Николай Черныш - Дмитрий Томашевич. Он не был Генеральным конструктором

О герое предлагаемого читателю повествования я впервые узнал в 2006 году, когда писал книгу «Директор» о Василии Ивановиче Власове, славном директоре Киевского ракетного завода имени Артёма. В процессе поисков в Интернете информации об истории создания предприятий советского авиапрома я не мог не наткнуться на сайт москвича Евгения Ерохина missiles.ru, который оказался поистне бездонным кладезем архивных материалов по интересующей меня теме. Именно тогда я узнал, что настоящим автором первой советской управляемой ракеты класса «воздух – воздух» РС-2-УС, к производству которой завод Артёма приступил в 1958 году, был Дмитрий Людвигович Томашевич. Как стало ясно позднее, об этом никто не знал на заводе! Этот факт заинтриговал меня настолько, что я стал искать хоть малейшие упоминания о Томашевиче в открытой печати и архивах. Довольно скоро мне стало известно, что это наш земляк, что он не только учился в Киевской политехнике, но и прославил её конструкциями планеров, успешно выступавшими на Всесоюзных состязаниях в Коктебеле в 1924–1925 годах и позднее.

К началу 2009 года удалось собрать материалов о Томашевиче на целый очерк, который под названием «Ракетчик Томашевич» опубликовал осенью того же года Киевский еженедельник «Зеркало недели». Спустя полгода совершенно неожиданно со мной связался одессит Юрий Евгеньевич Томашевич – внучатый племянник Дмитрия Людвиговича и внук его старшей сестры Лидии. Благодаря Юрию я познакомился с московскими и одесскими родственниками моего героя, а также племянницей Дмитрия Людвиговича Галиной Антоновной Андрущенко, живущей в Ракитно под Киевом, то есть в том самом городке, где родился её дядя! Именно она оказалась хранительницей семейной «Саги», написанной в 1972–1974 годах её тётей Лидой.

Между тем, публикация в «ЗН» не произвела никакого впечатления на авиационную общественность Киева. Более того, один ответственный работник одной солидной киевской организации, которую в своё время прославил Томашевич, в ответ на моё предложение каким-то образом увековечить его память, произнёс меланхолично: «Всё это хорошо, но ведь он не был Генеральным конструктором, как например те же С.П.Королёв или А.С Яковлев».

И тогда я понял, что своеобразный памятник этой незаурядной Личности должен воздвигнуть сам. Не из мрамора или бронзы, разумеется, а в виде книги о нём. Эту идею удалось осуществить, о чём свидетельствует томик, лежащий перед вами, дорогие читатели. О её достоинствах и недостатках судить только вам.

В заключение не могу не высказать слова искренней благодарности тем людям, которые бескорыстно помогали мне словом и делом в поисках необходимых сведений, необходимых для осуществления самой идеи написания книги. Среди них историк киевской авиации В.Татарчук, писатель из Питера В. Иванов, уже упоминавшийся московский журналист и историк авиации Евгений Ерохин, дочь Дмитрия Людвиговича Лидия Зимина (Томашевич), его же племянницы Ксения Томашевич и Галина Андрущенко, внучатая племянница, москвичка Татьяна Томашевич. Не могу не отметить того непреложного факта, что без Интернета мне вообще вряд ли бы удалось бы что-то сделать. Отдельное спасибо моему внуку Максиму Сущуку, взявшему на себя труд литературного редактирования рукописи.

Всё происходившее в этот солнечный день на исходе лета 1922 года походило на дурной сон. Дмитрия Томашевича не покидало желание встряхнуться и прогнать от себя это наваждение, но, увы, всё, что происходило с ним, со старшим братом Павлом и давним приятелем Колей Железниковым было не во сне, а наяву. Как наяву и белоцерковская «предвариловка» – дом предварительного заключения, по сути – тюрьма при местном ЧК, и полутёмная камера, и массивная, окованная железом дверь, с лязгом захлопнувшаяся за ними.

Ещё утром всей семьёй они увлечённо обсуждали грядущие перемены в их жизни, которые принёс август. Павел, решением властей переведенный на работу из Ракитнянской высше-начальной школы в Белоцерковскую агрошколу, где он должен был вести курс физической географии и метеорологии, собирал свои старые университетские конспекты и учебники. Давний приятель Николай, студент 2-го курса Киевского политеха, как человек, сполна хлебнувший прелестей полуголодного студенческого житья-бытья, диктовал Дмитрию, ставшему на днях однокашником, список самого необходмого, без чего не обойтись в Киеве. Мама и сёстры заботливо упаковывали съестные припас для нооявленного студента. Одним словом, в доме царила предотъездная суета.

Неожиданно во дворе усадьбы возник отряд красноармейцев во главе с бравым молодцом, затянутым в сверкающую командирскую кожанку и узкие галифе. Небрежно представившись Стрельцовым, он без лишних слов и объяснений приказал своим подчинённым провести в усадьбе обыск. Именем рабоче-крестьянского правительства, так сказать. Итогом обшаривания стала винтовка, неожиданно для всех обнаруженная в чулане, а это уже тянуло на крупные неприятности.

Первое потрясение от ареста, свалившегося внезапно, как снег на голову, прошло. Потянулись томительные часы ожидания. Надо было набраться терпения – другого выхода просто не было. И тут выручил Павел, Павлуша – выдумщик и заводила. Чтобы скоротать время и отвлечь младшего брата и его приятеля от невесёлых и тревожных мыслей, он решил им рассказать историю семьи Томашевичей. Будучи от природы человеком любознательным, он часто расспрашивал отца о старине, о том, как их род переселился из Литвы в Украину. Младшие «подельники» Павла в один голос поддержали это предложение. Вот какая картина вырисовалсь в течение трёх дней, заполненных рассказом Павла, а также собственными воспоминаниями, навеянными историей семьи.

Свой рассказ Павел начал издалека.

– В конце 60-х годов XIX века в Литве, входившей в состав России, обреталась семья обедневших дворян Томашевичей: глава семьи Феликс, его супруга Изабелла, в девичестве Герман и два сына – Людвиг и Владислав, родившиеся соответственно в 1859 и 1863 годах. Семейное предание гласит о том, что Феликс был участником известного польского восстания в 1863 году, и это стало причиной гонений на него со стороны властей. По этой причине семья была вынуждена переехать в город Витебск, где Феликс Томашевич устроился на работу мастером-механиком. Около 1868 года он умер, оставив семью без средств. Помощи ждать было неоткуда, и, по совету знающих людей, в 1869 году вдова Томашевича решила переселиться в более сытые места.