Вера Перминова - Булавинские хроники. Жизнь в удивительной деревне

Сергеич обалдел: «Чего тебе не хватает, повтори!» Тот отвечает снова: «Куражу не хватает, без него не могу!»

Прошло ни много ни мало две недели. Печник не работает, ругается и хочет уехать. Просит переправить его на тот берег. Сергеич не везет, потому что печника нового трудно найти, да и где гарантия, что не случится то же самое, сил уже потрачено столько, что лучше бы заставить его все-таки сложить печку. Печник стал ходить по соседям, просить о перевозе на «тот берег». Сергеич бегает за ним и всех упрашивает, чтобы не соглашались. Печник угрожает: «Не повезешь – пешком уйду через лес!» – но все-таки не уходит, пока лень топать шесть километров по грязи до Криново.

Сергеич чует – дело плохо. Бросился на ту сторону озера, на почту – звонить сыну в Питер, чтобы ехал помогать. Тот приехал. Сын у него здоровенный малый, из какого-то элитного военного подразделения (Сергеич и сам бывший военный, полковник в отставке). Итак, приехал сын и видит: отец и печник ругаются между собой на чем свет стоит, работа и не начиналась.

Вот оно – чистое поле, устрашившее печника.

Надо сказать, что сын проблему решил вмиг. Он взял печника за руку, вывел за околицу и показал на расстилающееся перед ними поле.

– Видишь поле? – спросил.

– Ну, вижу.

– Вот тут я тебя и закопаю.

– Чего-чего?

– Закопаю, говорю, в чистом поле! Ну что, есть теперь кураж для работы?

– Теперь есть! – отвечает печник.

Печка и камин были сложены в рекордные сроки, и с печником удалось расстаться. Кажется, его все-таки не закопали, а перевезли на ту сторону.

Когда дело дошло до кладки печки и камина у нас в доме, мы обратились к Моркунову за советом, как быть с печником. Ту старую историю все помнили и очень не хотели попасть в подобную же ситуацию. Моркунов присоветовал и даже привез из О. какого-то своего знакомого, за которого ручался, что «уж таких-то фортелей он выкидывать не будет, хотя тоже человек непростой».

Печник осмотрел место работы и назвал немаленькую цену (торговаться было нельзя), сообщил, сколько кирпича потребуется и когда у него есть время заняться нашей проблемой (через месяц), и уехал до этого момента в О., где у него были какие-то другие заказы. Нам велел к указанному сроку доставить на берег кирпич.

С доставкой кирпича, ясное дело, у нас была большая проблема. Кирпича надо было три тысячи штук, то есть очень много (глубокий подвал требовал основательного фундамента, высокий второй этаж – длинных дымовых труб). На лодке не перевезешь. Моркунов предложил тащить через лес, по Криновской дороге, на своих тракторах. На заводе в Лесовичах кирпич продавался по четыре рубля штука, но они готовы были его довезти, естественно, только до Криново и отказывались разгружать без подъемного крана. Грузчики запросили за ручную разгрузку и погрузку на тракторную телегу по два рубля за кирпич плюс столько же за выгрузку в Булавино. Цена тем самым удвоилась. Однако криновские жители не захотели пропускать по своей дороге тяжело груженые тракторные телеги без денег, так как телеги, по их утверждению, портили им дороги. Наверное, действительно портили. Пришлось платить по пятьсот рублей с телеги «на ремонт дорог». Телег было, кажется, перевезено шесть штук.

Шестая телега получилась перегруженной, фактически с двойной порцией кирпичей, и намертво засела в болоте посреди леса. Трактор тоже утонул, так что его даже не удалось отцепить и вытащить. Пришлось бросить его в лесу и начинать чинить второй трактор, который стоял тогда сломанный.

Тем временем уже прошел условленный месяц, и печник снова приехал в деревню. Узнав про ситуацию с кирпичом, он предложил начинать работать с тем что есть на месте в надежде, что пока он будет возиться, мы как-нибудь вытащим и доставим в деревню нашу последнюю застрявшую телегу.

Я стала объяснять ему, какие я хочу печки. Он со второй фразы меня перебил, сказал, что он уже понял, как и что делать, и пусть я лучше не лезу, а то он обидится и уедет. Я уже знала, что от печников можно ждать всякого, и сочла за лучшее не спорить. Единственное, о чем удалось заранее договориться, это о количестве отопительных устройств – печку на кухню с плитой для готовки и духовкой, камин в гостиную и простую печку в спальню.

Надо сказать, что теперь я понимаю, что правильно сделала, положившись на него. Печник действительно был мастером своего дела, у него разыгралась фантазия, и получилась не тривиальная пара «печка-камин», а настоящее произведение искусства, подобного которому я не видела нигде – ни в России, ни за границей, ни в старинных дворцах, ни в современных шикарных виллах.

Печку на кухне он через проем в стене объединил в одно целое с камином, встроив между ними широкую лежанку, как делают в русских печах, только пониже, высотой около метра. Когда топится кухонная печка, то можно пустить дым в эту лежанку, и она нагревается до очень приятной температуры, чтобы можно было «прогреть свой радикулит», как он выразился. Камин расположен в углу и стилизован под круглую башню замка с частью крепостной стены, а топка с каминной решеткой – это своеобразные ворота в башне. Когда печник дошел до середины высоты башни, кончился кирпич, а последняя телега так и стояла в лесу не вытащенная. Но он не растерялся, а сказал, что это даже хорошо, сейчас получится даже еще художественнее.

Он пустил в дело накопанный на поле «дикий» камень.

Камин в нашем доме.

И верхняя часть башни приобрела совершенно фантастический средневеково-романтический вид – с какими-то углублениями, нишами, имитацией частичных разрушений от времени. Позже я купила и поставила в эти углубления металлические фигурки рыцарей – защитников замка. А наверху «крепостной стены» у меня расставлены веселые глиняные дымковские игрушки – это горожане, вышедшие посмотреть с безопасной высоты на осаждающих замок врагов.

Тут, наконец, удалось притащить застрявшие кирпичи. Для этого пришлось их сначала разгрузить на землю с переносом на сто метров, чтобы не утонули в болоте, потом вторым трактором вытащить первый, потом двумя тракторами вытащить телегу, потом по частям грузить на нее кирпичи и перевозить в деревню несколькими рейсами.

Когда в печи горят дрова и вьюга за окном…

И печки были достроены, нам на радость. Во что нам обошелся кирпич с учетом транспортировки и всех разгрузок-погрузок – просто страшно сказать. Вместо стартовой цены в четыре рубля за штуку он оказался по шестнадцать рублей – подорожал в четыре раза. Вот что такое недоступная деревня.