Вера Перминова - Булавинские хроники. Жизнь в удивительной деревне

Белый Кот прожил еще много лет, под конец жизни стал раздражительным и капризным и умер, когда Аленка уже жила от нас отдельно и забрала его к себе.

После смерти Белого мы больше кошек не заводили. Но в деревне есть несколько – и у дачников, и на ферме, но никаких интересных историй я о них не знаю.

Для меня было новостью то, что кошки с фермы, оказывается, больше всего любят спать на спинах лошадей. Им там тепло, и сверху хорошо видно, если пробежит мышь. И лошадям это нравится – кошки приятно греют им спинку. Все деревенские, оказывается, об этой кошачьей повадке хорошо знают, это я была такая малограмотная.

Какая же деревня без собак! Собак держали всегда. У Нины и Никанора под крыльцом постоянно жили дворовые псы. Их всех звали по традиции Дозорами, и они считали своим долгом грозно облаивать каждого проходящего. Дети их даже боялись, хотя я не помню случая, чтобы какой-нибудь Дозор кого-либо укусил. Вообще-то, постоянно в Булавино жил только один очередной Дозор, но их часто (почти каждую зиму) постигала ужасная участь: зимой их съедали волки. Когда в деревне только один-два дома жилые, то волки смелеют и заходят в деревню. Как очередной Дозор ни прятался под крыльцом, его то ли выманивали, то ли вытаскивали оттуда, и однажды утром хозяева находили в снегу неподалеку от дома только голову и хвост бедной собаки.

Потом заводили новую собаку, но и она могла продержаться не больше одной-двух зим.

Сейчас собак в деревне множество. Миша Галкин, один из жителей нашей деревни, любит охоту и держит несколько настоящих охотничьих псов, свирепых и бесстрашных, натасканных залезать в норы за барсуками и лисами. Они живут в клетках, потому что если их выпустить в деревню, то от птичьего двора ничего не останется.

Моркунов тоже иногда ходит на охоту, и у них долго жила рыженькая, похожая на лису, лайка Мулька. Он с ней охотился и утверждал, что она была очень хорошая охотничья собака – легко находила след зверя, не теряла его и даже не боялась идти по медвежьему следу, чего большинство собак боится. Ее щенки считались большой ценностью среди окрестных охотников, и Даша несколько раз распродавала их по весьма высокой цене.

Мулька умерла, но один из ее рыжих щенков, самый умный, которого больше всего полюбили хозяева, живет сейчас в Булавино и носит имя Ежик.

Кроме него у Даши есть еще дворовый пес Джек (помесь овчарки с какой-то другой породой). Он крупнее и сильнее Ежика, но из них двоих главным является Ежик, потому что он гораздо умнее.

Петр Сергеич, о котором я уже упоминала, тоже два раза держал в Булавино собак – настоящих, породистых немецких овчарок. Но обе овчарки были какими-то злобными до ненормальности, так что их даже браковали на выставках за неправильное поведение. То ли он нарочно таких злобных выбирал, то ли они зверели от жизни с таким хозяином, это неизвестно.

Овчарки неоднократно набрасывались на людей и сильно их кусали. Один их этих псов покусал нашего печника, слава Богу, уже после того, как он нам печку доделал. Бедняга печник, как говорят, долго болел и все грозился вернуться в деревню и застрелить этого пса. Здоровенные овчарки долго терроризировали всю деревню, пока не появились «фермерские» псы, которые научились действовать против грозного противника сплоченной группой. Вдвоем-втроем они легко заваливали грозную овчарку на землю, держа ее за горло и за пах, и тут уже хозяевам приходилось вмешиваться в собачью драку, чтобы не было смертоубийства.

Мы тоже много лет привозили в деревню нашу овчарку (а может быть, помесь) – пса по имени Капитан. Точно мы не знаем, какой он был породы, потому что маленьким щенком он пришел к дверям нашей московской квартиры откуда-то с улицы. У нас недалеко от дома в Москве находится милицейский собачий питомник: может быть, это был бракованный щенок оттуда. Мы его пожалели и взяли к себе.

Щенок вырос в здоровенного пса довольно угрюмого нрава. Сережа его очень любил, как мне кажется, больше, чем жену и детей, и всегда брал его с собой в деревню. Перевозить через озеро его приходилось в наморднике, и при этом Сережа должен был его крепко держать, потому что иначе он норовил накинуться на лодочного рулевого.

В семье он по разу-другому укусил всех, кроме Витюхи, нашего младшего сына, с которым они вместе росли. Кусался, если не давали ему лаять на трактор (была у него такая манера), если задевали случайно его миску. Его за это наказывали, он переживал (особенно если наказывал его любимый хозяин Сережа), но потом все равно кусался. Неуравновешенный был характер у пса.

Мы его все равно очень любили, и, когда он умер в возрасте одиннадцати лет, очень горевали.

Ну и наконец, нельзя не упомянуть о лошадях нашей деревни. Предводителем нашего табуна является великолепный черный тяжеловоз Барон.

Это рабочий конь, и в иной раз ему приходится нелегко. Например, в одно из первых лет существования фермы наши неопытные фермеры сделали ошибку в расчетах и накосили слишком мало сена для корма. Ошибка усугубилась тем, что комбикорм, который закупается для коров где-то на стороне, был куплен не вовремя, и его не успели или не смогли доставить в деревню своевременно. Да еще зима в том году была нехолодная, и долго-долго на озере не устанавливался прочный лед. В результате комбикорм лежал на «той стороне», а на «этой стороне» находились голодные двенадцать коров. Проехать по льду на тракторе и привезти сразу много комбикорма было никак невозможно – трактор бы просто продавил некрепкий лед и утонул.

Барон зимой на снегу.

Единственным транспортом, который мог пройти на ту сторону за кормом для коров, была подвода, в которую был запряжен наш Барон. И вот он ходил и ходил каждый день через озеро по глубокому снегу туда и обратно с этой подводой. Однако двенадцати коровам требуется действительно много корма, и того объема, который мог перевезти своими ежедневными рейсами бедняга Барон, не хватало.

К весне несколько коров сдохли от бескормицы, а от Барона к тому времени оставались только кожа да кости. Этот печальный эпизод чуть не подорвал всю фермерскую деятельность в самом начале.

Тем не менее со временем все наладилось, появился опыт, корма стали заготавливаться вовремя и с запасом, перевозка осуществляется теперь по-другому, а Барон опять разжирел и в основном отдыхает на привольных лугах. Остальные лошади время от времени катают постояльцев гостиницы и их детей, а Барон избавлен и от этого, потому что он огромный и постояльцы его побаиваются.

Кроме Барона имеется в деревне несколько других лошадей. Одновременно с Бароном Моркунов купил кобылу Геру, да еще была наша собственная кобылка Афина, о которой я расскажу дальше. Прочие лошади – это потомство Барона и этих двух кобыл.