Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

Партизаны вступали во все более тесный контакт с сетью Д26. Создавалось впечатление, что она была очень широка, но не имела должной координации. Все новые и новые добровольцы стремились присоединиться к партизанам. Че с испытательным сроком принял троих юношей из Виктории-де-лас-Тунас, которых рекомендовал Альберто Кастельянос, но в течение предыдущей недели отказал примерно пятидесяти безоружным людям, стремившимся присоединиться к партизанам.

В субботу, 13 сентября, около 11 часов ночи, колонна двинулась дальше. Теперь в ее составе появился целый автовзвод, предоставленный жителями Виктории-де-лас-Тунас: четыре грузовика, два джипа и автофургон «Пинилья Рома». Из соображений безопасности грузовики двигались на расстоянии пятидеся ти ярдов от колонны, по труднопроходимой грязной дороге, тянувшейся рядом с железнодорожными путями. Партизаны останавливались в маленьких ранчо, и на одном из привалов к отряду без ведома Че присоединились три добровольца. Грузовики застревали; Че снова и снова приходилось поднимать крик и, размахивая оружием, заставлять бойцов вытаскивать их из грязи.

В это время выяснилось, что накануне у Камило произошло столкновение с армейскими частями. Тамайо пояснил: «Камило шел перед нами на известном расстоянии, и это делало дорогу столь же опасной, как если бы она была заминирована, так как армия обязательно должна была вклиниться в промежуток между нами». И поэтому измученная, со слабой разведкой, колонна около Кватро-Компаньерос с неизбежностью угодила в одну из многочисленных засад, устроенных армией. Авангард наткнулся на трактор, странным образом перегородивший дорогу, а когда партизаны поняли, что это значит, было уже слишком поздно: солдаты открыли огонь. Это произошло в четыре сорок пять утра; люди брели сонные, и их пробуждение обернулось кошмаром наяву.

Че приказал своим солдатам не ввязываться в массированную перестрелку; сдерживать врага должен был заслон. Он назначил сбор на холме, в миле к югу от места столкновения. Сайас вспоминал: «Мы не могли сообразить, где юг, север или запад. Можно было только гадать, что произошло». Че носился взад и вперед под яростным обстрелом, пытаясь восстановить боевые порядки колонны. Пабло Ривальта бросил свой рюкзак в одном из грузовиков и начал собирать бойцов, укрывшихся не с той стороны дороги. Потеря этого рюкзака привела в дальнейшем к серьезным последствиям. Тем временем

«творился хаос. Поскольку мы вообще не знали этой местности, то направились к холму, который можно было разглядеть при свете утренней зари, но чтобы попасть туда, нам предстояло пересечь железнодорожную линию, охранявшуюся с обеих сторон жандармами. Мы должны были сражаться, чтобы очистить путь для далеко отставших товарищей».

В самый разгар столкновения появился поезд, и это сильно смутило, даже напугало бойцов. Че приказал приготовить базуки, чтобы обстрелять и захватить поезд, но отменил приказ, увидев, что в нем не было солдат. Тыловое охранение сдерживало наседавшего противника. Во время боя был ранен Хосе Рамон Сильва: «У него было перебито правое плечо, но он продемонстрировал недюжинную силу духа», оставшись в строю.

Че приказал Сильве выйти из боя. Фернандес Мель на близлежащем холме оказал ему первую помощь, а партизаны прикрывали их огнем, тратя без счета боеприпасы — в партизанской войне это редкое явление. Сильва потерял много крови, и ему попытались перелить плазму, но аппарат для переливания крови не работал — как выяснилось, к счастью, так как плазма была здесь ни к чему.

Повстанцы не позволили армии захватить железнодорожные пути и расколоть колонну на две части. «Мы должны были продолжать бой на железной дороге, удаляясь от нее не более чем на две сотни метров, и сдерживать натиск врага, поскольку у нас было мало людей».

В полвосьмого утра появилась армейская авиация — два «Б-26», два «С-47» и легкомоторный самолет-корректировщик. Рассказывает Хоэль:

«Авиация принялась бомбить нас и обстреливать из пулеметов, а солдаты диктатуры снова попробовали продвинуться вперед. Большая часть колонны перешла через пути. Бой разгорелся с новой силой, ожесточеннее всего он был там, где находился Че. Солдаты двигались и по саванне, укрываясь за редкими деревьями, и кричали, чтобы мы сдавались... но нападение отбили, и солдаты диктатуры были вынуждены отползти подальше».

Теперь тыловым охранением командовал Армандо Акоста. «Перестрелка продолжалась два с половиной часа, до 9.30 утра, когда я дал приказ отойти, потеряв товарища Хуана, раненного в ногу осколком бомбы». Главные силы колонны под неприцельным обстрелом собрались к холму, но кое-кто отстал. Хоэль вспоминал:

«Примерно в 9.30 утра Че приказал нескольким товарищам остаться и удерживать оборону на железнодорожном пути, а остальные тем временем направились дальше в холмы. Чего только не случилось, пока мы маленькими группами добирались туда. Даже Че устроил с окружавшей его группой десятиминутный привал и был очень расстроен, когда, пробудившись, узнал, что проспал лишнее».

Группа кампесинос предложила поискать отставших. Пока люди собирались, было устроено несколько засад. Трое командиров взводов оказались ранены, а трое лейтенантов пропали без вести.

В лагере, разбитом между фермами Сан-Антонио и Кайо-Кедро, Че воспользовался возможностью обратиться к колонне с критическим анализом операции. Он начал с разбора ошибок, из-за которых колонна угодила в засаду около трактора: слабая разведка, а также чрезмерная усталость и апатичность, взявшие верх над партизанами. Он жестоко разбранил тех, кто потерял рюкзаки, и лишившихся оружия или боеприпасов. Но основной гнев Че с самого начала направил на самого себя: за то, что потерял контроль над ситуацией, когда грузовик застрял в грязи на самых подступах к Кватро-Компаньерос.

Колонна вышла в путь в тот же день, в шесть часов вечера. С востока к этому району подтягивались армейские части. Это был первый успех отрядов Вторжения: армия была вынуждена вслед за ними уйти из Сьерра-Маэстры.

17 сентября поесть удалось только однажды: в три часа пополудни. Последними порции получили Эрман и Че. Говядина, рис, по полбанки сгущенного молока — и снова в путь. В пять утра, на рассвете, они достигли фермы «Ла-Република». «На следующий день люди начали собираться по своим подразделениям; десятеро отставших обнаружились в колонне Камило».

Они вышли в 11.30 ночи. Че, сидевший верхом на муле, испытывал приступ астмы. Мул увяз в грязи; Че пытался вытащить его. Альфонсо Сайас, ехавший рядом, попробовал помочь и услышал только невнятный хрип командира.

«Я чувствовал одновременно раздражение и восхищение при виде больших усилий, которые он прикладывал. Че постоянно носил с собой устройство, которое помогало ему дышать, но именно в этот момент от прибора было совсем немного пользы. Если бы я задержался, чтобы помочь ему, то остальные товарищи не смогли бы пройти».