, свидетельствует: