Ярослав Иосселиани - Огонь в океане

— Ну, у него и папа, положим, был русским капиталистом... Но не будем об этом говорить, — украдкой шепнул мне на ухо капитан второго ранга Сергей Зиновьев. — Ты его смущаешь.

— Откуда ты знаешь?

— Я же приехал на острова немного раньше вас, — объяснил Зиновьев. — Пока вас здесь ждал, часто приходилось бывать в компании офицеров. Они все выболтали. Его папаша, некий Кукин, был владельцем Владивостокских холодильников...

— Да что ты?!

— Представляешь, как он рад нас с тобой видеть?

Мы переглянулись.

Трипольский подвел к нам невысокого бородатого лейтенанта.

— Дэвис, — протянул он мне руку. — Говорят, вы будете у меня отбирать подводную лодку.

— Иосселиани. Почему отбирать? Мы же с вами союзники и... друзья?

— Вы правы, но... другую лодку под свое командование я не скоро получу.

Около нас образовалось кольцо офицеров. Люди подходили и знакомились с нами, обмениваясь несколькими общепринятыми фразами.

К нам подвели изрядно подвыпившего офицера.

— Командер Чоувел, — представился он.

— Потопил русскую подводную лодку,:

— ухмыляясь, сообщил о нем лейтенант Дэвис.

— Я русских всегда любил, хотя и не приходилось их так близко видеть, как сегодня, — запинаясь, заговорил Чоувел. — Даже больше того: приходилось топить русские подводные лодки...

— Где же вы их топили? — не поверив этой болтовне, спросил я.

— Нехорошо вспоминать. Это произошло, когда вы с Финляндией воевали. Я на своем миноносце был в дозоре у Нордкапа, обнаружил вашу лодку, пробомбил ее и, к сожалению, потопил. Меня наградили вот этим орденом, — он не без гордости показал на орденскую ленту, прикрепленную к его тужурке.

— Мы же с вами не воевали?

— Мы же, дорогой, — люди военные, нам не положено знать: кого бить, за что бить и многое другое. Мы выполняем приказы... — ответил Чоувел.

Я со вниманием прислушивался, и мне начало казаться, что рассказ подвыпившего офицера — правда. Но один из наших командиров подводных лодок — Панков — внес существенные дополнения в этот рассказ. Вмешательство Панкова было для всех неожиданным, и впоследствии я раздумывал о том, что немало было в военное время самых удивительных случайностей. К ним, на мой взгляд, и относилась встреча Чоувела и Панкова.

— Вот кто меня, оказывается, лупил! — вмешался в разговор Панков. — Вы, следовательно, меня хотели потопить?

— Вас? Потопить? Почему? — растерянно забормотал англичанин, устремив свой взор на нового собеседника. — С кем имею честь?

— Я командир той самой лодки, которую вы топили.

— Вы шутите?

— Нет, не шучу. После того как вы бросили на меня двадцать две бомбы, вы спустили шлюпку...

— Спустили, — с волнением перебил англичанин.

— Я отошел к берегу, поднял перископ и наблюдал за вашими действиями. Вы очень долго возились на воде.

— Черт побери, — развел руками англичанин, — все верно! Почему же вы не стреляли, если видели нас стоящими с застопоренными машинами?

— Зачем же? Мы же с вами не воевали...

— Но я же вас бомбил?!

— Откровенно говоря, поначалу я думал, что вы случайно уронили бомбы, они не причинили нам никакого вреда, — язвительно ответил Панков. — А потом мне показалось, что вы принимали нас за кого-то еще.

— Никак не думал...

— Вот и хорошо, что никак не думали, — вмешался Трипольский. — Все хорошо, что хорошо кончается. Теперь об этом не следует вспоминать.

— Как же хорошо? — возразил лейтенант Дэвис. — За что же тогда он получил орден? Не совсем хорошо!

— Наоборот, хорошо: и орден есть, и миноносец цел, и лодка цела, — под общий хохот объявил Трипольский.

— За орден он получает ежемесячно деньги, — не без издевки показал лейтенант Дэвис на грудь своего товарища, — значит, это неправильно...

Англичане долго высмеивали Чоувела. Но шутки его не задевали. Он частыми глотками отпивал из своего стакана и победоносно посматривал на товарищей, словно кругом раздавались хвалебные речи по его адресу.

— Выпьем за то, чтобы таких нелепых ошибок больше не было! — предложил тост лейтенант Дэвис, высоко подняв стакан.

— Нет, — возразил Трипольский, — выпьем за дружбу английского и нашего народов! Чтобы эта война была последней!

Осушив стакан, Дэвис глянул на мою грудь и воскликнул:

— О-о-о! У вас много орденов! Сколько же денег они вам приносят ежемесячно?

— Вы, как военный человек, должны знать, что ордена приносят славу, а не деньги, — сухо ответил я.

— Это, конечно, верно. Но мы не век будем военными. Нас в любое время могут выгнать. А когда мы перестанем быть военными, тогда слава не будет нужна; будут нужны только деньги. Согласны?

— Не знаю, как у вас, но у нас никто не имеет права, выгонять не только офицера, но вообще кого бы то ни — было.

— Нельзя выгнать? — перебил англичанин. — Не понравились вы почему-либо своему начальнику или, того хуже, жене начальника, и вас «зааттестуют» и выгонят. Не говорите мне, это везде было и так будет. Я знаю одно: за деньги можно купить все, за, славу... ничего!

— Славу можно добыть только либо на поле брани, либо в доблестном труде на благо народа, — сдержанно ответил я.

— Это похоже на пропаганду, — усмехнулся Дэвис. — Не совсем так, я думаю...

Спорить было бесполезно. Каждый из нас все равно остался бы при своем мнении...

Мы довольно много времени провели в салоне.

— Когда же вы намереваетесь принимать корабли? — прощаясь с нами, спросил Лейкок, ни на минуту не покидавший нас.

— Если не будет возражений с вашей стороны, то завтра же с утра, мистер Лейкок, — ответил Трипольский.

— Так быстро? Вы бы отдохнули неделю-две...

— Вот и отдохнем в процессе работы, — непрошенно вмешался я. .

На следующий день мы действительно приступили к работам по приемке подводных лодок.

Экипажу «Малютки» предназначалась подводная лодка «Урсула», которой командовал лейтенант Дэвис.

Утром, после официальных церемоний знакомства и обмена приветствиями между англичанами и нашим экипажем, подводники сразу разошлись по отсекам и приступили к изучению незнакомой техники.

«Урсула» сошла со стапелей британских судоверфей не слишком давно. Однако боевая техника, установленная на ней, была довольно отсталой. Тем не менее нам многое было неясно. Прежде чем приступить к приемке корабля, надо было изучить его материальную часть, эксплуатацию механизмов и особенности их устройства.

Подробное изучение устройства подводной лодки и боевой техники — первое условие любого успеха в бою. Поэтому, не теряя ни одной минуты на праздные разговоры и забавы, наши матросы, старшины и офицеры с тетрадями и карандашами в руках направились в отсеки, в трюмы, в надстройку подводной лодки.

— Как они будут знакомиться с техникой без переводчиков? — не без иронии спросил меня Дэвис, глядя на подводников, по-хозяйски расходившихся по кораблю.