Айно Куусинен - Господь низвергает своих ангелов (воспоминания 1919–1965)

В тот страшный день я поняла, каков Сталин в действительности. А позже Отто рассказывал мне о страхе Сталина за свою жизнь, граничащем с сумасшествием. Чем беспринципнее и хладнокровнее были его действия, тем неодолимее становился этот страх.

Мать Сталина умерла в 1938 году, но страх за свою жизнь был в Сталине настолько силён, что он побоялся ехать на похороны. В 1948 году мне в Тифлисе рассказывали, что старушку хоронили местные партийцы и были, как и все грузины, оскорблены тем, что Сталин не явился на похороны матери.

Ленина я встречала мало, видела лишь несколько раз осенью 1922 года в Коминтерне. Он как раз оправился от первого кровоизлияния и приступил к работе. Проработал он около трёх месяцев. Я не раз говорила с ним по телефону, когда он звонил Отто домой. Ленин всегда вежливо справлялся по-немецки о моём здоровье; если Отто не было дома, просил передать ему, чтобы позвонил.

Ленин часто шутил. Помню один эпизод. В Москву приехала Клара Цеткин [22] Цеткин Клара (1857—1933) — деятельница германского и международного рабочего и коммунистического движения. С 1881 г. — член Социал-демократической партии Германии, активно участвовала в создании и деятельности II Интернационала. В 1915 г. вошла в группу «Интернационал» — впоследствии «Союз Спартака», с 1919 г. — член Компартии Германии и член ЦК КПГ, возглавляла Международный женский секретариат Коминтерна, в 1921 г. — председатель Контрольной комиссии Коминтерна, с 1922 г. — член ИККИ и Президиума ИККИ. В 1924—1927 гг. — председатель Исполкома Международной организации помощи борцам революции. С 1920 г. — депутат германского рейхстага. . Мы находились в Красном зале Коминтерна. Клара Цеткин предложила прислать Ленину из Берлина отличного специалиста по сердечно-сосудистым заболеваниям. На что Ленин ответил:

— Меня уже обследовала целая гвардия специалистов, но, по-моему, без толку. Но, тем не менее, спасибо.

— Поверьте, это лучший специалист в мире, он, кроме того, прекрасный коммунист, член партии.

— Ну, тогда я ему не позволю и пальцем ко мне прикоснуться: разве прекрасный коммунист может быть ещё и хорошим врачом!

Гораздо ближе я была знакома с его сестрой и женой. Лишь немногие знали, как тяжело болен Ленин, и для них весть о его смерти в январе 1924 года не была неожиданностью. Считалось, что у него было слабое сердце, и это — вместе с кровоизлияниями — и было причиной смерти. Но мне приходилось слышать и другую версию. Спустя три недели после похорон Ленина Отто мне под большим секретом рассказал: вскрытие обнаружило, что причиной кровоизлияний был запущенный сифилис [23] О болезни и смерти В. И. Ленина см.: Петровский Б. В. Ранение и болезнь В. И. Ленина//Правда, 1990, 25—26 ноября. .

Осенью 1925 года мне неожиданно позвонили из Ленинграда. Я была страшно удивлена, услышав, что мой брат Вяйнё [24] Кангас Вяйнё (1902 г. рожд.) — финский коммунист, брат А. Куусинен, член Компартии Финляндии с 1924 г., с 1925 г. жил в СССР, учился в Ленинградском отделении Коммунистического университета национальных меньшинств Запада (КУНМЗ), затем работал в Петрозаводске ректором и преподавателем Высшей коммунистической сельскохозяйственной школы. В 1936 г. арестован. Посмертно реабилитирован. выезжает ночным поездом из Ленинграда в Москву. По моим сведениям, он должен был находиться в финской армии, где он после лицея служил в звании сержанта. Встретив его на вокзале, я первым делом спросила, как он оказался в России. «Меня сюда привезли», — ответил он. И рассказал странную историю.

