Анатолий Собчак - Тбилисский Излом, или Кровавое Воскресенье 1989 года

Достаточно вспомнить о событиях в Южной Осетии, когда с таким трудом наращиваемая тонкая пленка здоровой кожи на больном теле взаимоотношений Грузии и Южной Осетии каждый раз разрывается, и рана снова начинает кровоточить, принося новую боль и страдания, вызванные своеволием и умыслом отдельных политических лидеров и группировок, превыше всего ставящих свои собственные цели и не желающих считаться ни с интересами своего собственного народа, ни с интересами других людей.

С момента, когда Шеварднадзе вернулся в Грузию и возглавил Государственный Совет, я не встречался с ним, а мог лишь наблюдать по телевизору, как следы усталости и переживаний за происходящее в республике все яснее проглядывают в лице этого человека. То, что он делает сегодня в Грузии, это, по-видимому, единственно возможный выход из того разгула анархии и хаоса, в который ввергли республику Гамсахурдиа и его сторонники.

Храни Бог этого человека и его страну, во имя которой он оставил спокойную жизнь, почетное и безбедное существование и взял на свои плечи ответственность за все происходящее в такое время, когда, засыпая, никто не

может предсказать, что его ожидает утром на следующий день.

…Грузия преподнесла нам всем урок политического мужества и политического фарса. Ведь именно она дала миру президента из диссидентов, который в борьбе с внутренними и внешними врагами потерял не только свой пост, но и свое достоинство. Он обязан был во имя своего народа, чтобы не допустить братоубийственной борьбы, пожертвовать и президентством, и свободой, и даже, если такова судьба, своей жизнью. Не понял, не пожертвовал…

В результате потерял людей сам и оказался потерянным для людей.

Именно так и произошло со Звиадом Гамсахурдиа. "Не взять то, что даровано небом, значит наказать себя. Не действовать, когда приходит время, значит

себя погубить!" – говорится в старинной китайской пословице.

Удивительно, как хорошо накладывается смысл ее первой части на Гамсахурдиа, а второй – на Шеварднадзе.

В январские дни 1992 года в Грузии произошел переворот. Были свергнуты законно избранный президент и правительство, распущен парламент и приостановлено действие Конституции. В условиях политической и экономической нестабильности, когда идет процесс резкого изменения структуры общества, сопровождаемый борьбой за власть, подобный переворот – явление не столь редкое. Достаточно вспомнить калейдоскоп переворотов в латиноамериканских странах. Но нам крайне опасно перенимать этот опыт, чреватый братоубийственной борьбой и жертвами.

При переходе от тоталитарного режима к демократическому обществу всегда существует соблазн силового варианта – так привычнее и быстрее. И многие уже готовы поступиться только-только завоеванной свободой ради обретения привычного образа жизни и ценных указаний власть предержащих, которые вроде знают, что и как должно делаться. Соблазн велик, ибо велико и испытание! Не дай Бог поддаться искушению и пожертвовать демократией со всеми ее видимыми недостатками во имя спокойствия.

Пример Гамсахурдиа показывает, как быстро может быть пройден путь от демократии к фашизму (обратная дорога куда длиннее и мучительнее), когда народ вынужден прибегать к необходимой обороне, идти против власти, вступившей на путь преступлений против него.

"Когда длинный ряд злоупотреблений и узурпации обнаруживает намеренье предать народ во власть неограниченного деспотизма, то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство и на будущее время вверить свою безопасность более надежной охране (п. Декларации независимости Соединенных Штатов Америки от 4 июля 1776 года). Народу всегда дорого обходится обращение к этому своему изначальному и естественному праву. Но куда дороже ему приходится платить, если он этим правом во время не воспользовался.

Кровь на Тбилисской площади была такого же цвета, как и на Дворцовой

Выдающийся советский историк М. И. Покровский, погибший в годы сталинских репрессий, говорил, что "история – это политика, опрокинутая в прошлое". Но и политика – это история, опрокинутая в будущее. В политике, как нигде, важно помнить об уроках, извлекать опыт и учиться на ошибках прошлого.

Горестные события воскресного утра 9 апреля 1989 года в Тбилиси, которые потрясли сердца советских людей, – это уже наша история, такая же, как 9 января 1905 года, Ленский расстрел 1912 года и другие не менее трагические страницы из жизни народа. Но история – не застывшая, не отлитая в бронзовые формы исторических исследований и концепций, а скорее открытая кровоточащая рана. И здесь еще извлекать и извлекать уроки, ведь не наказаны виновные, не зажили раны.

И если фактическая сторона событий описана уже довольно подробно, то проанализировать, оценить и сделать необходимые выводы из происшедшего – это работа, которая, но существу, вся еще впереди.

Необходимо избежать, однако, соблазна упрощенных прямолинейных аналогий между тбилисскими событиями и, например, событиями Кровавого воскресенья 1905 года. А сопоставления напрашиваются сами собой: и здесь и там революционная ситуация; и здесь и там воскресное утро и даже числа совпадают. Но можно ли из этих совпадений извлечь полезную мысль, если люди уже не те, и времена другие?

И все-таки история учит, пусть даже мы и нерадивые ученики. Открываю серьезное историческое исследование "Кризис самодержавия в России", написанное группой ленинградских ученых, и обнаруживаю удивительные совпадения в механизме принятия решения о пресечении демонстрации 9 января 1905 года в Петербурге и митинга 9 апреля 1989 года в Тбилиси.

Как я уже писал, тбилисской трагедии предшествовали два состоявшихся в ЦК КПСС (7 и 8 апреля) совещания руководящих партийных и государственных деятелей. Решение о направлении войск было принято не каким-то конституционным государственным органом, а группой не уполномоченных на это, хотя и высокопоставленных должностных лиц, ход совещания не протоколировался, принятые решения документально не фиксировались.

В связи с этим возникла прямая аналогия с теми двумя совещаниями, которые предшествовали Кровавому воскресенью 9 января 1905 года. Они состоялись 7 и 8 января у министра внутренних дел князя П. Д. Святополк-Мирского, в них участвовали высшие полицейские и военные чины по случайному выбору, а не в силу какого-либо правового регламента. Никаких документальных следов о работе совещаний тоже не осталось.

Это было, что называется, "говоренье" (по современной терминологии – рабочее совещание), на котором "в домашнем порядке", вопреки закону (ведь существовал Совет министров, который мог собирать только царь), было принято решение, сыгравшее столь важную роль в дальнейшем развитии событий.