Любовь Сирота - Припятский синдром

— Видишь, кого я тебе привела?!. Цени!.. — пропускает Софья вперед Светлану и Александра Васильевича с огромными букетами цветов. Светлана, обнимая Ирину, тараторит:

— Узнала про твой день рождения, и решила улизнуть из больницы... Заодно и доктора прихватила, чтоб не заложил!.. — смеясь, покосилась она на Александра Васильевича, который взял руку Ирины и бережно поднес ее к губам. Ирина смутилась.

Радостный Джек весело обнюхивает новых гостей.

— Да... Это, действительно, уникальный подарочек!.. Проходите в комнату… Там соседи принесли слайды припятские... А ты уже домой, Сережа?..

— Ага… До свидания, — буркнув Ирине и гостям, он пропускает вперед верного дружка, — Джек, домой!.. Пока, Денька!.. — уже в дверях крикнул он Денису.

— Пока! — хрипло откликнулся Денис из своей комнаты и снова закашлял.

— Денька! — вскрикнула Верочка и поспешила к нему. — Ты что, болеешь?!.. Не может быть!.. Ты ведь у нас всегда богатырем был… Денька!.. Узнаешь нас с тетей Галей, а, сорванец?.. — треплет она за щеки улыбающегося Дениса.

— Конечно, узнаю... Вы — наша Золушка... А тетя Галя — певица...

— Ах, ты, мой хороший! — целует его Верочка.

Галя, тоже поцеловав Дениса, достает из сумки пакет яблок и большой грейпфрут, кладет гостинец на стул у кровати:

— Съешь все и сразу поправишься!..

— Девчата, проходите сюда, будем чай пить и судачить... Вы мне все-все обо всех расскажете, да?!. — Ирина ведет подруг в свою комнату.

— О ком знаем, расскажем, — вздыхает Галина. — Только радостных новостей не жди...

— Зато мы слайды привезли показать… Еще из нашей мирной жизни, — лепечет Верочка.

Стемнело. В комнате полумрак. Денис, полулежа, устроился в обнимку с котом на мамином диване. Ирина, Лиза, Вера и Светлана сидят рядом с ним у журнального столика, уставленного вареньем, конфетами, чашками с остатком чая, чайником и прочей посудой, сдвинутой в сторону, а на краю стола лежат раскрытый альбом и толстая папка с различными пригласительными и другими маленькими свидетельствами их безвозвратно ушедшего прошлого. Тихо играет музыка. Александр и Софья танцуют. На стене меняются слайды прекрасной, еще живой Припяти и живописного Полесья, которые показывает Виктор.

— Внимание! Исторический кадр, — восклицает Верочка.

— Со стены весело смотрят — она в дубленке и шапке из рыжей лисицы и Ирина в зимнем пальто, с пышными распущенными волосами. Они в две руки качают коляску с Вериной малюткой на заснеженной площади перед припятским дворцом культуры.

— Ах, какие зимы у нас были, девчата! — причитает Лиза.

— А волосы?!. Глянь, какие волосы у Ирины, не то, что сейчас, — теребит стриженую голову подруги подсевшая к ним Софья.

— Да, Ир, какие волосы были!.. — сокрушается Верочка.

— Но ты тоже осыпаешься, одуванчик наш, — ласково говорит Ирина, бросив извиняющийся взгляд на подошедшего Александра.

— Да уж... — шмыгает носом та.

Александр, поклонившись дамам, приглашает Ирину на танец. Софья ревностно следит за ними. Ирине неуютно под ее пристальным взглядом. Сердясь на саму себя, она нервно пробурчала:

— Что это мы топчемся, как солдаты на плацу?!. Пойдем ко всем… Денис, — обращается она к сыну, — давай-ка быстро в постель!.. Поздно уже, — и, подняв его с дивана, уводит из комнаты, а сама, вернувшись, устраивается на его месте.

Меняется слайд. На экране ДК, увенчанный всеми флагами стран-членов Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ) — участниц международной конференции по атомной энергетике, проходящей в Припяти весной 1985 года.

— А Володя твой почему не пришел? — спрашивает Ирина Софью.

— Он же на вахте…

Меняется слайд, теперь подруги видят сценку из Ирининого спектакля. На сцене А. Блок в исполнении Саши Деханова, в углу за столом Валя Пинчук в образе Марины Цветаевой...

— А что с Сашей Дехановым, знаешь? — спрашивает Галя.

— Знаю, — вздыхает Ирина.

— Ну, а что с Валентиной — твоей Цветаевой?.. Где она теперь?

— Совсем плоха… Не ходит уже. Два раза в год лежит в клинике в Москве, на химии... А живет с родителями в Хмельницком… Впрочем, письма писать ей тяжело очень... Последнее письмо полгода назад пришло… Как теперь она, даже не знаю...

На экране — припятская юморина. Девчата смеются, видя, как полуобнаженные парни — инженеры ЧАЭС — в балетных «пачках» исполняют «танец маленьких лебедей».

— Верочка, как встречу во дворе Станкевича, всегда вспоминаю твой заказ на юморину 85-го, помнишь?.. Когда он в гробу летал... Ты тогда написала в заявке нашим столярам: «Прошу изготовить гроб для Станкевича»...

— Да, черный юмор получился!.. Теперь только и слышишь — то один умер, то другой!.. Мы скоро будем встречаться и обсуждать, кого в чем в гроб положили... — грустно шутит Верочка.

— Смотри, это же юморина 1 апреля 86-го, — восклицает Галя, комментируя новый слайд. — Тогда еще хлопцы протянули «ускорение», раздутое прессой… Помните, как городской гид вроде бы водит по станции столичного корреспондента, говоря что-то типа: «Вот видите, как усиленно работают кувалдами наши инженеры»… В то время как мимо них все чаще пробегают станционники с пустыми тачками. «А это, говорит гид, наши рабочие претворяют в жизнь призыв партии к ускорению».

Все дружно, но не очень весело, смеются.

— Это что!.. Вспомните, что дальше было в этой последней юморине, — подключилась эмоциональная Верочка. — Когда этот самый гид, якобы показывает корреспонденту городские достопримечательности, и, подойдя к долгострою в центре города, говорит: «Обратите внимание на замечательный из добротного дерева забор прямо напротив дворца культуры. Мы взяли коллективное соцобязательство к концу года весь город обнести таким забором!..»

Никто даже не улыбнулся.

— Да... Выполнили!.. Не прошло и месяца, обнесли город колючей проволокой, — вздохнула Ирина.

— Ну и ну, у вас даже юморины были пророческие, — удивляется Александр.

Виктор гасит проектор, включает слабый свет.

Галя достает из папки газету, читает заголовок статьи:

— «Припять — место заповедное»... Чья это статья была — твоя или Софьина? — спрашивает она Ирину. — Здесь псевдоним…

— Моя… Но сказал так о нашем городе один московский поэт...

— Да, уж теперь точно заповедное место, — басит Софья.

Ирина трет рукою глаза, нос.

— Боже мой!.. Так всегда, как только достаю альбом и архивы свои, сразу все лицо чешется…

— И у меня тоже, — подтверждает Галина. — Может, у тебя вообще фон в квартире?!.

— Слушай, Ир, у меня дома дозиметр есть… Давай сбегаю, — предлагает Виктор.

— Беги!.. — безразлично бросает Ирина и, взяв свою любимицу- гитару, настраивает и поет: