Алла Сурикова - Любовь со второго взгляда

Боря — прекрасный характерный актер. Тонкий, думающий, точный.

В «Идеальной паре» мы пошли с ним в «осквернении» положительного образа еще дальше. Он сыграл алкаша-фальшивомонетчика. В сериале «вышивать» роль некогда: «мотор!» — и побежали… Боря сумел с ходу, без длительной артподготовки (возможно, она осталась за кадром) «собрать» своего Перова в точный и емкий образ: ус у него один — другой ус он в карты продул, «сушняк» рассолом залечил, уровень перегара пустой банкой проверил и т. д.

Референта Щербакова сыграла моя дочь Кира. Вполне респектабельная пара жуликов. Можно сказать, первая репетиция «Идеальной пары»… Но я тогда еще не знала, что кривая кинематографической судьбы выведет меня на сериал.

А знала, что Кира…

… Хорошо одевается (пять лет жизни в Париже). Специально для этой роли она купила синий брючный костюм от Нины Риччи, стоимость которого сильно превышала ее гонорар за роль.

…Хорошо водит машину. Фильм начинался с гонок на шоссе — «Мерседеса», который вела Кира, и «ЗАЗа», который вел Ильин.

…Хорошо говорит на трех языках. Этого в картине практически не слышно.

…Хорошо держится в кадре, спокойно. И есть в ней какая-то загадка, тайна…

«Ну как не порадеть родному человечку?!» Тут я почти согласна с Александром Грибоедовым и Марком Захаровым.

Продюсерам я сначала не говорила, что это моя дочь. Она снималась под фамилией Румп — фамилией ее американского замужества. Но когда кино было закончено, продюсеры прознали про дочь и сами поменяли фамилию на ту, под которой она жила раньше и живет сейчас, — Сурикова.

У Семена Лямкина четверо детей: два мальчика и две девочки. Что касается девочек, мне хотелось, чтобы одна была строгая студентка-лингвистка (привет себе из своего лингвистического прошлого), а вторая чтоб с утра до вечера била степ.

Первая, Наташа Коренченко, оказалась и в самом деле студенткой МГУ. А задолго до этого совсем ребенком она восхитила меня на съемках в эпизоде моего фильма «Дайте чуду шанс»: прошла точно по операторским меткам, с ходу выполнила все режиссерские задачи — где нужно заплакала, где нужно засмеялась…

Вторую нашли в подмосковном полувоенном городке Красноармейске. Там после многих разных поисков себя осел каскадер Николай Астапов. Энтузиаст, фанат и прекрасный педагог — он организовал Школу искусств. Там дети бьют степ — да так азартно, красиво и увлеченно, что Инна Чурикова, увидев их однажды, сказала: если у нас есть такие дети, у нас есть будущее.

Коля привез своих ребят на пробы. Все они оказались так талантливы, что мне тут же захотелось увеличить семью Лямкиных на весь детский коллектив, но… не позволила смета. Я остановилась на Юле Гусевой: она более других подходила по возрасту и по сходству с «родителями». Юля прекрасно «отстучала» всю картину. Только звукооператор Олег Зильберштейн ходил с «кисловатым микрофоном». Во-первых, постоянный стук на съемочной площадке мешал ему записывать реплики других персонажей. А во-вторых, он был в панике перед проблемой последующего озвучания степа бригадой шумовиков-звукооформителей. Как им попасть точно в ритм ее степ-танца?! Я предложила Олегу вызвать на шумовое озвучание саму Юлю. Он дал голову на отсечение, что она «в себя не попадет». Потом передумал — и дал руку. Сошлись мы на коньяке. Я — выиграла. Юля «отстучала» себя абсолютно синхронно.

Сыновей Лямкина мы нашли в Питере, где снималась российская часть фильма. Егор Акмен, восьми лет, замечательно картавил и знал на память почти всю любовную лирику Пушкина. Игорь Мигунов, пяти лет, играл на рояле, пел и очень любил свою бабушку.

Лямкин вполне мог гордиться своими детьми.

Со зверьми — всегда проблемы. Приходят дрессировщики:

— Что надо делать?

Объясняем.

— О! Это раз плюнуть.

Когда же приходит пора «плюнуть», животное вовсе этого не хочет.

Нам нужна была собака, которую Лямкин подбирает в поле после ограбления.

Привели двух. На выбор. Одна могла сделать все. Но была уже старовата и оттого скучна. Вторая сверкала обаянием молодости, но абсолютно не считалась с приказами дрессировщицы. Чем-то надо было жертвовать — либо актерскими способностями, либо мордой лица. Решила пожертвовать способностями, так как серьезных актерских задач мы перед четвероногим артистом не ставили.

Один казус случился — и то не совсем собачий, а скорее «гримерский». В одном кадре на собачьей морде — большое темно-грязное пятно. В другом — пятна практически нет… Собака сунула морду в снег — видимо, искала зерно роли, — а когда ее позвали в кадр, пятно осталось где-то там, в снегу. Ее партнер, Владимир-Ильин, к сожалению, очень хорошо сыграл этот довольно сложный, длинный и очень холодный эпизод. И я не смогла позволить себе переснимать его из-за «собачьей» оплошности.

В Амстердаме снялся собакой голландки Мари лохматый пес по имени Квинтус.

«Квинтус филмз БВ» — так называлась компания нашего голландского партнера. Собачка уже давно стала талисманом компании и снималась «на счастье» во многих ее кинолентах.

Я, естественно, тут же придумала для Квинтуса эпизод и втиснула его в фильм. Квинтус оказался сообразительным и интеллигентным актером. Особенно остро он «отыграл» случайное сексуальное увлечение своей «хозяйки» — очень нервничал за дверью, становился на задние лапы, рвался в спальню…

Фирма, которая работала с нами, была крепкая, серьезная, профессиональная. Но! Свой интерес блюла на любом киноперекрестке. В роли «мужа Мари» должен был сниматься Саша Кузнецов, наш бывший соотечественник, исполнитель главной роли в «Двух стрелах», ныне житель США. Ну никак фирма не могла сделать Саше визу! Прямо билась со всеми голландскими министерствами из последних сил — а те отказывали и отказывали…

В результате снялся в этой роли актер, которого предлагали они. Хороший актер, но не Саша. А Саша все же прилетел в Амстердам, сделав визу по своим каналам, с опозданием на несколько дней. Не «не могли» они — а не Хотели…

Чтоб оплатить Саше билет, я сняла его в маленьком эпизоде уличного хиппи.

Объект «открытый ресторанчик» фирма нам подсунула в каком-то глухом маловыразительном месте. Приехать в Амстердам и снимать задворки Саратова не хотелось вовсе. Я не стала выяснять отношения — до съемок этого объекта еще было достаточно времени — и дала задание художнику самостоятельно присмотреть красивое местечко. Однажды после обеденного перерыва Володя Филиппов пришел сияющий: есть! Он выбрал шикарное место — центр Амстердама, в одну сторону — вода и пароходики, в другую — старый город, вокзал, музей… Снимай — не хочу…