Степан Неустроев - Путь к рейхстагу

Загрохотали наши пушки, заговорили тяжелые гаубицы. Начался мощный артиллерийский налет. Солдаты, выглядывая из-за бруствера, наблюдали за разрывами снарядов. На глинистой стенке траншеи делались ступеньки, чтобы быстрее выскочить из своего укрытия и ринуться на врага.

- В атаку, вперед! - скомандовал старший лейтенант Горшков бойцам роты, когда артиллерия перенесла огонь в глубину немецкой обороны.

Солдаты выскочили из траншеи и стремительно кинулись к вражеской позиции. Огневые точки противника, не подавленные артиллерией, ожили. То здесь, то там слышалась ружейно-пулеметная стрельба. Наши пехотинцы ворвались в первую траншею.

Прошло несколько минут, и все затихло. Рота закрепилась на занятом рубеже.

Разведка боем встревожила противника. Подтянув резервы, гитлеровцы пошли в контратаку. Наши солдаты с криком "ура" бросились на фашистов, смяли их и на плечах врага ворвались во вторую траншею.

Бок о бок с бойцами действовал и офицер Горшков.

Огнем из автомата он уложил нескольких фашистов, но на одном из поворотов траншеи сам был сражен вражеским автоматчиком.

Весь день 15 апреля с незначительными перерывами продолжалась разведка боем. Наши передовые подразделения до наступления темноты удержали обе траншеи. Ночью эти траншеи заняли части первого эшелона дивизии.

К месту боевых действий прибыл генерал Шатилов. Он уточнил участки прорыва и приказал артиллеристам переместить батареи ближе к боевым порядкам пехоты для ведения огня прямой наводкой.

Во всех частях и подразделениях 1-го Белорусского фронта завершались последние приготовления к общему наступлению. В ночное время к передовой шли автомашины с потушенными фарами. В их кузовах бугрилось что-то объемистое, покрытое брезентом...

В пять часов утра 16 апреля предутреннюю мглу прорезал вертикальный луч прожектора. Это был сигнал для артиллерийской подготовки. В ту же секунду зазвучала грозная симфония сотен "катюш". К ним присоединились залпы тысяч орудий всех калибров. Образовалось гигантское багровое зарево. Стало светло, как днем.

Земля под ногами содрогалась. Воздушные волны сильными и резкими толчками отдавались в ушах. Тысячи тонн раскаленного металла летели на позиции противника, перепахивая его траншеи, ходы сообщения, разрушая доты и дзоты, уничтожая боевую технику и живую силу.

Во время артиллерийской канонады мы со старшим лейтенантом Гусевым находились в роте капитана Гусельникова и наблюдали за разрывами снарядов.

Артиллерийская подготовка длилась двадцать минут, но для нас эти минуты остались незабываемыми на всю жизнь. Как только артиллеристы перенесли огонь в глубину обороны немцев, в вышине вспыхнуло множество красных ракет.

- В атаку!

В роте Гусельникова первым выскочил из траншеи коммунист старший сержант Съянов. Он оглянулся, взмахом руки позвал за собой товарищей и с автоматом на изготовку побежал за танками.

Ощущая локоть опытных фронтовиков, уверенно действовали и молодые солдаты Иван Бык и Иван Прыгунов. Это было их первое боевое крещение.

- За Родину, вперед! - раскатывалось по полю.

Только теперь люди поняли, что ночью на машинах, крытых брезентом, к передовой подвозились мощные осветительные средства. С началом атаки на широком фронте одновременно вспыхнули 143 прожектора и сотни танковых фар. Ярким светом они ослепили фашистов. Произошло это быстро, неожиданно. Враг был ошеломлен!

Сильное освещение помогало нам лучше разглядеть местность. Проволочные заграждения уже не являлись серьезным препятствием. На поле валялись лишь куски колючей проволоки да кое-где торчали из земли острые концы разбитых кольев. Вражеские траншеи осыпались и напоминали заброшенные и замусоренные канавы. Огневые средства противника были подавлены. Гитлеровцы молчали...

Но вполне мы оценили результаты работы нашей артиллерии только с рассветом. То тут, то там валялись немецкие орудия: одни из них остались неповрежденными, другие разбиты и стволами уткнулись в землю. На пути попадались бесчисленные воронки. На месте прежних дотов высовывались из земли жалкие остатки арматуры да куски бетона. В укрытиях, исковерканных и развалившихся, валялись убитые лошади, изуродованные машины.

На гитлеровцев, которые чудом остались в живых, страшно было смотреть: одни из них сошли с ума, другие, стоя на коленях, молились.

Батальон продвинулся километра на три, не встречая сопротивления, а когда подошел ко второй позиции, завязалась борьба. Фашисты встретили нас организованным огнем. Однако роты Гусельникова, Куксина и Панкратова успешно заняли безымянную высоту и, не задерживаясь, продолжали наступление.

Я тоже пробрался на высоту и в бинокль следил за боем.

Наступление развивалось успешно. Позади остались безымянная высота, кустарник и железнодорожная насыпь. Мы прорвали вторую позицию и вышли на открытую местность. Тут откуда ни возьмись над нашими боевыми порядками появилась эскадрилья немецких самолетов.

Батальон залег. Но подоспели советские истребители. Завязался воздушный бой. Один фашистский самолет загорелся, стал удирать, оставляя черный шлейф дыма. Подбитая машина, постепенно сбавляя скорость, начала терять высоту.

- Одним гадом меньше.

А тем временем наши подразделения поднялись с земли и еще стремительней двинулись вперед.

Я перебрался на новый наблюдательный пункт. Как всегда, там уже хозяйничал Кузьма Гусев. Он наносил на карту изменения в обстановке, говорил по телефону с. начальником штаба полка.

В отрыве от нас действовала рота Куксина, которая выбивала гитлеровцев из хутора, где виднелся одинокий двухэтажный дом. Туда я послал связного Быка. Три года назад оккупанты увезли его в Германию. Наши войска освободили юношу из неволи, и он добровольно пошел в Советскую Армию. Отличный боец получился из парня.

Вскоре связной возвратился. Его слегка веснушчатое лицо было возбуждено. Голос от волнения стал каким-то дребезжащим.

- Капитан Куксин просил передать, что хутор у рощи сильно укреплен. В окнах кирпичного дома и в подвалах установлены пулеметы и орудия, которые своим огнем не дают продвигаться.

Минуты две-три осматриваю в бинокль хутор, а потом подзываю к себе командира батареи.

- Взгляни-ка на кирпичный дом, там из окон бьют пулеметы и пушки.

Артиллерист внимательно смотрит.

- Сейчас они умолкнут.

И вот уже артиллеристы ведут огонь по дому. Не теряя ни минуты, рота Куксина поднимается в атаку и выбивает из него фашистов.

Дивизия прорвала вражескую оборону в районе Кенитц и наступала в направлении Барним - Кунерсдорф. Наш 756-й полк шел в первом эшелоне.

По дорогам и прямо по полям бесконечным потоком на запад шли советские войска. Оставляя за собой облака пыли, с рокотом двигались танки, спешила пехота, подтягивались артиллерия и тыловые части.