Вячеслав Удовик - Воронцов

18 (30) марта 1856 года мирный договор был подписан. Россия лишилась устья Дуная, ей было запрещено иметь военный флот на Черном море, и она должна была возвратить туркам Каре.

Из Петербурга супруги Воронцовы уехали в Москву. Михаил Семенович надеялся принять участие в коронации Александра II. Однако мучительная лихорадка лишила его последних сил, и он вынужден был остаться дома. Перед коронацией домой к Михаилу Семеновичу пришли великие князья и вручили ему рескрипт императора и фельдмаршальский жезл. В рескрипте говорилось: «Князь Михаил Семенович! С сердечным умилением обозревая знаменитое служение ваше, Я возвел вас Приказом, сего дня отданным, в сан Генерал-Фельдмаршала. Назад тому более полувека вступили вы на поприще военное. Вам оно открыло путь к непрерывным отличиям в трудах боевых; на нем, поборая славе Российского оружия, стяжали вы незабвенную личную славу. Так, в 1803 году вы стали уже в ряды Армии, которая впоследствии, под вашим предводительством, переходя от победы к победе в Чечне, в Дагестане, на Кавказской линии и по всему Закавказью, являла собою пример высокой воинской доблести и устройства. В незабвенную Отечественную Войну, начальствуя Гренадерскою Дивизиею и совершая с нею достохвальные подвиги геройской храбрости, вы кровию своею обагрили бессмертное поле Бородинское. В битвах 1813 и 1814 не менее дела ваши знамениты: они отмечены неизгладимою чертою в Истории войны, за освобождение Европы предпринятой. В 1828 году покорение крепости Варны знаменито довершило подвиги ваши в крае Задунайском, блистательное начало коих восходит к войнам 1809 и 1810 годов. В этом венце достохвальных дел верховное звание воинской почести вам принадлежит по праву.

Облекая вас оным в чувствах душевного уважения и признательности и препровождая при сем алмазами украшенный жезл, званию Генерал-Фельдмаршала присвоенный, пребываю к вам навсегда неизменно благосклонный Александр. Москва. 26 августа 1856 года»25.

Свое последнее награждение Михаил Семенович получил на пороге смерти. В звании генерал-фельдмаршала он пробыл чуть больше двух месяцев.

5 октября 1856 года Елизавета Ксаверьевна привезла больного супруга в Одессу. «Мы благополучно приехали на прошлой неделе сюда, — писал Михаил Семенович из Одессы А. И. Барятинскому, — и по отношению к моему здоровью я скорее выиграл, благодаря этому путешествию, чем потерял; но я все еще очень слаб и все надеюсь, что полный отдых, которым я пользуюсь здесь, и хороший климат Одессы, к которому я в течение стольких лет привык, принесут мне пользу. Я понемногу гуляю пешком и подолгу катаюсь в коляске»26.

Михаил Семенович пригласил к себе Н. Н. Мурзакевича, который спасал его архив, и выразил ему искреннюю признательность. Он высказал надежду, что когда ему станет легче, они вместе займутся пересмотром и изданием важнейших документов. Но, к сожалению, Михаилу Семеновичу не довелось испытать радость, увидев опубликованными наиболее ценные документы из его архива.

6 ноября с утра Михаил Семенович спросил, не приезжал ли преосвященник Иннокентий. «Никто не вник в точное значение слов, произнесенных самым непринужденным образом, — пишет Э. С. Андреевский, — но, видно, князь лучше всех нас постигал роковую важность наступившего для него утра»27. 6 ноября 1856 года стало последним днем в жизни генерал-фельдмаршала.

По повелению Александра II военный министр подписал приказ, в котором говорилось, что по случаю кончины генерал-фельдмаршала князя Воронцова в ознаменование памяти к незабвенным заслугам его Престолу и Отечеству всем войскам сухопутного ведомства предписано носить трехдневный траур.

Во все дни до похорон М. С. Воронцова «с раннего утра и до поздней ночи траурная комната наполнялась густой толпой жителей Одессы всех сословий, всех вероисповеданий, всех возрастов, желавших поклониться гробу усопшего, выражавших скорбь свою в молитве, в слезах и трогательных словах». В своем надгробном слове архиепископ Иннокентий сказал, что дела и труды Михаила Семеновича так велики и разнообразны, что будто бы в лице его работал не один человек, а как бы собрание многих лиц, и что все его дела были преразумны и общеполезны и все достойны уважения и любви28.

Под пушечные и ружейные залпы тело светлейшего князя М. С. Воронцова было опущено в могилу, устроенную в Одесском кафедральном соборе в правом углу средней части. Позже над могилой было установлено надгробие.

После похорон супруга Е. К. Воронцова написала А. И. Барятинскому: «Я знаю, что вы сожалеете о нем, как о лучшем своем друге, и знаю, что он любил вас искренно и сильно. Повторяю вам это, ибо могу подтвердить. Да поможет вам Бог осуществит все надежды, которые возлагал на вас покойный»29. И Александр Иванович оправдал надежды Михаила Семеновича.

Светлейшей княгине Елизавете Ксаверьевне Воронцовой суждено было пережить супруга на 24 года. Она много занималась благотворительностью. Любила перечитывать сочинения А. С. Пушкина. Скончалась Елизавета Ксаверьевна в 1880 году и была похоронена рядом с мужем в одесском кафедральном соборе.

Перед уничтожением собора в 30-е годы прошлого века останки М. С. и Е. К. Воронцовых были перезахоронены на городском кладбище. Могилы их сохранились.

В 1845 году, в период обострения обстановки на Кавказе, прибыл в Тифлис главнокомандующий Особым Кавказским корпусом и наместник М. С. Воронцов. Шестьюдесятью годами позже, в 1905 году, в период острых общественных конфликтов в стране, прибыл в Тифлис наместник Кавказа, главнокомандующий войсками Кавказского военного округа и войсковой наказной атаман Кавказского казачьего войска Илларион Иванович Воронцов-Дашков. Как в 40-е годы Николай I решил, что только граф М. С. Воронцов сможет справиться с задачей умиротворения Кавказа, так в начале XX века Николай II решил, что такая же задача по плечу только графу И. И. Воронцову-Дашкову. Таким образом, Илларион Иванович стал продолжателем дела своего троюродного дяди. И весьма успешным продолжателем.

Ко времени назначения на Кавказ Иллариону Ивановичу было уже 68 лет. За плечами 47 лет военной и гражданской службы. Но несмотря на почтенный возраст, его энергии и настойчивости можно было позавидовать.

И. И. Воронцов-Дашков разработал обширную программу преобразований на Кавказе. По мере своих возможностей он старался облегчить жизнь простых людей. За это одни называли его «красным», а другие восхищались. «Быть может, он единственный из сановников на всю Россию, который и в настоящее время находится в том крае, в котором управлял, и который пользуется всеобщим уважением и всеобщей симпатией… — писал С. Ю. Витте. — Это, может быть, единственный из начальников края, который в течение всей революции, в то время, когда в Тифлисе ежедневно кого-нибудь или в кого-нибудь кидали бомбу, спокойно ездил по городу как в коляске, так и верхом, и в течение всего этого времени на него не только не было сделано покушения, но даже никто никогда его не оскорбил ни словом, ни жестом»30.