Н Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны.

Полковник Н. Н. Казагранди.

К сожалению, лично полковника Казагранди я не знал и не видал, но вел с ним деятельную переписку о снабжении его отряда в Ван — хурэ. Материалы о нем у меня скудные и по памяти устанавливаю все то, что знаю или слышал о нем.

Н. Н. Казагранди происходил из старинного итальянского рода, давно осевшего в России. Перед самой 1–й Великой войной окончил, кажется, Казанский университет и как прапорщик запаса пошел в поход. За время войны был два раза ранен, награжден за боевое отличие всеми орденами, включая орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4–й степени. В чине капитана при развале армии вернулся на Урал. Он один из первых уральских противоболыпевистских партизан. Его партизанский отряд при верховном правителе адмирале Колчаке переименован был в 16–й Ишимский полк.

Во времена отхода Сибирской армии на восток Казагранди командовал дивизией. Во время Красноярской эпопеи — сдачи многих частей на милость большевиков — Казагранди с кучкой верных солдат ушел на северо — восток, но где‑то в районе Киренска был схвачен большевиками, привезен в иркутскую тюрьму, из которой, не ожидая расстрела, сумел бежать на юг и вышел в Монголию в районе оз. Хубсугул.

Осенью 1920 г. в местечке Ханга полковник Казагранди нашел полковника Корюхова с группой солдат. Корюхов раньше знал Казагранди и сейчас же передал ему командование над партизанами, как более достойному и опытному партизану.

Консульский чиновник Улясутайского Русского императорского консульства Кузнецов и местные русские резиденты оказали партизанскому отряду полковника Казагранди всяческое содействие. В отряде был недостаток оружия и патронов. Иркутские казаки уговорили Казагранди сделать налет на п. Шишки. Налет был сделан, но очень неудачный. Пришлось от границы Монголии уходить дальше, и отряд ушел в Хытхыл. В Хытхыле имелся большой склад товаров Центросоюза. Большинство членов хытхылского Центросоюза были просоветские, что дало нравственное основание “тряхнуть” Центросоюз, добыв в нем для отряда продовольствие и теплую одежду.

Полковник Казагранди побывал на многих русских заимках, в том числе и на заимке братьев Сухаревых, где он и познакомился с сотником Сухаревым, у которого был отряд партизан человек 50–60 из забайкальских казаков. Сотник Сухарев изъявил согласие войти в подчинение к Казагранди. В Хытхыле выяснилась ненадежность многих партизан, и полковнику Казагранди пришлось отделить козлов от овец, чем он значительно ослабил свой отряд.

В первое время пребывания полковника Казагранди на территории Монголии ему оказал много неоценимых услуг ветеринарный врач Гей, который заготавливал мясо для России — сначала для Русской императорской армии, затем для адмирала Колчака, а когда в Иркутске установилась власть ДВР, то для нее. Он был чисто русский человек, беспартийный, большой специалист своего дела и при всех режимах делал честно свое дело, но был врагом большевиков по своим душевным качествам и сочувствовал Белому движению, хотя и не порывал связей с властью в России.

В ноябре или декабре 1920 г., когда в Монголии китайские власти, а особенно китайские солдаты стали убивать русских, ван — хурэнские русские резиденты, наслышанные о прекрасном полковнике Казагранди, пригласили его прийти с отрядом на постой и для защиты в Ван — хурэ. Примерно в начале января 1921 г. Казагранди с отрядом в 80–90 человек прибыл в Ван — хурэ.

За короткое время отряд полковника Казагранди в Ван — хурэ значительно пополнился, и ко времени взятия Урги генералом Унгерном у Казагранди было вооруженных, хотя и плохо, до 200 бойцов. Благодаря наличию в Ван — хурэ организованных, вооруженных русских китайский гарнизон не посмел грабить мирное население. Из Ван — хурэ был отправлен отряд в Дзаин — Шаби для предотвращения китайского погрома. Из обоих указанных пунктов китайская администрация и гамины ушли спокойно и благополучно на юг, в Китай.

За это время полковник Казагранди высылал на север в сторону Желтуры мелкие партизанские отряды для сбора сведений, и каждая разведывательная партия приводила все новых и новых добровольцев в отряд. Как только Казагранди уверился во взятии Урги Унгерном, он немедленно послал в Ургу офицера (кажется, числа 10–11 февраля) с выражением полной готовности подчиниться ему, как главнокомандующему и просил помочь вооружить всех его добровольцев и дать теплую одежду. Все просимое Казагранди было послано немедленно: винтовок 200, патронов 50000, теплого китайского обмундирования 250 комплектов.

Пока полковник Казагранди не соприкасался лично с генералом Унгерном, их взаимоотношения были наилучшие. Шла общая согласованная работа, и Казагранди точно выполнял директивы Унгерна. Он высылал уже сильные отряды на север, на границу Руси и эти партизанские отряды наносили чувствительные поражения красным партизанам Щетинкина.

В конце февраля и в марте Унгерн был с инспекторской проверкой в Ван — хурэ, но первые два раза не застал полковника Казагранди — он был в Дзаин — Шаби. Генерал Унгерн оставался довольным тем, что видел в Ван — хурэ и передавал деньги, правда, немного (2–5 тыс. руб.) для отряда.

Первая встреча Казагранди с Унгерном произошла в конце марта, когда туда шли 2–й и 3–й полки после разгрома китайцев у урочища Барун — хурэ вблизи уроч. Ходисын. Унгерн приехал в Ван — хурэ до прихода полков и имел длительную беседу с Казагранди. В начале апреля в Ван — хурэ прибыл Резухин, а за ним вскоре вновь прибыл Унгерн.

Военачальники имели длительное совещание. Все три разошлись расстроенными. Генерал Унгерн уехал в Ургу в самом плохом настроении. Что произошло между начальниками, никто не знал, и каждый из них хранил молчание, но с этого времени Унгерн и Резухин лишь терпели Казагранди.

Одной из причин разногласия послужил ветеринарный врач Гей. У обоих генералов имелись данные, что он находился в постоянной связи со штабом 5–й советской армии в Иркутске — а, следовательно, большевик и подлежит смерти. Полковник Казагранди стоял на другой точке зрения, но не сумел отстоять жизнь семьи Гея. Не знаю, по какой причине Гей с семьей (женой и двумя детьми) оказался в начале апреля в Ван — хурэ, но когда он уехал оттуда, направляясь в Хытхыл, то по пути был настигнут посланцами генерала Резухина, которые ветеринарного врача Гея повесили на придорожной сосне, а семью передушили. Смерть Гея с семьей вызвала искреннее сожаление всех русских резидентов и монгол.

Между Резухиным и Казагранди ухудшились отношения и из‑за добровольцев, кои прибывали в Ван — хурэ, коих Резухин зачислял на пополнение еще не вполне сформированного 3–го конного полка подъесаула Янкова.