Его отряд стоял в карауле перед одной из крепостей на Свеаборге, острове около Хельсинки. Вяйнё вышел проверить посты. Была тёмная осенняя ночь, волны хлестали о скалы. Вдруг к берегу подошёл большой катер. «Кто там?» — крикнул брат сквозь вой ветра. На берег молча выскочили пятеро, схватили его и отнесли в катер. Скоро они были в открытом море. Брат не успел опомниться, как оказался в Ленинграде, в «Крестах». Там узнали, что он мой брат, и отвезли к Сирола, в Коммунистический университет народов Запада [25] Имеется в виду Коммунистический университет национальных меньшинств Запада имени Ю. Ю. Мархлевского. Существовал в Москве с 1921 по 1936 г. С 1922 г. имел филиал в Ленинграде, готовил политические кадры для СССР и коммунистических партий Европы. . Сирола ему объяснил, что в Финляндию ему дорога закрыта — там его задержат как дезертира. Так Вяйнё и оказался у меня в Москве.

Выход был один: вернуться в Ленинград. Брат взял фамилию Кангас, поступил на работу в университет. Он должен был редактировать переводы произведений Маркса на финский язык. Но, хоть Вяйнё и знал хорошо немецкий, с работой он не справился. Тогда его поселили на полном обеспечении в общежитии, и он занялся изучением русского языка. Был он покладист, и ему прочили блестящее будущее. Спустя несколько лет его назначили руководить сельскохозяйственным институтом в Петрозаводске [26] Имеется в виду Высшая коммунистическая сельскохозяйственная школа, которая готовила руководящие кадры районного звена и для сельского хозяйства. , хотя, как человек городской, Вяйнё в сельском хозяйстве смыслил мало. Пишу это затем, чтобы показать, как необдуманно в то время в СССР назначали на должности. К печальной судьбе Вяйнё я ещё вернусь.

