Александр Костин - Сталин против партии. Разгадка гибели вождя

Некоторое время Пономаренко работал в международном агентстве по атомной энергии — МАГАТЭ. Он хорошо разбирался в научных и технических вопросах, так что приносил там немалую пользу. Ну а потом преподавательская работа, с которой ушел незадолго до смерти. Биограф Пономаренко — Владимир Добров пишет: «Когда Пантелеймону Кондратьевичу назначали пенсию, Хрущев «позаботился» о том, чтобы она была минимальной. В военной же пенсии ему отказали, хотя как начальнику Центрального штаба партизанского движения ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. Человек скромный, непритязательный в личной жизни, но отягощенный заботой о родственниках, которых очень любил, он испытывал значительные материальные трудности и был вынужден продать свою личную библиотеку, которую собирал всю жизнь» [131] В. Добров. Тайный преемник Сталина. М., 2010. С. 83–84. .

В то же время, карьера другого несостоявшегося преемника Сталина развивалась совсем по другому сценарию. Мягкий по натуре не имевший твердой опоры на кремлевских вершинах власти, Леонид Ильич на первых порах оказался в довольно рискованном положении. Капризный и сумасбродный Хрущев слишком многое поставил политически на целину. Он требовал успехов любой ценой и немедленно. Работать в такой обстановке было тяжело, тем более, что 1955 год выдался на редкость засушливым и целина практически ничего не могла дать стране, она как бы сопротивлялась, сжигала хлеба и людей своим степным жаром засыпала тучами земли, поднятой в непрерывных бурях.

Вдова Л.И. Брежнева вспоминала: «Леонид Ильич назвал 1955-й — годом отчаяния». Солнце выжигало посевы, площадь которых увеличилась вдвое. Ветры срывали крыши домов, рвали линии энергопередачи, засыпали дороги и пашни поднятой в небо землей. Осенью Леня поехал в Москву на совещание, сказав: «Еду с чувством вины, хотя ни в чем не виноват». На совещании уверял— целина еще себя покажет. А Хрущев сердито упрекал: «Из ваших обещаний пирогов не напечешь!» Вернулся с опущенной головой» [132] Цит. по: С. Семанов. Брежнев. Правитель «Золотого века». М., 2004. С. 74. .

Расправы, однако, не последовало, поскольку, с одной стороны, Хрущев и сам видел, что натворила природная стихия, а, с другой стороны, он хорошо знал Брежнева по работе в Запорожье и Днепропетровске и не мог упрекнуть его в бездеятельности. Наконец, Хрущев весь конец 1955-го и начало 1956 года был занят подготовкой XX съезда партии, где он намеревался обновить руководство КПСС, а также низвергнуть непоколебимо сохранявшийся в стране, народе и партии авторитет Сталина. Последнее сделать ему удалось— память Сталина была опорочена и надолго. Однако честолюбивый Хрущев от этого скандального мероприятия свой собственный авторитет в партии и народе не повысил.

Даже напротив, что вскоре ему и аукнулось — впереди был октябрь 1964 года.

Однако кадровые перемены в партийном аппарате Хрущеву удались только в самой малой степени. Сталинские «старики», имевшие огромный авторитет в партии, все остались на своих местах в Президиуме ЦК. Зато в кандидаты Хрущев провел популярнейшего маршала Жукова, Фурцеву и Шепилова. Здесь он вспомнил про послушного и обаятельного покорителя целины: имея в виду далеко идущие планы борьбы со сталинскими сторонниками, он ввел Брежнева не только кандидатом в Президиум, но и сделал его Секретарем ЦК КПСС.

Итак, через три с половиной года Брежнев оказался на той же самой ступени карьерной лестницы, что и после сталинского XIX съезда: он кандидат высшего органа партии и ее Секретарь. Но если в первом случае его обязанности в Секретариате так и не были толком определены, то отныне он должен был контролировать как Секретарь ЦК работу оборонной и тяжелой промышленности, развитие космонавтики, капитальное строительство. Вскоре после XX съезда был создан специальный орган для руководства партийными организациями РСФСР — Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Это была новая партийная инстанция с неясно определенными функциями. Председателем Бюро стал сам Хрущев, но он почти никогда не только не председательствовал, но и не участвовал в его заседаниях. Эти заседания проходили под руководством заместителя председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР, которым с 1958 года был Брежнев, сохранивший при этом и свой пост Секретаря ЦК.

В ответ на «заботу» со стороны Н.С. Хрущева, который вернул Брежнева из казахстанских степей в высший ареопаг партноменклатуры страны, Леонид Ильич активно выступал на стороне Хрущева в его борьбе с «антипартийной» группой Маленкова, Кагановича, Молотова и примкнувшего к ним Шепилова летом 1957 года. В это время он уже полноправный член Президиума ЦК КПСС. Само собой разумеется, что он полностью разделял курс Хрущева на дискредитацию Сталина, своего прежнего кумира.

С 1960-го по 1963 год Л.И. Брежнев занимал достаточно бутафорскую в то время должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР, однако в июне 1963 года снова возвращается в высшую руководящую коллегию в качестве Секретаря ЦК КПСС.

Теперь его властные полномочия чрезвычайно расширены. По сути, он становится вторым человеком в партийном аппарате, а поскольку Никита Сергеевич был в вечных разъездах по стране и за рубежом, то тихий Брежнев вскоре прибрал партаппарат к своим рукам.

Новые обязанности по руководству оборонной промышленностью были для Брежнева как раз не новы, он получил тут хорошую практику еще в Днепродзержинске и Днепропетровске, знал многие вопросы, знал отчасти и кадры, работавшие в отрасли. Как всегда, находил общий язык с людьми, а люди на этот раз были поистине выдающиеся. Космическим конструкторским бюро уже тогда руководил С.П. Королев, а в Государственную комиссию входили министр вооружения СССР Д.Ф. Устинов, маршал артиллерии Н.Д. Яковлев и генерал-полковник М.И. Неделин. Когда Брежнев стал секретарем ЦК, в Южном Казахстане полным ходом шло строительство космодрома Байконур, возглавляемое генералом Г.М. Шубниковым. В это же время в армии создавались подразделения ракетных войск, производились первые единицы советских межконтинентальных ракет. Брежнев включился в эту работу, и, верный своему стилю, он не стал ничего перестраивать или менять, но старался помочь таким людям, как Королев, Шубников или Неделин. Правда, Брежнев никогда не брал на себя ответственность, когда надо было одобрить или отклонить тот или иной проект, и всегда в таких случаях обращался к Хрущеву, и тот решал сложные вопросы.

На посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР, несмотря на его второстепенность в ту пору, Л.И. Брежнев быстро, но главное сравнительно легко, набирал очки публичного харизматичного государственного деятеля. Для всякого государственного или политического деятеля значительную роль играет внешняя сторона дела — публичность. Трудно добиться, чтобы о ком-либо слышали, как говорится, «все». Так вот, на новой своей должности Брежнев оказался в положении, когда его фамилия чуть ли не каждый день появлялась на страницах советских газет — или под Указами Президиума Верховного Совета СССР, или в приветствиях зарубежным государственным и общественным деятелям, или в «трудовых рапортах» республик и областей. Мелькает Брежнев все чаще и чаще и на фотографиях в газетах — вместе с Хрущевым или один. Брежнев должен был принимать, пусть только для протокола, большинство зарубежных политиков и глав государств, приезжавших в СССР. Он и сам все чаще и чаще выезжал с такого рода визитами. Пусть они были пустыми, но имя опять мелькало — у нас и за рубежом. Так партия и народ постепенно привыкали к тому, что Брежнев — крупный государственный деятель.