Александр Костин - Сталин против партии. Разгадка гибели вождя

Никто из большевиков ни в 1922-м, ни в 1923-м, ни в 1924 году, когда коллегии в отсутствие Ленина заработали на полную мощь и показали, чего стоят, не решился посмотреть правде в глаза. Никто, кроме Сталина. Только он, осознав, в какую западню угодила Россия в октябре 1917 года, осмелился бороться с порочной системой в одиночку. Как мог, повышал эффективность неуклюжего коллективного механизма управления и старался гасить или не допускать зачатки больших дискуссий, грозивших замедлить или парализовать процесс коллективного принятия решений. И вот теперь, в первые дни января 1925 года, именно от него зависело, чем закончится разгоревшийся внутри Политбюро конфликт из-за Троцкого. Дружественный Каменеву нейтралитет Сталина неминуемо обострял ситуацию: две группы — за и против Троцкого — все равно сойдутся в ожесточенном поединке. В результате Политбюро— орган власти— замрет в ожидании финала распри, и что будет дальше, никому не ведомо. Однако потери от сшибки двух фракций можно было реально свести практически к нулю, если Сталин активно поддержит Бухарина. Тогда вокруг генсека — третьей после Каменева и Зиновьева авторитетной фигуры в Политбюро — объединятся те из членов ареопага, что за прошедшие несколько дней разочаровались в Каменеве. А это— реальное большинство, правда, пока разрозненное. Но стоит бросить клич, оно тотчас отмобилизуется, и Каменев с Зиновьевым мгновенно окажутся в меньшинстве и жесткой изоляции. Подобная метаморфоза с большинством позволит, во-первых, предотвратить гибельную для партии и страны дискуссию, во-вторых, без особого напряжения и в обычном режиме продолжать управлять государством, отражая попутно вероятные попытки дуэта реанимировать каменевское большинство за счет раскола сталинского.

Где-то между третьим и пятым января 1925 года генсек вышел из тени «тройки» и одним «простым, маневренным движением» перехватил у Каменева инициативу. 4 числа Зиновьев сформулировал проект резолюции Пленума ЦК, признающей «невозможной при нынешнем созданном т. Троцким положении вещей работу т. Троцкого на таких постах, как пост Пред-реввоенсовета и член Политбюро». В тот же день Григорий Евсеевич написал Иосифу Виссарионовичу: «Думаю, что он (проект) — мог бы лечь в основу обсуждения Пленума (если, конечно, Троцкий не преподнесет новых фактов). Прошу еще до вторника раздать ее членам и кандидатам 7, а, может быть (решим во вторник), разослать ее всем нашим членам ЦК».

Вторник — б января 1925 года — во многом поворотная дата в нашей истории. Именно во вторник б января 1925 года И.В. Сталин стал лидером Политбюро и, следовательно, Советской России. Ловкий маневр Кобы — его встреча с Бухариным 4 или 5 января — завершился подлинной сенсацией. Два члена Политбюро, отличавшиеся до того наибольшей лояльностью Каменеву, фактически подняли мятеж против патрона. 5 января оба официально внесли на рассмотрение «семерки» свой контрпроект пункта второго резолюции Пленума о Троцком. Документ, завизированный Сталиным и Бухариным, гласил: «По поводу проекта резолюции тов. Зиновьева о выступлении тов. Троцкого мы полагаем:

1) что этот проект может быть принят в основу обсуждения во вторник.

2) пункт второй резолютивной части должен быть изменен в том смысле, что т. Троцкий освобождается только от поста Пред реввоенсовета и остается членом Политбюро.

Мотивы: партии выгоднее иметь т. Троцкого внутри Политбюро в качестве 7-го члена, чем вне Политбюро; исключение из Политбюро должно повлечь дальнейшие меры отсечения от партии т. Т[роцкого], а, стало быть, и других членов оппозиции, занимающих важнейшие посты, что создаст для партии лишние затруднения и осложнения.

3) в связи с этим, а также в связи с необходимостью учета того или иного поведения т. Тр[оцко]го на Пленуме ЦК формулировки резолютивной части проекта тов. Зиновьева должны претерпеть некоторые изменения.

Эти свои поправки мы вносим на обсуждение во вторник» [30] Там же. С. 167–168. .

Демарш младших партнеров дуэта оказался очень хорошо просчитанным шагом, обеспечивающим почти молниеносную смену лидера Политбюро. Ведь до 5 января в ареопаге имелся один центр притяжения — тандем Каменева и Зиновьева, на который более или менее охотно равнялись другие участники коллективного руководства. Позиция тандема в вопросе о Троцком обнародована еще 28 декабря — выведение из Политбюро. В течение восьми дней она оставалась единственным ориентиром для всех, хотя и малопривлекательным. Внезапно 5 января внутри «чертовой дюжины» возник второй полюс, и тоже в виде пары, предлагавшей ограничиться увольнением Троцкого с должностей военного наркома и Предреввоенсовета — мерой, которой симпатизировало немало иных членов высшей коллегии.

Сталин задумал комбинацию беспроигрышную. Образование в Политбюро двух претендующих на лидерство дуэтов вынуждало девять не определившихся соратников Каменева,

Зиновьева, Сталина и Бухарина срочно решать, к кому примкнуть 5 января 1925 года. Предугадать, за кем потянется большинство, было нетрудно — естественно, за «голубями», а не за «ястребами», что на заседании «семерки» б января и случилось. Проект Каменева— Зиновьева провалился. Проект Сталина — Бухарина восторжествовал.

Вот так, верно усвоив уроки Октября, б января 1925 года Иосиф Виссарионович возглавил Страну Советов. Раз принятое большинством решение по проблеме Троцкого уже ничто не могло поколебать. 15 января 1925 года Политбюро официально утвердило вердикт «семерки». Затеянная Каменевым и Зиновьевым дискуссия с целью увлечь за собой членов ЦК, дабы взять реванш на Пленуме, не увенчалась успехом. Подавляющая часть членов ЦК солидаризовалась с большинством Политбюро, после чего сомневаться в том, как отреагирует на разногласия в «семерке» предстоящий Пленум ЦК, не стоило.

К тому же 15 января Троцкий прислал в ЦК прошение об отставке с поста Предреввоенсовета, подчеркнув тем самым свое нежелание идти на обострение конфликта. В результате открывшийся около восьми часов вечера 17 января Пленум напоминал заранее отрежиссированный спектакль. Вначале Сталин обрисовал членам ЦК суть дела. Затем Евдокимов, Петровский Угланов, Шпагин и Ярославский произнесли на удивление противоречивые речи: объявив Троцкого чуть ли не врагом народа (как хотелось Каменеву и Зиновьеву), ораторы, тем не менее, настаивали на сохранении за ним до съезда права на членство в Политбюро (как хотелось большинству). Раковский обратил внимание собравшихся на бесспорное несоответствие выдвинутых претензий оргвыводу.

«В половине одиннадцатого 17-го числа Пленум ЦК РКП(б) проштамповал решение «семерки»: снять Троцкого с руководства РВС и военным наркоматом; не исключать из Политбюро; с трудоустройством подождать до XIV партсъезда, предупредив опального, что если он вновь рискнет нарушить единство партии, то будет немедленно изгнан из Политбюро» [31] Там же. С. 169–170. .