Андрей Богданов - Опальные воеводы

Брат Большого Ивана, Шереметев Меньшой, с отважным воеводой Иваном Ивановичем Турунтаем-Пронским подчинялись царевичу Кайбуле Ахкубековичу в полку Левой руки, куда направлен был ещё Дмитрий Иванович Оболенский-Немой.

Завершив столь хитроумную расстановку командиров, царь Иван Васильевич убедился, что действия российских войск достаточно затруднены, однако этот успех находится в противоречии с желанием государя взять город. Сдаваться шляхта не хотела, а что-то делать было необходимо.

Тут пришла царю блестящая мысль поставить вокруг городских стен туры, но не сразу, а отдельными участками. На это опаснейшее дело, разумеется, вызовутся храбрейшие воеводы, которых по очереди можно будет подводить под удар.

4 февраля князю Василию Семёновичу Серебряному со стрелецкими командирами Фёдором Денисьевым, Григорием Кафтыревым и Будаем Болтиным приказано было ставить туры под стенами Полоцка у реки Двины. Под жестоким обстрелом за ночь туры были поставлены, а наутро россияне подожгли городскую башню и ворвались в крепость. Серебряный повторил свою казанскую «ошибку» и чуть было не взял город. Но не заставил себя ждать царский указ:

— Стрельцов из башни и из крепости выслать, потому что без умысла моего вошли в острог, а туры во многих местах ещё не поставлены около города, а литовские люди стреляют из пищалей и стрельцов убивают!

Всего пятнадцать человек потерял Серебряный в этом смелом мероприятии, пытаясь храбростью избавить русскую армию от больших потерь. Вновь, как под Казанью, ему пришлось покориться и отступить, чтобы царь мог продолжить военные игрища.

На следующую ночь к стенам между реками Двиной и Полотой послан был князь Андрей Михайлович Курбский со стрельцами Романа Пивова и Осана Гурьева. Вновь воины долбили мерзлую землю и катили туры под огнем неприятеля. Несмотря на потери, они выполнили задачу. Царь же вновь прекратил военные действия.

8 февраля, когда по Полоцку ударила тяжёлая артиллерия и в городе занялись пожары, стрельцы и военные холопы из многих полков, оставя своих командиров, устремились в бой. Они ворвались в крепость и залегли между горящих зданий, завязав перестрелку с литвой.

Царю Ивану Васильевичу пришлось спешно посылать в город отряды Дмитрия Фёдоровича Овчинина-Оболенского и Дмитрия Ивановича Хворостинина, чтобы, как выразился государь, «тех людей беречь!»

Посланные исполнили приказ и вывели войска из крепости, между делом втоптав неприятеля в цитадель. Во время этого стихийного штурма россияне взяли в плен двенадцать тысяч шестьдесят литовцев.

Между тем план царя Ивана постепенно осуществлялся. Поставленные в разных местах тяжёлые пушки картинно громили деревянную крепость. 10 февраля поступил приказ поставить у стен туры в самом опасном месте, у реки Полоты. Выполнять пошли Иван Васильевич Большой-Шереметев и Иван Андреевич Бутурлин с дворянами, менее стрельцов умелыми в такой работе.

Защитники Полоцка, усвоив тактику московского царя, смело перетащили на эту сторону крепости артиллерию и сосредоточили мушкетный огонь, не ожидая нападения в других местах. Горящие на снегу смоляные бочки и брошенные со стен факелы ярко освещали российских воинов, не прекращавших работы под градом свинца и ядер. Видя, что Шереметев уже поставил туры, литовские ратники повалили на вылазку, ударив одновременно пехотой в лоб и конницей с флангов.

Дрогнули было московские ратоборцы, но Большой Иван не привык отступать. Собрав на берегу всех, кто ещё мог держать в руках оружие, Шереметев в жестокой сече опрокинул литовскую конницу и навалился на пехоту. Не выдержал неприятель свального боя, начал уступать к стенам. Иван Васильевич впереди своих воинов преследовал литовцев до самых ворот города, сотрясавшихся от пищальных и пушечных залпов.

Как заколдованный, шёл русский богатырь сквозь град ядер, и не заставляли его пошатнуться метко нацеленные пули. Высоко вздымалась сабля в могучей руке, и бежали перед ней лихие литовские рыцари. Тут мог случиться и конец защите города, если бы не изловчился некий иноземный пушкарь и не послал ядро прямо Шереметеву в голову.

Грохнуло ядро в край шлема, скользнуло по уху {20} 20 «И по Иване Шереметеве стреляли ис пищалей и из пушек, и погладило боярина Ивана Шереметева ядром по уху», — замечает царская разрядная книга, куда записывались назначения и службы высших чинов. . Разлетелся на куски кованый шлем, пошатнулся Иван Васильевич и обмер на время, а когда открыл глаза, успели уже литовцы укрыться в крепости. От ран и ядерного оглушения пришла на Шереметева тяжкая болезнь, и не мог он биться до конца осады. Но и царю не довелось план свой, как ему хотелось, кровавой резней завершить.

Стал боярин Иван Васильевич на речном островке, что назвали в его честь Ивановским, и оттуда палил по крепости из трех пушек {21} 21 Вероятно, речь идёт об Иване Васильевиче Шереметеве Меньшом, упоминавшемся ранее. . А царь Иван 11 февраля послал Василия Серебряного и Андрея Курбского со стрельцами туры ставить со стороны поля. И воеводы туры поставили без помех, ибо литовские люди от боя с Шереметевым и потери знатных людей, которых он в плен побрал, никак ещё не оправились.

Обрадовался царь Иван, стал ездить вокруг города с большой свитой и всем указывать, что и как делать, всем распоряжаться, ведь не боялся он больше, что за туры литовское войско выскочит. Повелел царь 13 и 14 февраля беспрерывно день и ночь из пушек в город стрелять. Побило той стрельбой множество мирных жителей, женщин и детей, дома порушило многие, пробило ворота и стены в нескольких местах.

Дополнительно послал царь Василия Семёновича Серебряного и Михаила Петровича Репнина со стрельцами ночью, чтобы они в пяти или шести местах крепостную стену подожгли часа за два или за четыре до света, самим же на стены ходить не велел. И воеводы во многих местах город зажгли.

В радостном предвкушении царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси распорядился петь молебны, а сам стал наряжаться в доспех. Велел ставить со всех сторон города полки, бить в набаты и дожидаться от него, государя, приказов. Хотел царь напустить мановением руки своей на разбитый город многие полки, дождаться окончания резни и проехать по залитым кровью улицам на белом коне. Тут, однако, прислал князь Василий Серебряный царю сказать, что неприятель знамена сложил и город сдал. Все равно не велел царь прекращать пушечную стрельбу, да делать нечего: военачальники и воины литовские из Полоцка вышли сдаваться…

Пышные торжества по случаю взятия Полоцка на несколько дней отодвинули резню в русской армии, которая началась только по дороге назад. Военачальники достаточно показали себя, и лучшие из них были обречены на смерть тайным решением тирана. Наивно было бы полагать, что проявленное мужество и тяжёлое ранение спасут Большого-Шереметева.