Вольфганг Нейгауз - Его называли Иваном Ивановичем

- Эта винтовка с оптическим прицелом, а на стволе даже глушитель имеется, чтобы звук выстрела был не очень сильным. - Разобрав винтовку, Фриц объяснил партизанам назначение отдельных частей. - У кого отобрали эту винтовку?

- У одного офицера.

- Ага. - Шменкель задумался. - Наверное, это собственное оружие офицера. Видно, хотел поохотиться в здешних лесах.

- А ты, я вижу, неплохо разбираешься в оружии, - удивился Петр.

- И всегда интересовался техникой, - ответил Фриц, собирая винтовку.

Заметив на себе внимательный взгляд деда, Шменкель добавил:

- Сама по себе винтовка - это еще не все. Главное, в какие руки она попадет.

И он сел на свое место.

Партизаны вновь стали спрашивать о винтовке. Он отвечал на вопросы, сопровождая рассказ показом. Никто и не заметил, как исчез дед.

Через полчаса Шменкеля вызвал командир. Войдя в комнату, Фриц сразу почувствовал что-то неладное. Тихомиров стоял у окна и нервно постукивал пальцами по стеклу. Дед сидел какой-то насупленный.

- Садись, Фриц, - по-дружески, но без своей обычной улыбки предложил Просандеев.

Шменкель, ничего не понимая, переводил взгляд с одного на другого.

- Я слышал, - начал командир, - что ты только что объяснял ребятам устройство снайперской винтовки?

- Да.

- Это хорошо. Очень хорошо. Многие партизаны не умеют владеть немецким оружием, а мы обязаны научиться этому. Сегодня ты захватил в бою пулемет?

Шменкель кивнул:

- Так точно, товарищ командир.

- Ты хорошо знаешь оружие?

- Меня этому учили.

- Что это за пулемет?

- Пулемет МГ-34. Он используется и как ручной, и как станковый. Может применяться и для стрельбы по воздушным целям.

Коровин переводил слова Фрица.

- У нас есть несколько таких пулеметов и патроны к ним тоже есть в достаточном количестве, - сказал Просандеев. - Комиссар предложил назначить тебя инструктором, чтобы ты научил партизан обращаться с трофейными пулеметами.

- Слушаюсь, товарищ командир.

Шменкель встал, полагая, что разговор окончен. Однако Просандеев сделал знак рукой, и Фриц снова сел.

Комиссар перестал барабанить по стеклу и, повернувшись, проговорил:

- Товарищ Шменкель, мы получили печальное известие. Вот дед, комиссар кивнул в сторону старика, - сообщил нам, что в Паделище прибыл карательный отряд. Лесник Порутчиков арестован, а его дом сожжен. Лесника фашисты увезли в Заборье, где, наверное, и повесили.

Шменкель молчал, лицо его побледнело.

- Здесь, видимо, пахнет изменой, - предположил Просандеев. Порутчикова пытали, но он ничего не сказал.

Комок застрял у Шменкеля в горле. Сергей Михайлович Порутчиков прятал его от немцев. Ему Фриц обязан жизнью. И вот он, Фриц, стал причиной его гибели.

- Разрешите мне, товарищ командир, самому расправиться с предателем...

- Пока он нам еще не известен. Но если узнаем, ему от нас не уйти.

Когда Фриц вернулся к товарищам, все невольно замолчали: такое грустное у него было лицо.

Просандеев развернул на столе карту.

- В Доме культуры нужно установить пулемет. Обзор оттуда превосходный, в случае чего позицию можно сменить. - Командир провел пальцем по карте. Вот по этой дороге каратели поедут в село. Вот здесь мы должны их встретить, укрываясь за домами. Для этого нам достаточно взвода. Остальные два взвода займут круговую оборону, так как фашисты наверняка окружат село.

Тихомиров внимательно слушал объяснение командира.

- Нам нужно иметь в виду, - продолжал Просандеев, - что противник постарается получить поддержку из Сафоново. Бой будет нелегким. Эсэсовцы сражаются упорно.

Комиссар перебил Просандеева:

- Я думаю, Иван, Шменкелю нужно дать МГ-34 и двух человек.

- А ты понимаешь, что он сразу же привлечет на себя огонь противника?

- Разумеется, понимаю. В этом и будет заключаться его задача.

- Гитлеровцы здесь будут опасные...

- Не опаснее, чем где-нибудь еще.

- Да, конечно.

- Я удивляюсь тебе, Иван, - проговорил Тихомиров. - Ты не соглашаешься с моим предложением, а потом опять скажешь, что я не доверяю Шменкелю.

- Глупости. Разве ты не видел, как он сегодня вел себя в бою?

- Видел, как же не видел. Он ухлопал офицера. Только сделано это было довольно легкомысленно.

- А если его убьют? - быстро спросил командир.

- Завтра с таким же успехом могут убить и тебя, и меня, и любого другого. На то она и война, - отрезал Тихомиров. - Наша же задача заключается в том, чтобы вести борьбу с противником и нести при этом как можно меньше потерь. А для этого нужно уметь правильно расставить силы, и прежде всего хорошо знать своих людей...

- До сих пор в мои обязанности входило планировать предстоящую операцию! - резко сказал Просандеев.

Тихомирову пришлось выслушать упрек командира, однако комиссара не так-то легко было склонить на свою сторону, и он спокойно ответил:

- Это и сегодня входит в твои обязанности. Однако я тоже обязан дать тебе совет. Дело это серьезное, и его нужно спокойно обсудить.

Оба сердито посмотрели друг на друга и вдруг рассмеялись.

- Ну, валяй, Сергей, дальше, - согласился командир.

- А ты обратил внимание, какое было лицо у Шменкеля, когда он услышал о смерти Порутчикова? - спросил Тихомиров. - Известие потрясло его, и он в какой-то мере считает себя виновным в гибели лесника - ведь Фриц скрывался в его доме. Я думаю, что, если мы дадим Шменкелю ответственное задание, которое потребует от него напряжения всех сил, мы только поможем ему.

- Понимаю, психологический маневр, - сказал командир.

- Я думаю не только о завтрашнем бое. Шменкель хорошо знает привычки своих соотечественников и лучше, чем кто-либо другой, сообразит, как в каком случае нужно действовать. Мы убедились, что он умеет быстро ориентироваться в бою. У него есть все данные для того, чтобы со временем стать хорошим разведчиком. Единственное, что мне в нем не понравилось, так это его легкомыслие. Я сам с ним завтра поговорю, и, если он правильно меня поймет, мы дадим ему ответственное задание.

Тихомиров встал и потянулся. От него не ускользнула насмешливая улыбка командира.

- Я знаю, ты рад, что не обманулся в Шменкеле.

- Рад. И не только этому. Рад, что и ты начинаешь проникаться к нему доверием. Хорошо, Сергей, сделаем так, как ты предлагаешь.

Просандеев вздохнул и добавил:

- Да, денек будет горячий.

Вторым номером у пулемета назначили долговязого парня лет двадцати по имени Степан. У него были волосы цвета спелой ржи и продолговатое лицо. Он ловко подтаскивал на позицию мешки, набитые мокрыми опилками, и ленты с патронами. Степан постоянно напевал себе что-то под нос, словно готовился не к бою, а к свадьбе.

Часа через два пулеметное гнездо было полностью оборудовано. Шменкель не без удовольствия осмотрел позицию, которая понравилась даже самому Просандееву.