Григорий Кисунько - Секретная зона: Исповедь генерального конструктора

— Вот это меня и интересует: когда и с чего будем начинать небумажные работы?

Отвечая на этот вопрос, я подчеркнул, что баллистические ракеты еще никто никакими локаторами не видел.

А между тем будущим локаторам ПРО придется обнаруживать и сопровождать их на расстояниях, в сотни раз больших, чем принято в противосамолетной обороне, — и это при том, что отражающая поверхность баллистической головки примерно на два порядка меньше, чем у самолета. Поэтому радиолокаторы ПРО должны будут иметь энергетический потенциал в десятки миллионов раз выше, чем у противосамолетных локаторов. Эту разницу придется наскребать везде: за счет сверхмощных передатчиков, сверхчувствительных приемников, но больше всего — за счет антенн с остронаправленными лучами. Это будут грандиозно крупногабаритные сооружения, в сравнении с которыми, например, антенны Б-200 будут выглядеть малютками. Поэтому одна из первых небумажных работ, с которой мы предлагаем начать, — это создание экспериментальной радиолокационной установки для слежения за баллистическими ракетами и исследования их радиолокационных характеристик.

— А вы хотя бы глазом, а не локатором видели эти самые баллистические ракеты, с которыми собираетесь воевать? — спросил Устинов.

— К сожалению, пробиться к нашим баллистическим до сих пор не удавалось, — ответил я.

— Свяжитесь с Королевым, я ему дам команду, что бы все показал и рассказал. Заодно расскажите ему о своих идеях, чтобы он знал, с чем могут встретиться его ракеты.

Сергей Павлович Королев принял меня весьма доброжелательно, напомнил о нашем знакомстве на антенном заводе, поинтересовался, — мол, как поживают ваши антенны? Он ответил на все мои вопросы сам и с привлечением своих ведущих специалистов, устроил мне и еще двум или трем моим сотрудникам экскурсию на капъярский полигон. Правда, в это время весь его арсенал состоял из Р-1, Р-2 и Р-5. На мой вопрос о межконтинентальной ракете Сергей Павлович ответил уклончиво: о ней мы мечтаем так же, как вы о своей ПРО. На мою просьбу поставить на ракеты датчики для исследования вращательных движений баллистических головок после их отделения от корпусов ракетоносителей ответил, что это будет сделано. Но через несколько дней СП позвонил мне с обидой:

— Нехорошо получается, Григорий Васильевич. Я получил письменное указание от ДФ об установке датчиков. Зачем такие бумаги, если мы с вами об этом все равно договорились?

— Сергей Павлович, я здесь ни при чем. Министр спросил меня о моем ознакомлении с вашими изделия ми, и я ему доложил обо всем, в том числе и об этой нашей договоренности.

— Так-то оно так, но теперь я уже не имею права ни одной ракеты запускать без этих датчиков. Вы уж давайте договариваться без нажима через министра.

Между тем министр продолжал постоянно держать в сфере своего внимания работы по ПРО. На заседании коллегии министерства он поставил мой ознакомительный доклад, ориентированный, как он говорил, на практическую сторону применительно к задачам, которые придется решать предприятиям министерства.

Я отметил, что начинать придется с создания экспериментальной радиолокационной установки, а в ней для министерства наиболее сложная работа — создание крупногабаритной антенны на заводах, изготавливавших антенны для станции Б-200. Устинов тут же распорядился об издании приказа о подключении заводов к этой работе.

Продолжая доклад, я особо подчеркнул важность подключения к нашим работам по ПРО коллектива разработчиков ЭВМ под руководством академика Сергея Алексеевича Лебедева. В системе ПРО роль ЭВМ будет заключаться в том, чтобы успевать в истинном масштабе времени полета ракеты принимать от объектов системы по линиям связи цифровую информацию, пересчитывать ее в команды управления и передавать их — опять-таки по линиям связи — на управляемые объекты. Это совершенно новый тип оснащения и использования ЭВМ, в отличие от привычных представлений об ЭВМ как инструменте для ускоренного выполнения счетных работ. При этом все взаимодействующие с ЭВМ средства ПРО будут выдавать ей и принимать от нее информацию только в форме цифровых кодов. Сплошная «цифровизация» — так можно охарактеризовать один из фундаментальных принципов построения ПРО. Поэтому надо уже сейчас начинать профилировать ряд заводов и серийных ОКБ на цифровую технику. На сегодня как минимум необходимо подключить к работам академика Лебедева завод, которому будет поручено изготовление первых ЭВМ для экспериментального комплекса средств ПРО на полигоне.

По этому вопросу Дмитрий Федорович тоже дал необходимые поручения, а потом задал мне вопрос:

— Как и чем собираетесь поражать баллистические боеголовки?

Я ответил, что баллистическая цель движется с такой огромной скоростью, что, даже наткнувшись на неподвижный осколок, будет им поражена. На самом же деле поле осколков, выставленное боевой частью противоракеты, будет тоже двигаться навстречу цели, так что скорость сближения и соответствующая ей кинетическая энергия соударения будут еще больше. Главным конструктором Козорезовым выдвинута очень интересная идея создания для противоракеты боевой части, формирующей плоское дискообразное поле осколков, начиненных тротилом. Такие осколки будут поражать цель не только за счет кинетической энергии сближения с целью, но и за счет взрыва тротиловой начинки.

Серьезные проблемы придется решать при создании противоракет. Это будут ракеты особого рода. Они должны «работать» в заатмосферной космической зоне и для этого иметь газодинамические органы управления, подобно баллистическим ракетам. Но на этом и кончается их сходство с баллистическими ракетами. В остальном между ними существенные различия. Баллистические ракеты не рассчитаны ни на маневрирование, ни на быстрый разгон при выведении боеголовки на заданную траекторию. Противоракета, наоборот, должна быть и высокоманевренной, и высокоскоростной, дело здесь не только в конструкции ракеты как летательного аппарата, но и особенно в ее системе управления. Здесь, как говорится, проблема на проблеме, и в первом полигонном комплексе придется довольствоваться функционально-макетным заменителем противоракеты по типу зенитной ракеты с экстраклассными характеристиками, которой всегда будет назначаться фиксированная высота точки поражения цели — 25 километров.

После заседания коллегии министр пригласил к себе в кабинет меня и начальника КБ-1 Владимира Петровича Чижова, спросил:

— Вот мы делаем все, что зависит от министерства, всех, кого надо, подключаем к работам по ПРО. А есть ли к кому подключать? Как обстоит дело у вас в КБ-1, в организации головного разработчика?