Василий Ардаматский - Две дороги

— Здесь не проходила женщина в синем пальто? — спросил один из них, цепким взглядом ощупывая купе. В это время другой жандарм, став на нижнее сиденье, заглянул в багажный отсек под потолком.

— Никто здесь не проходил, — сердито ответил старик.

Жандармы ушли.

— Ну вот, типичная немецкая картинка. Как вам это понравится! — воскликнул старик.

Поезд приближался к Белграду.

— Конечно, мир переживает трудное время, — сказал Заимов. — Но правильно ли в это время бежать от своего народа?

Уже занимаясь своими чемоданами, старик повернулся к Заимову:

— Бежать. И только бежать...

Потом, в пути, Заимов, вспоминая этот разговор, думал, что все-таки этот старик человек честный. И он враг фашизма. Но он не хочет разделять позор и грязь большой политики и теперь бежит, потому что он к этой политике был причастен и ему стыдно глядеть в глаза людям...

Венгрия производила впечатление страны благополучной и даже веселой. В Будапеште в вагон ввалилась шумная компания молодежи. Они беспрерывно хохотали, пели песни. В коридоре Заимов поговорил с одним из них — красивым пареньком, лет восемнадцати. Оказалось, что все они едут осваивать венгерские земли, отобранные у словаков.

— Венгрия становится великой страной! — воскликнул паренек, и глаза его восторженно заблестели. — Все наше будет, наше!

Заимов думал: «Да-да, именно этого и ждут нацисты — чтобы у обманутых ими людей блестели глаза оттого, что им сунули кусок чужой земли...»

Вокзал в Братиславе был забит венгерской солдатней. Играл духовой оркестр. Заимов спросил по-немецки проводника вагона:

— Что происходит? — Но тот даже не обернулся, словно не слышал. «Наверное, он словак», — решил Заимов и повторил вопрос по-русски. Теперь проводник глянул на него удивленно и ответил с усмешкой по-украински:

— Как что? Мадьяры празднуют победу.

А когда поезд тронулся, проводник зашел в купе к Заимову, прикрыл дверь, сел напротив него и спросил:

— Вы говорите по-русски?

— Я болгарин, — поспешил ответить Заимов.

Проводник встал, снова открыл дверь в коридор, посмотрел в обе стороны вагона, опять закрыл дверь и сел.

— Нас продали с молотка, — сказал он тихо. — Было государство, была республика. Теперь не поймешь что. Даже глава государства сбежал.

— Раз нет государства, что ему тут делать? — осторожно сказал Заимов.

Проводник покачал головой.

— Умные люди говорят, что он сам надел петлю на горло нашей республики.

— Зачем ему это было надо? — наивно не поверил Заимов.

— Испугался своих левых.

— С чего бы ему пугаться? — продолжал играть в наивность Заимов.

Проводник с сожалением посмотрел на него, вздохнул, посидел еще молча немного и ушел.

«Народ все прекрасно понимает...» — думал Заимов, смотря в окно, за которым проплывали мертвые зимние поля и не было видно ни одной живой души, будто действительно государство умерло...

Заимов имел адрес в Праге, где его должны были ждать.

Чехословацкая столица выглядела совсем не так, как три года назад. Казалось, будто город был в трауре. Люди шли с поникшими головами, точно боялись или не хотели видеть свисавшие со зданий флаги со свастикой, мчавшиеся по улицам немецкие машины и даже друг друга.

«Неужели это ждет и нас?» — тревожно думал Заимов...

Нужный ему дом оказался на узкой тихой улочке старого города. Дома здесь жались друг к другу. Их толстые каменные стены с облупившейся штукатуркой и маленькими окнами делали их похожими на древние крепостные постройки. Уже наступили ранние зимние сумерки, но ни одно окно не светилось. Прохожих здесь не было, впрочем, сейчас это было к лучшему...

Заимов остановился возле узкого, как башня, дома, на котором был названный ему номер. Дверей не было, только низкая калитка в окованных железом воротах, встроенных в дом.

Заимов осмотрелся и вошел в калитку. Двора не было. Он оказался в глухом маленьком закутке и с трудом разглядел дверь. Она была заперта. Пришлось зажечь спичку, чтобы отыскать звонок.

Дверь открыл мужчина, у которого вокруг шеи был замотан теплый шарф. В руке он держал свечу.

— Здесь живет господин Словачек? — тихо спросил Заимов.

— Здесь, но он уехал в Брно.

— Он не оставил книгу для господина Ружечки?

— Не знаю. Надо спросить у его жены, заходите.

Заимов вошел в тесную переднюю. Мужчина запер дверь и сказал:

— Мы ждем вас вторую неделю. Здравствуйте...

Три дня, которые пробыл Заимов в Праге, пролетели незаметно, хотя он ни разу не покидал этого старого дома. Так решили чешские друзья, чтобы зря не рисковать. В городе непрерывно проводились облавы и проверки документов. Все, кому было нужно встретиться с ним, приходили сюда. С утра до вечера он вместе с чешскими товарищами обдумывал и обсуждал каждую деталь в цепочке связи Прага — София — Москва. Они старались предусмотреть любую опасную случайность, которая могла бы помешать связи антифашистов Чехословакии с их центром...

Потом, вернувшись в Софию, Заимов не раз с благодарностью вспоминал своих чешских друзей, которые предусмотрели все, в том числе и его личную безопасность...

Воспоминание об этом сейчас невольно вернуло Заимова в страшный день, когда под видом курьера от словацких товарищей к нему явился провокатор. Еще там, в Праге, когда они обсуждали всевозможные варианты связи, возникал вопрос о словацких антифашистах. Чешские товарищи в то время связи с ними не имели и говорили, что те находятся в более тяжелом, чем они, положении. Вот почему, когда из Словакии прибыл первый курьер, появление этой измученной беременной женщины сказало Заимову все о тяжести положения словацких подпольщиков и он сделал для них все, что они просили, и даже больше. Но затем явился этот мерзавец. У него был пароль, а это значит, что и ему он был просто обязан верить.

Что случилось, то случилось. Заимов больше думать об этом не хочет. Не каждый бой заканчивается успешно. Победа складывается не только из успешных сражений, но в конечном счете и из тех, что считались проигранными. Заимов помнил русское Бородино...

И сейчас он снова думает о своей работе для чешских антифашистов, о работе, которая шла довольно успешно и до последнего времени не знала неудач. Только раз Заимов пережил нелегкие сутки...

Он получил из Праги предупреждение, что к нему придет с установленным для особых случаев паролем один из товарищей, которого нужно переправить в Советский Союз. По всему тону предупредительной радиограммы Заимов почувствовал какую-то особую тревогу чешских товарищей за жизнь этого человека. Он немедленно связался с представителем Болгарской компартии, который, как и он, занимался мостом связи Прага — София — Москва. В подготовительные действия были включены невидимые Заимову люди «моста», и вскоре ему дали знать, что дорога София — Москва для чешского товарища обеспечена. Заимов прекрасно понимал, чего стоило людям сделать это и с каким риском для них была связана эта работа. И с тем большей ответственностью он приготовился сделать то, что касалось его непосредственно.