Л. Филимонова - Святая Анна

Умерла схимонахиня Анна 23 декабря 1958 года. Мощи преподобноисповедницы Анны находятся в Казанском храме села, где она подвизалась.

Теперь уместно рассказать и о духовном родстве во Христе матушки и иеромонаха отца Сергия. Вместе они служили в селе Заполье, обоих арестовали в 1931 году, обоих посадили на три года, в один год они вернулись из лагерей, вновь встретились в храме села Срезнево, вновь служили три года и 22 ноября их вместе арестовывают. В один день (6 декабря) им вынесли приговор: отцу Сергию – расстрел, матушке – 10 лет. Отца Сергия расстреляли 23 декабря, и вот через 21 год схимонахиня Анна почила тоже 23 декабря. Хоронили ее при стечении множества народа. Отпевал матушку схиархимандрит Серафим из храма села Сушки. В те дни река Ока еще не встала, и из города Спасска церковный хор никак не мог перебраться, так как по реке шли льдины. И вот, по их рассказу, сам Николай Чудотворец на льдине переправил хор на другой берег. Минули многие годы, но, как и прежде, возле могилки матушки молятся прихожане, просят ее помочь. И она помогает.

В начале XX века среди многих монастырей Вологодского края особенно славен был духовной жизнью своих насельников Павло-Обнорский Троицкий монастырь, расположенный в Грязовецком уезде в пятнадцати верстах от города Грязовца на левом берегу реки Нурмы. Монастырь был основан учеником преподобного Сергия Радонежского преподобным Павлом Обнорским в 1414 году; мощи святого покоились в монастыре под спудом. Обитель дважды – в 1513 и 1767 годах – жестоко пострадала от пожара, а в 1777 году была разграблена разбойниками. В начале XX века наместником монастыря стал архимандрит Никон (Чулков). Благочестивый подвижник, он имел и духовные дарования, умел и хозяйственную жизнь привести в процветающее состояние. При нем в обители было четыре храма, и все в прекрасном состоянии. В свое время он обратился к императору Николаю II с просьбой о пожертвовании средств на украшение раки преподобного Павла. Просьба была удовлетворена, и отец Никон устроил прекрасно украшенную раку. В 1910 году он ездил к императору в Царское Село, чтобы выразить личную благодарность за пожертвование, и был принят им. Когда в 1914 году началась война, в монастыре был устроен лазарет для раненых.

Один из прихожан монастыря, ставший впоследствии священником в Захарьевской общине, а в то время служивший учителем в Любиме, вспоминал: «К весне 1914 года до меня и вообще до всего окружающего меня любимского общества донеслись слухи об особой духовной настроенности в Павло-Обнорском монастыре. Тогда же, как воспитанный на глубоко религиозных началах, устремился туда и я в компании единомыслящих со мной в религиозном отношении сослуживцев. Что Павло-Обнорский монастырь, руководимый своим настоятелем архимандритом Никоном, имел именно такую религиозно-нравственную физиономию, видно из маленького путевого факта: когда в первый раз мы ехали на наемной лошади из Грязовца, я спросил возницу: в который из монастырей – Корнилиев или Павлов больше возите седоков? То т не задумываясь ответил: “Коли кому погулять, так везем в Корнилиев, а кому помолиться – того везем в Павлов”. Нужно заметить, что всех нас туда влекло не только искание благодатного успокоения, но и возможность получить исцеление от болезней по молитвам преподобного Павла, а также и желание получить духовно-назидательный совет архимандрита Никона. Я был серьезно болен расширением сердца, был при смерти, лежал в одной из московских больниц, но лечение плохо подвигалось, дома я продолжал болеть, и доктора запретили мне даже вставать с постели. И вот, я по особому духовному влечению, вопреки запрещениям доктора, весной 1914 года предпринял путешествие в Павлов монастырь. Первый день я не смог собственными силами ходить, и меня водили под руки, на второй день я пошел самостоятельно, без посторонней помощи, и с той поры болезнь моя стала нечувствительна. В другой раз я болел воспалением легких и гнойным плевритом. Консилиум врачей признал неизбежность рокового конца, но ночью мне снится преподобный Павел подряд три раза и уверяет меня, что я здоров. Действительно, я проснулся совершенно здоровым и, к удивлению прибывшего утром врача, встал с постели и мог ходить. Подобные случаи были и с другими моими родичами и знакомыми, и все это влекло нас в Павлов монастырь. Бывал с той поры в Павлове ежегодно – летом на неделю и в редких случаях на две, встречал там всегда много народа, стекавшегося из разных мест: из Грязовца, Вологды, из-за Вологды, из-под Пошехонья, из-под Романова и Рыбинска, из Ярославля, из Буйского, Даниловского и Любимского уездов».

Огромным авторитетом пользовался в то время настоятель монастыря архимандрит Никон, к нему за молитвой, советом и благословением ехали тогда отовсюду. Среди приезжавших было много девиц из верующих семей, детей духовенства, женщин, окончивших учебные заведения и работавших учителями, многие из которых стали духовными детьми отца Никона. Некоторые нуждались в более подробном и глубоком духовном окормлении, так как стали задумываться уже не над тем, как по возможности нравственно, стремясь к исполнению Христовых заповедей, поступать в этой жизни, но уже связывали это с устроением своей духовной жизни, стали думать о спасении, о Царстве Небесном, о том, как всецело угодить Господу. Высокая задача требовала и опытного, высокой духовной жизни наставника.

В эту эпоху многие духовные наставники создавали общины, которые затем преобразовывались в монастыри. Из самых известных были общины, имевшие своими основателями преподобного Серафима Саровского в начале XIX века и преподобного Амвросия Оптинского в конце XIX столетия. Хотел такую общину устроить и архимандрит Никон, не отказавшись от своего намерения даже тогда, когда после прихода к власти большевиков начались гонения на Православную Церковь. Но для осуществления этого доброго дела нужна была земля, где могли бы поселиться члены общины. В значительной степени помогла этому духовная дочь отца Никона, Александра Аркадьевна Соловьева, тетка Анны Александровны Соловьевой, бывшей в то время учительницей в Захарьевском приходе, расположенном между городом Грязовцем и Павло-Обнорским монастырем, а впоследствии ставшей начальницей общины.

Александра Аркадьевна была дочерью пономаря, служившего в церкви в селе Захарьево, и жила в ветхом доме отца. Она была девицей и до дней глубокой старости служила Господу тем, что принимала странников и паломников, шедших из Пошехонска в Павло-Обнорский монастырь. Она и предложила отцу Никону свой ветхий домишко для жительства сестер общины. Но нужно было получить и землю под огороды.