Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Первоначально в готовом фильме было не пять серий, а семь. Но С.Лапин, бывший тогда председателем Гостелерадио, потребовал две серии убрать. Чтобы не изуродовать готовую ленту механиче­ским изъятием целых сцен, что нарушило бы логику замысла, ав­торы старались обойтись минимальными потерями. Сокращали по маленьким фрагментам, по эпизодам. Часть «сверхпланового» мате­риала удалось спасти, увеличив продолжительность каждой серии. Но все втиснуть не удалось...

Вскоре после триумфальной премьеры фильма Высоцкий пред­ложил подумать о сюжете продолжения сериала: «Представим себе снежную зиму. Наше время. Преображенское кладбище, где хоронят ветеранов... Старики медленно идут к выходу. Один случайно ос­тупился и смахнул снег с маленького обелиска. На фаянсовом ова­ле мой портрет во френче со стоячим воротником. Надпись: «Ка­питан Жеглов. Погиб при исполнении служебных обязанностей». Старики тихо беседуют: кто такой Жеглов? Никто не помнит...» Так, думал Высоцкий, мог начинаться фильм...

О продолжении будут говорить, но не сделают. Но эти пять се­рий будут смотреть по ...надцать раз и каждый раз молить, чтобы не вскинул руку Жеглов, не прозвучал тот роковой выстрел в Лев­ченко; с замиранием следить, как крадется по коридору Шарапов, утыкаясь в дверь подсобки, заклеенной фотографиями...

А по Москве будут ходить легенды о Высоцком-Жеглове даже в милицейской среде. И сыграл он так достоверно потому, что «Вы­соцкий в МУРе сам следователем работал, пока его оттуда не попер­ли в 74-м. А поперли за то, что вышел на больших людей, замешан­ных в крупном преступлении. Сам министр Щелоков его попер, а после он ушел в театр работать», и «сюжет Высоцкий рассказал Вайнерам», и «картину ставил сам Высоцкий, а Говорухин — это толь­ко имя, это прикрытие...». Людям было мало просто любить Вы­соцкого, они хотели любить героя и придумывали соответствую­щие образу легенды.

Через двадцать лет, 9 ноября 1998 года, приказом Министра МВД РФ №1414 В.Высоцкому посмертно будет присуждена пре­мия "За создание образа Глеба Жеглова в художественном телеви­зионном фильме «Место встречи изменить нельзя»". Премию вру­чат Н.М.Высоцкой, которая передаст ее на нужды Музея.

Во время съемок в Одессе к Высоцкому обратился писатель Игорь Шевцов с предложением написать песни для фильма по его сценарию. Первая встреча оказалась безрезультатной, но через год они вместе будут работать над сценарием фильма «Зеленый фургон».

А друг мой — гений всех времен,

Безумец и повеса, —

Когда бывал в сознанье он —

Седлал хромого беса...

Лето — июль, август — Высоцкий с Влади проводят в Париже, США и на Таити.

Выехали на машине 8 июля. На этот раз дорога в Париж была с приключениями. Отъехали от Москвы 500 километров — взорва­лось переднее колесо. В результате сильно повреждено дно машины, разбита фара и т. д. Еле доехали до Кельна, нашли Фрумзона, и тот поставил «мерседес» на два месяца на ремонт. До Парижа Высоцкий добирался на поезде и оттуда послал письмо Бортнику (отправле­но 17 июля): «Обдерут немцы как липку твоего друга и пустят по миру с сумой, т. е. с отремонтированным «мерседесом». Они — нем­цы — чмокали и цокали, — как, дескать, можно довести машину до такого, дескать, состояния. А я говорил, что, "как видите, можно, если даже не захотеть"».

Деньги на ремонт (2500 марок) Высоцкий заработал, дав кон­церт в Кельне для советских эмигрантов. Этот концерт организовала у себя на квартире тоже эмигрантка и знакомая по Москве — Нэлли Белаковски. Люди, пришедшие на концерт, даже поверить не могли, что увидят живого Высоцкого. Владимир не только пел для них, но и много рассказывал о Москве, театре, своих друзьях по Большому

Каретному, которых хорошо знала Белаковски. Подобные концерты в Кельне Высоцкий проводил в каждый свой приезд туда.

В этот приезд ему предложили организовать его выступление в Торонто. Высоцкий от предложения не отказался.

Родство душ с Шемякиным влекло Высоцкого в Париж. От это­го общения пыталась оградить мужа Марина. Потеря бдительно­сти — и друзья загуляли...

Вспоминает М.Шемякин: «Ушли мы в страшный запой. Сна­чала были у Жана Татляна, известного певца, который владел то­гда рестораном «Две гитары». Увидев, в каком мы состоянии, он испугался и попросил нас уйти. Перешли в «Распутин», там Воло­дя запел: «А где твой черный пистолет? — На Большом Каретном!» Моей пьяной башке вдруг вспомнилось: пистолет у меня в карма­не, я ведь охраняю Высоцкого. «Вовочка, вот, здесь он!» — кричу. И начинаю палить в потолок. Хозяйка вызвала полицию. Я сооб­разил — пора уходить. На улице увидел, что к ресторану подъеха­ла полицейская машина. Мы успели вовремя сбежать и догулива­ли в «Царевиче»...»

Марина всячески пыталась противодействовать подобным при­ключениям, да и сам Владимир стал задумываться об избавлении от пагубной болезни. У него появилось чувство страха, предчувст­вие смерти...

М.Шемякин: «В моей жизни был довольно продолжительный период пристрастия к алкоголю. Я несколько раз пытался порвать с алкоголизмом, прибегая к медицине, к лекарям. Чего только не де­лали со мной врачи! Девять раз меня подшивали! Но все было бес­полезно. Тогда мы решили за компанию подшиться все вместе: я, Володя и Марина. Дело в том, что Марина, переживая за Володю, потихоньку и сама начала спиваться. Но все это, к сожалению, не помогало».

Однажды Высоцкий наткнулся на рекламу необычного мето­да лечения: «Миша, я знаю, что может исцелить нас! Есть такое путешествие через всю Америку... Оно не очень дорогое. Мы сядем на лошадей и пересечем всю Южную Америку! У нас будут разбиты задницы, будут болеть позвоночники, мы будем ночевать в пампа­сах и прериях. Но мы вернемся абсолютно здоровыми — и уже нико­гда не вспомним о «зеленом змии»...»

Марина нашла метод и место лечения поближе, чем пампасы и прерии Южной Америки... Вспоминает М.Шемякин: «...Однажды поздним вечером в дверь моей парижской квартиры позвонили. От­крываю, на пороге — Володя и Марина. Я очень удивился. Не ви­зиту — это дело обычное, а наряду Володи. Вместо обычной джин­совой пары — черный отутюженный костюм с галстуком. Марина тоже вся в черном.

Я молчу вопросительно. Володя говорит: "Птичка, собирайся и быстрее!" «Птичкой» он меня называл всегда, несмотря на то что я и повыше его ростом был, да и черты лица такие же грубоватые. Он вообще со мной становился нежен и сентиментален. Я начал спра­шивать: куда, зачем...

— Собирайся!

И через некоторое время мы мчались в машине на окраину Па­рижа. Остановились у загородного особняка. Марина куда-то ото­шла, и тут Володя шепнул: "Сейчас будем от выпивки лечиться!"»