С 1924 по 1933 год я работала в Коммунистическом Интернационале, Коминтерне. Прежде, до приезда в Москву, я об этой организации почти ничего не знала. Но вскоре получила возможность довольно близко познакомиться со «штабом мировой революции». В 1921 году мужа назначили секретарём Исполкома Коминтерна, кроме прочего, он занимался разработкой устава и основных направлений деятельности этой организации. С осени 1922 года я участвовала в вечерних обсуждениях дел Коминтерна. Собирались обычно у нас дома, в гостинице «Люкс». Нередко бывали у нас Раковский [27] Раковский Христиан (1873—1941) — деятель болгарского, румынского и международного рабочего и коммунистического движения, с 1917 г. — член большевистской партии, с 1918 г. — председатель Совнаркома Украины, в 1923 г. — советский полпред в Англии, в 1925 г. — во Франции, в 1919—1927 гг. — член ЦК партии, один из лидеров оппозиции, в 1927 г. исключён из партии и сослан. В 1935 г. восстановлен в партии. В 1937 г. арестован, расстрелян 11 сентября 1941 г. Посмертно реабилитирован. и Пятницкий [28] Пятницкий (Таршис) Иосиф Аронович (1882—1938) — профессиональный революционер, руководящий деятель Коминтерна, большевик, член партии с 1898 г., один из организаторов нелегальной транспортировки партийной литературы, член Боевого партийного центра в Москве в октябре 1917 г., секретарь МК партии, в 1920 г. — кандидат в члены ЦК, в 1923—1927 гг. — член ЦКК, в 1927—1937 гг. — член ЦК ВКП(б). С начала 1921 г. работал в ИККИ, с 1922 г. — секретарь ИККИ, в 1926—1935 гг. — член Политсекретариата ИККИ, в 1928—1935 гг. — член Президиума ИККИ. С 1935 г. — на руководящей работе в ЦК ВКП(б). Арестован в 1937 г. Посмертно реабилитирован. , оба из Коминтерна. Обычно засиживались за полночь — в Москве это было тогда принято. Поэтому ещё раньше чем начать работать в Коминтерне я уже кое-что знала о его функционерах, его проблемах и задачах. Даже иногда помогала Отто в выполнении некоторых щекотливых заданий, о которых другие сотрудники не должны были знать. На машинке я печатала медленно, двумя пальцами, но первое, что попросил меня сделать Отто, — перепечатать статью, написанную им по-немецки от имени Интернациональной контрольной комиссии Коминтерна. Начало статьи содержало несколько политических обвинений против Александры Коллонтай [29] Коллонтай Александра Михайловна (1872—1952) — в социал-демократическом движении участвовала с 90-х гг. XIX века, профессиональная революционерка, с 1915 г. — большевичка; участница Октябрьской революции, член ЦК, с 1917 г. — нарком государственного призрения, с 1920 г. — зав. женотделом ЦК. В 1921—1922 гг. — секретарь Международного женского секретариата Коминтерна. В 1918 г. примыкала к «левым коммунистам», в 1920—1922 гг. — к «рабочей оппозиции». С 1923 г. — полпред и торгпред СССР в Норвегии, в 1926 г. — в Мексике, с 1927 г. — полпред в Норвегии, в 1930—1945 гг. — посланник, затем посол СССР в Швеции. , которая вместе с Александром Шляпниковым [30] Шляпников Александр Гаврилович (1885—1937) — профессиональный революционер, большевик, член партии с 1901 г., один из активных участников Февральской и Октябрьской революций, в 1917 г. — нарком труда, в 1918 г. — кандидат в члены ЦК РКП(б), в 1921 г. — член ЦК РКП(б). В 1920—1922 гг. — один из руководителей «рабочей оппозиции». В 1933 г. исключён из партии. Жертва сталинщины. Посмертно реабилитирован. высказала критику некоторых положений политики Коминтерна [31] 22 сторонника группы «рабочая оппозиция», включая А. Г. Шляпникова и А. М. Коллонтай, обратилась с письмом в Исполком Коминтерна, в котором просили вмешательства Коминтерна в дела партии для оживления в ней внутрипартийной демократии. В письме отмечались такие негативные моменты в партийной жизни, как карьеризм и подхалимаж, подавление инициативы и самостоятельности членов партии, борьбы любыми средствами против инакомыслящих, господство бюрократического аппарата. ЦК РКП(б) направил в ИККИ письмо за подписями Г. Е. Зиновьева и Л. Д. Троцкого. В нём подтверждалось право каждого члена партии апеллировать к Коминтерну как к высшей инстанции, но к письму была приложена резолюция Х съезда РКП(б), осудившая «рабочую оппозицию» как анархо-синдикалистский уклон в партии. 1-й расширенный пленум ИККИ, состоявшийся 21 февраля — 4 марта 1922 года, создал комиссию для рассмотрения этого вопроса. Комиссия признала, что поведение 22 сторонников «рабочей оппозиции» противоречит «обязательным постановлениям Х съезда РКП(б) об единстве партии и анархо-синдикалистском уклоне». Пленум ИККИ в принятой резолюции предостерёг оппозиционеров, заявив, что продолжение борьбы, приносящей ущерб РКП(б), поставит их вне рядов III Интернационала. Формально признав право членов партии апеллировать к Интернационалу, ИККИ, однако, расценил этот шаг как антипартийный, наносящий вред единству партии. Руководящий орган Коминтерна не только занял позицию невмешательства во внутренние дела РКП(б), но и категорически и недвусмысленно показал, что поддерживает и заранее одобряет её политику. . Далее следовало её признание своей вины и клятвенные заверения впредь не противостоять тактике Коминтерна. «Признание» было тщательно составлено заранее, недоставало лишь подписи Коллонтай. Отто предупредил меня, что дело очень щепетильное и в Коминтерне о нём знать не должны. Я спросила, кто такая Коллонтай. Это чрезвычайно умная, талантливая женщина, объяснил он, но из-за своего непреодолимого стремления защищать начинания, обречённые на провал, ей, как видно, не избежать неприятностей.