Александр Боханов - Борис Годунов

Почёт и влияние теперь приобретались не столько положением на родственной лестнице, сколько благорасположением ханов Золотой Орды — владетельные князья там получали «ярлыки на правление, а также личной силой, которая измерялась в первую очередь количеством владений. Подобная удельная философия вызывала бесконечные конфликты и даже войны между сопредельными княжествами за обладание теми или иными территориями.

В начале XIV века начался период возвышения Московского княжества, процесс неразрывно связанный с именем Ивана Калиты (1282–1340), ставшего князем Московским в 1325 году, а с 1328 года — и Великим князем Владимирским. Именно при нём начался постепенный процесс превращения Москвы в центр единого Великорусского государства, процесс, окончательно завершившийся при сыне Василия II Тёмного — Великом князе Московском Иоанне III Васильевиче (1440–1505, Великий князь с 1462 года), ставшем полноправным Самодержцем. При нём произошло полное политическое объединение Руси и была ликвидирована удельно-вечевая система государствоустроения.

Начиная с Иоанна III в государственном управлении утверждается принцип предоставления важной должности не по праву первородства, не по происхождению, а на основе «верности государю», который именно за службу жаловал своим «слугам», своим «холопам» землю, которая являлась в ту эпоху фактически единственным источником благосостояния. Удельное право, завещание родовых земель только потомкам постепенно отмирает, на смену семейно-родовому праву приходит государственно-частновладельческое.

Однако носители прежней психологии и выразители старой, удельной идеологии оставались. Лишенные своих уделов и былой самостоятельности потомки родовой знати, порой имевшие не менее древние корни, чем у Великого князя, не хотели жить общими государственными интересами и задачами; они мечтали вернуться к порядкам, «существовавшим встарь». Эти сепаратистские настроения, поползновения, тенденции — определения в данном случае не суть важны — давали о себе знать до самого начала XVII века. Они представляли серьезную угрозу целостности и стабильности государства. Княжеско-боярская вольница являлась по факту потенциальной опасностью существования Руси. Тут можно привести только один наиболее вопиющий пример.

После того как в результате свержения Царя Василия Шуйского в июле 1610 года Русское государство «обезглавилось», власть перешла к «коллективному» руководству, состоявшему из семи представителей родовых кланов. Вот их имена: князь Ф. И. Мстиславский, князь И. М. Воротынский, князь А. В. Трубецкой, князь В. В. Голицын, князь Б. М. Лыков-Оболенский, боярин И. Н. Романов и боярин Ф. И. Шереметев. На Руси на два года утвердилась Семибоярщина, прославившаяся предательством национальных интересов в угоду клановым.

Семибоярщина 17 августа 1610 года заключила с поляками договор о признании Русским Царём сына польского Короля Сигизмунда III принца Владислава, при непременном обязательстве польской стороны сохранить княжеско-боярские привилегии и собственность. В сентябре того года правительство национального предательства впустило в Москву польские войска. Большая часть страны оказалась фактически оккупированна поляками, а север-запад — шведами. Понадобилась многомесячная кровопролитная борьба русского народа, чтобы сокрушить и изгнать захватчиков.

Потенциальную опасность подобного рода событий прекрасно осознавали верховные правители в Москве, которые стремились различными путями и средствами обуздывать и сокрушать все проявления княжеско-боярского сепаратизма. Самую непримиримую борьбу с антигосударственными дезинтеграционными явлениями и проявлениями в среде «родовитых» и «именитых» вёл Первый Царь — Иоанн Грозный. Как Самодержец, как Богом поставленный правитель, Иоанн Васильевич сам не раз в свои молодые лета испытывал предательства, измены, злоумышления, направленные вельможами против него, «Божьего пристава».

К середине XVI века, ко времени появления Бориса Годунова на свет, общая система управления в Русском государстве выглядела следующим образом. На вершине властной пирамиды находился Царь, называемый Самодержцем, то есть властителем, полностью независимым в делах внешних и внутренних. Но только этими двумя функциями суверенитета смысл данного предиката власти не исчерпывался. Существовала ещё и третья ипостась, означающая уже вассалитет Царя земного по отношению к Царю Небесному.

Русские Великие князья, а потом Цари, как верховные «держатели Земли Русской», являлись одновременно и носителями православного сознания, исполнителями православной вселенской миссии — евангелизации рода человеческого и приуготовления его ко Второму Пришествию Спасителя. В этом отношении русские верховные правители, являясь земными владыками, одновременно исполняли и определённые церковные функции.

Однако распространенные утверждения о том, что Великие князья-Цари-Императоры являлись якобы «главой Церкви», являются совершенно абсурдными. В высшем, сакрально-духовном смысле у Церкви, как сокровищницы благодатных даров, только один Глава — Иисус Христос. Никакого другого «главы» у неё нет и быть не может. Что же касается земной Церкви, как отблеска Церкви Небесной, то здесь влияние русских правителей было ощутимым и вполне зримым. Так ранее было и в православной Империи ромеев — во Втором Риме, где Император-Василевс воспринимался как первый подданный Царя Небесного, несший ответственность перед Ним не только за себя, но и за благочестие всего «народа православного». Отсюда проистекала и особая церковная функция ромейских императоров.

Да, русские правители принимали самое непосредственное участие в делах земной Церкви: созывали церковные соборы, на которых нередко и председательствовали, определяли служебные перемещения в среде архиерейства, издавали указы и распоряжения о строительстве храмов и монастырей, определяли размер и формы предоставления вспомоществования «братьям во Христе» на Востоке. Но правители никоим образом не касались ни основ вероучения, ни таинств, ни литургической стороны церковного действия. Русских правителей и никогда не обожествляли; на Руси молились не им, а за них. Эти исходные вещи необходимо чётко понимать, чтобы воспринимать русский духовно-государственный процесс в его истинных выражениях и подлинных проявлениях.

Высшие государственные органы управления в России XVI века имели вполне определённую структуру, обусловленную определёнными исполнительскими компетенциями. Первое место во главе правительственных органов отводилось Боярской Думе^^"·, где сосредоточивались законодательные, административные и внешнеполитические функции. Само понятие очень древнего происхождения.