Бо Грёнбек - Ханс Кристиан Андерсен

Эта оригинальная форма сказочного повествования развивалась у Андерсена постепенно, она достигла совершенства после 1843 года. Все его шедевры: «Жених и невеста», «Гадкий утенок», «Ель», «Девочка со спичками», «Воротничок» и другие — были созданы в этот период. В 1849 году все его написанные к тому времени сказки вышли отдельным большим изданием, ставшим памятником художественного таланта писателя, которому не исполнилось и сорока пяти лет.

Но он еще не кончил писать сказки. В 1852 году вышло еще два сборника, но с новым заглавием. Теперь он называл их «Истории» — ему хотелось более широкого обозначения. На то были основания; правда, два этих сборника содержат несколько сказочных описаний (например, «Домовой у лавочника» и «Истинная правда»), но в них есть и многое другое: «История года» — это большая лирическая картина природы, «Веселый нрав» — забавный фельетон, «Сердечное горе» и «Пропащая» — ситуации и судьбы, взятые из действительности, «Через тысячу лет» — фантазия о будущем, а «Под ивою» — новелла. Жанровые и лирические зарисовки он сочинял и раньше. «Книга картин без картин» (1839) — это ряд сценок и лирических фрагментов, навеянных впечатлениями от мест далеких и близких, патетических, трогательных, юмористических, иронических, представленных как короткие рассказы луны, поведанные одинокому молодому художнику в мансарде. Именно в этом жанре он снова начал писать в 1852 году и в последние двадцать лет своей жизни написал много похожих историй, а кроме того, ряд более или менее коротких рассказов того типа, который точнее всего можно назвать новеллами. Но он не забывал и сказки и начиная с 1858 года называл свои сборники «Сказки и истории» — название удачное потому, что так он мог объединить сказки и несказки, как ему хотелось, и не должен был разделять эти две группы, в чем не было никакого смысла. Есть новеллы с начала и до конца реалистические, а в других есть сказочные черты. Называть их сказками или нет, зависит от вкуса. Общее для них — это сравнительно короткая форма, которая лучше всего удавалась писателю. Различные наброски, которые первоначально печатались отдельно в периодике или альманахах, были включены в его собрание сочинений вместе со сказками только потому, что они короткие.

В целом сказки, созданные после 1852 года, уступают шедеврам предшествующего десятилетия. Однако многие из них по заслугам известны и сейчас. Во всяком случае, все — и взрослые, и дети — знают сказки «Ганс-Чурбан», «Что муженек ни сделает…» (обе представляют собой обработки народных сказок) и «Снеговик», а кое-кто также «Дочь болотного царя», «Суп из колбасной палочки» и «Навозный жук». К числу менее известных сейчас историй относятся, например, «Ледяная дева», великолепная сказочная новелла из швейцарской жизни о борьбе слабых людей против могучих и опасных сил природы; «Ветер рассказывает о Вальдемаре До», странная человеческая судьба, поведанная под непрерывный шум ветра; «Как хороша!» с ее незабываемым портретом болтливой и бездарной тещи; «Что можно придумать» — о несчастном молодом человеке, который хочет к пасхе сделаться писателем и жить своим творчеством, но лишен фантазии; «Тетушка» — о старой театралке, которая абонировала ложу и все знания о жизни черпала со сцены; «Дриада», виртуозное и оригинальное по форме описание Всемирной выставки в Париже в 1867 году; «Великий морской змей» — о телеграфном кабеле, проложенном через Атлантический океан.

Многие из названных историй написаны, когда Андерсену было уже за шестьдесят лет, но возраст в них не замечается. Он сохранял свежесть ума до тех пор, пока смертельная болезнь не подточила его силы.

Сказки Андерсена являются единственными датскими произведениями, вошедшими в мировую литературу. Время не лишило их жизненной силы, и они пересекли все национальные границы. В чем же их секрет?

Или, вернее, секреты, потому что таковых несколько или даже много. Один заключается в человеческой правдивости сказок. Взять хотя бы «Огниво», первую из обработок тридцатилетнего писателя. Сюжет строится по обычной для народной сказки схеме: бравый молодой герой преодолевает многочисленные трудности и наконец получает принцессу и королевство. Но какое отличие от расплывчатой и случайной формы народной сказки! У Андерсена действие упорядочено до предела. События следуют быстро одно за другим. Нет ни одного лишнего слова. Когда ведьма знакомится с солдатом и посылает его достать огниво или когда она отказывается объяснить ему, для чего ей нужен этот необыкновенный предмет, все совершается без долгих разговоров: сказано — сделано. Не успевают собаки разделаться с королевской четой и придворными, как начинается свадьба. Но важнее другое. В народной сказке обычно мало изображается среда и персонажи. У Андерсена, напротив, повествование полно деталей, которые делают персонажи и ситуации живыми и знакомыми: королевская семья пьет утром чай, солдат курит трубку, а ведьмина бабушка страдает забывчивостью. Кроме того, персонажи резко индивидуализированы, наделены теми чертами буржуа, которые мы легко узнаем. Очарование заключается и в невероятной краткости, с которой дается характеристика. Один штрих — и вот уже персонаж стоит перед нами словно живой. Друзья солдата любят его, пока у него водятся в кармане деньги, но не могут преодолеть многочисленные ступеньки, ведущие на чердак, где он живет, когда становится бедным. Реплики королевы «Вот так история!» и короля «Не надо!» достаточны для того, чтобы понять их характер. А сам солдат! Услышав, что в замке живет прекрасная принцесса, он сразу говорит: «Как бы ее увидеть?» К сожалению, это невозможно, потому что ее держат взаперти. «„Вот бы на нее поглядеть!“ — подумал солдат. Да кто бы ему позволил?!» Трудно сказать короче, что бравый солдат, который и любопытен, и любит женщин, и к тому же мучается от скуки, не из тех, кто отступает перед запретами или стенами и башнями медного замка, стоящего на пути его желаний. Маленькое невинное слово «да» говорит очень о многом. Когда он наконец увидел принцессу, она оказалась такой прекрасной, что он не мог не поцеловать ее, «потому что он был настоящий солдат».

Конечно, нужно быть взрослым, чтобы как следует оценить лукавство этих деталей или понять суть короткого упоминания о том, что одна из старух-фрейлин должна сторожить принцессу после ее первого ночного приключения, «чтобы разузнать, был ли то в самом деле сон или что другое». Обратят ли дети внимание на то, что утром король с королевой, фрейлина и все офицеры отправляются посмотреть, куда ездила принцесса? Это не слишком любезная фраза в адрес военных.

В остальных сказках можно обнаружить то же, что в «Огниве». Короли и принцессы ведут себя среди колдовства и чудес как обычные люди. Злая принцесса в «Дорожном товарище» причиняет своему старому отцу столько горя, что он не может ничего есть, «а пряники тоже были ему не по зубам». Он раз и навсегда отказался иметь дело с ее женихами, но полон сострадания, когда объявляется новый претендент. Император в «Свинопасе» не гнушается сам пойти отпереть дверь или взять нового слугу, он также не боится носить старые, стоптанные башмаки вместо домашних туфель и швырять ими в голову фрейлинам.