Вольфганг Нейгауз - Его называли Иваном Ивановичем

- Товарищи партизаны, - начал Просандеев, - сегодня мы с вами убедились, что в состоянии бить и побеждать отборные подразделения гитлеровской армии, как обычно именуют себя эсэсовцы. У гроба павших товарищей мы еще раз клянемся уничтожить всю фашистскую нечисть на нашей земле!

Сделав небольшую паузу, он вдруг приказал:

- Товарищ Шменкель, выйти из строя!

Шменкель немного растерялся, так как не знал, что задумал командир.

- Смирно! - скомандовал Просандеев. - Вы готовы принять партизанскую присягу?

- Да, готов! - волнуясь, ответил Фриц.

- Тогда поднимите правую руку и повторяйте за мной: "Я, гражданин Германии, сын коммуниста, погибшего при фашизме, добровольно перехожу на сторону Советского Союза, чтобы с оружием в руках сражаться за освобождение моей родины. Я торжественно клянусь..."

- ...Я торжественно клянусь, - повторял Шменкель, - не жалея своих сил и даже жизни, оказывать всемерную помощь Красной Армии. Лучше погибнуть в борьбе против фашизма, чем стать рабом его! Если же я по малодушию или трусости нарушу эту присягу, пусть меня покарает рука моих товарищей.

Март в том году выдался ветреный. Земля местами уже обнажилась. Даже вороны каркали как-то оживленнее. Казалось, недолго и до тепла. Но однажды небо вновь заволокли тучи и подул холодный ветер. Однако через несколько дней опять потеплело.

- Вот она весна-то, - сказал как-то Рыбаков и даже причмокнул губами, будто хотел попробовать ее на вкус.

После боя в селе Комарово партизанский отряд скрылся в лесу. Там проводилось совещание командиров и партийное собрание. А однажды вечером состоялось общее собрание, на котором командир отряда выступил с речью.

- Победа над отрядом СС закалила нашу волю и укрепила веру в победу. Однако мы должны правильно оценивать наши возможности. В другой раз гитлеровцы, независимо от того, будет ли это регулярное воинское подразделение, команда эсэсовцев или полицейский отряд, уже больше на такую авантюру не решатся. Напротив. Они имели возможность оценить наши силы и вооружение и теперь, если встретятся с нами, обрушат на нас огонь тяжелого оружия. Так что в целях сохранения боеспособности нам необходимо покинуть этот район.

Фриц Шменкель сидел в заднем ряду. Коровин переводил ему слова командира.

- Перед нами встает вопрос: куда идти? - продолжал командир. - Вам известно, что сильные партизанские отряды находятся в районе Смоленска. Они имеют связь с подпольным райкомом. По неофициальным данным, в Брянских лесах также действуют крупные партизанские отряды. Так что в любом случае мы будем включены в уже налаженную сеть партизанского движения. Однако для нашего общего дела будет больше пользы, если мы будем действовать в непосредственной близости от фронта, нарушая вражеские коммуникации и тем самым оказывая помощь регулярным частям Красной Армии. Исходя из этого, я и товарищ Тихомиров предлагаем двигаться в северном направлении...

Партизаны жили пока в наскоро сооруженных шалашах из веток и снега. В одной из таких "хижин" обосновались Петр Рыбаков, Виктор Коровин, конюх Григорий, разведчик Виктор Спирин, тихий и молчаливый парень, и Фриц Шменкель. Распутица мешала отряду тронуться в путь, и Просандеев приказал приступить к строительству настоящего партизанского лагеря. Место выбрали хорошее. Кругом густой смешанный лес. Самое же важное преимущество района Батурине было в том, что он находился между дорогой, ведущей из Смоленска на Ржев, и железнодорожной линией, связывающей Смоленск с Вязьмой.

Лес огласился звоном топоров и веселыми голосами. Партизаны отрывали котлованы, строили землянки, рыли окопы и траншеи. Соорудили баню, оборудовали небольшой лазарет, столовую и конюшню.

Шменкель работал с воодушевлением. Вытирая пот со лба, он думал о том, что скоро придет весна, станет теплее, прилетят птицы. Фриц ловко ударял топором по стволу дерева еще и еще раз. Наконец дерево задрожало, заскрипело и начало медленно валиться в сторону.

- Осторожно! - крикнул Шменкель.

- Кончится война, приезжай к нам в Сибирь, к лесорубам. Ты у них будешь стахановцем. Наверняка будешь, - говорил Фрицу Спирин.

Фриц улыбался: идея неплохая, но после войны у него, видимо, будут другие планы. Странно, но он еще ни разу не задумывался над тем, чем будет заниматься после войны. И вот сибиряк Спирин задал ему вопрос, который поставил Шменкеля в тупик.

Рыбаков обрубал сучья со ствола. И нужно признаться, делал он это мастерски.

- Нужно чувствовать, как ты рубишь, - поучал он. - Ни в коем случае нельзя врубаться в древесину ствола. Ствол должен оставаться зелененьким, в целях демаскировки. Со временем он потемнеет. А ветки пригодятся нам для крыши. Их не промочит никакой дождь. Видишь, как нужно делать, Иван?

Шменкель понимающе кивнул. В отряде Фрица прозвали Иваном Ивановичем. Никто уже не помнил, кто первым так его назвал, но все знали, как это произошло.

Было это под селом Репино. Однажды партизаны лежали в засаде. Голодные, продрогшие до костей, они лежали в снегу и ждали, когда на шоссе появится гитлеровская колонна. Неожиданно разведчики сообщили, что немцы пошли в другом направлении.

Шменкель хорошо помнит этот день. Запасы продовольствия в отряде кончились. Окрестные села были заняты гитлеровцами... А тут еще эта колонна неожиданно изменила свой маршрут!

Услышав сообщения разведчиков, Шменкель пришел к комиссару:

- Товарищ комиссар, выдайте мне винтовку с оптическим прицелом.

- Зачем она тебе понадобилась? - спросил Тихомиров, хмуря брови.

- Я поскачу наперерез вражеской колонне и сниму головного мотоциклиста. Этим я заставлю их сменить маршрут движения.

- Глупости!

Несколько секунд комиссар колебался, однако, немного подумав, согласился:

- Хорошо! Попытайся!

Шменкель чуть не загнал лошадь, но вовремя поспел на перекресток дорог. Здесь должна была пройти колонна гитлеровцев. Фриц отрыл в глубоком снегу ячейку. Ждать пришлось недолго. На дороге показался головной дозор мотоциклист. Доехав до перекрестка, гитлеровец притормозил, чтобы сориентироваться.

Фриц почти бесшумно снял фашиста с мотоцикла первым же выстрелом, а потом, надев на голову каску убитого, оттащил его в кювет. Затем, вскочив на мотоцикл, Шменкель поехал совсем не по той дороге, по которой должны были ехать фашисты.

"Неужели они не поедут за мной? Неужели заметят, что я изменил маршрут движения и что вообще я - не их проводник? И хотя метет метель, нетрудно разглядеть, что на мотоцикле сидит совсем другой человек!.." Но времени на размышления у Фрица не было. К нему уже подъезжала первая машина колонны. Унтер-офицер, высунувшись из кабины, что-то прокричал Фрицу, но тот ничего не разобрал.