Владимир Чиков - Нелегалы 1. Операция «Enormous»

— Подожди, Лона, — остановил ее Яцков. — Давай сразу уточним: где он с ними встретился?

— Встреча между ними произошла в Хэнфорде.

Месяц назад Персей был там в командировке. Ну и… После неоднократных бесед с ними он намекнул им о необходимости помочь русским создать собственную атомную бомбу. Объяснил и вроде бы убедил их, почему это надо сделать как можно скорее…

— Довольно рискованное мероприятие взял он на себя, — вставил Яцков. — А если они под воздействием газетной шумихи о шпиономании сдадут его в ФБР?

Лесли пожала плечами, а потом твердо заявила:

— Этого не может произойти хотя бы уже потому, что в ваших руках находится их судьба. Я имею в виду написанные ими лично материалы, которые, по оценке Персея, раскрывают государственную тайну Америки и будут представлять для вашей страны большой интерес. Если даже они и выдадут Персея, то у ФБР нет никаких доказательств его шпионской деятельности. А вот они могут попасть на электрический стул, если, скажем, подбросить в ФБР то, что они написали. Они прекрасно понимают, что за такую медвежью услугу им придется рано или поздно расплачиваться, и потому, как сказал Персей, сознательно пойдут на сотрудничество с вами. Так что считайте, они у вас уже в кармане. Осталось лишь закрепить с ними личное знакомство. Персей, кстати, советовал это сделать через Морриса…

— Нет, Лона. Мы не можем сейчас вести вербовочную работу. Отложим это дело на потом. При сложившейся неблагоприятной обстановке нам теперь, как ты знаешь, запрещено встречаться даже с вами, опытными помощниками. Но я не исключаю, что Центр, возможно, согласится с предложением о переносе явок с вами в другую страну. Я попробую согласовать этот вопрос со своим руководством.

В тот же день он отправил шифровку следующего содержания:

Совершенно секретно.

Москва. Центр, т. Кольцову!.

«В связи с предстоящим переводом Луиса на нелегальную работу просим санкционировать заплыв [127] Явка, встреча. с ним и Лесли в Полинезии, [128] Франция. куда они могут прибыть под видом туристов. Считаем необходимым поставить вас в известность, что отсутствие перспективы продолжения активного сотрудничества вызвало у них недовольство и полное разочарование. Лесли из-за этого вынуждена была пойти работать в мастерскую по изготовлению затворов для фотоаппаратов. Луис продолжает учиться в Колумбийском университете.

Но ответ на шифровку нью-йоркского резидента долго задерживался — в это время в Центре происходила замена руководства I (разведывательного) Управления МГБ: его начальник П. Н. Кубаткин [129] Бывший начальник Ленинградского НКВД — НКГБ. В июле 1950 года за то, что не раскрыл так называемое «Ленинградское дело», он был расстрелян. сдавал дела новому шефу разведки генерал-лейтенанту Петру Васильевичу Федотову. Только после заступления его на эту должность было впервые рассмотрено предложение Яцкова о переносе во Францию встречи с Луисом и Лесли:

Сов. секретно.

Нью-Йорк, лично т. Алексею.

Заплыв в Париже санкционируем. Дата, условия связи и конкретное место его проведения будут сообщены вам дополнительно. А пока поручите им выяснить: известно ли что-либо в Карфагене и вообще на Монблане [130] США о ведущихся в Аттике [131] СССР. работах по созданию подобного «горгоне» изделия.

Настоятельно рекомендуем воздерживаться от действий, могущих привести к столкновениям со Спрутом. [132] ФБР.

В середине июня 1946 года Клаус Фукс навсегда покинул Лос-Аламос. Выехав оттуда, он посетил в Вашингтоне Джеймса Чедвика, составил для него подробный отчет о своей работе, а затем посетил Ганса Бете в Корнельском университете и побывал в Кембридже — у сестры Кристель Хейнеман.

Возвратившись в Англию, он был назначен заведующим отделом теоретической физики Научно-исследовательского атомного центра в Харуэлле. Его назначение по иронии судьбы совпало с принятием в США так называемого «Акта «Макмагона», по которому исключалось какое-либо сотрудничество в ядерной области с другими странами, включая обмен информацией и передачу технологий даже Англии, что шло вразрез с положениями ранее принятого Квебекского соглашения. Это явилось не только моральным ударом по британскому самолюбию, но и главным поводом для принятия решения о разработке в Англии собственной программы создания атомной бомбы, которая должна была стать символом военной мощи и независимости, а также способом поднятия престижа Великобритании. Руководителем этой секретной программы стал знакомый Клаусу Фуксу по Лос-Аламосу известный английский физик Уильям Пенни. В разработке плутониевой бомбы основная роль отводилась Фуксу, потому что не было в Великобритании другого ученого-атомщика, который мог бы знать о ее конструкции больше, чем он.

Главный научный советник британского правительства, впоследствии Нобелевский лауреат, сэр Джон Дуглас Кокрофт так характеризовал его тогда: «…в мире ядерной физики Клаус Фукс занимает ключевое место. Он один из немногих высококвалифицированных физиков страны, не имеющих университетской кафедры, и может стать наиболее вероятным кандидатом на получение профессорского звания в любом из ведущих университетов Великобритании…»

По независящим от советской разведки причинам связь с Клаусом Фуксом была в тот год потеряна. Точно так же она была нарушена и с другим ее агентом — Мэром, который тоже переехал тогда из Канады в Великобританию для разработки проблем создания атомных реакторов. После тщательной, глубокой проверки английскими спецслужбами Мэра и его жены Мэри он был назначен руководителем проекта системы газового охлаждения мощных уран-графитовых реакторов для производства плутония. То есть занял в Англии ведущее положение в реакторостроении для военных и энергетических целей в промышленности и тем самым оказался на очень важном для советской разведки месте, на котором он мог получать и передавать информацию, не вызывая подозрений. Но Мэр почувствовал, что он будет теперь работать в условиях жесткого режима обеспечения секретности, предусматривавшего полную изолированность от внешнего мира. И это побудило его отказаться от личных способов передачи информации. Центр в срочном порядке начал прорабатывать новые варианты связи с Мэром в Англии. Для продолжения сотрудничества с агентом руководством разведки было принято решение — через его жену Мэри, находившуюся в Риме, донести до Мэра сведения о том, что связь с ним планируется осуществлять один раз в полгода на территории Италии, что для поездок туда у него есть хорошее прикрытие — посещение близких родственников жены: в случае проверки этот факт легко подтверждался. Также через Мэри ему предлагалось самому определиться со сроками приезда в Рим, но не позже пасхальных праздников, то есть весны 1947 года, и подготовить к этому времени интересующие разведку материалы, которые он по своему опыту и знанию сочтет наиболее существенными. Это задание Центра для Мэра передал через Мэри резидент МГБ в Италии Мартын. [134] Николай Михайлович Горшков — резидент МГБ СССР в Италии (1944–1950) и в Швейцарии (1953). Умер в январе 1995 года Он дважды встречался с ней в Риме и попросил обратить особое внимание мужа на соблюдение им осторожности при сборе и хранении секретной информации, что лучше всего запоминать ее, а потом при встрече воспроизводить по памяти, что ему необходимо проявлять повышенную бдительность и предусмотрительность при общении со своими коллегами и особенно дома, где его разговоры с Мэри могут прослушиваться британской контрразведкой.