Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Я вам очень рекомендую посмотреть этот фильм — и не из-за того что там звучат мои песни, — просто это очень удачно сде­лано, по-моему, о современных десантниках. Сценарий писал тоже мой близкий друг, с которым я даже в школе учился. Я вообще пред­почитаю работать со своими друзьями — это всегда легче, и ты можешь надеяться на то, что песни выйдут в том виде, в каком они были написаны».

Высоцкий писал много посвящений своим друзьям, и каждое из них было добрым, выражавшим благодарность. И ему иногда пи­сали дружеские посвящения, но и были попытки делать пародии. Высоцкому это не нравилось.

Однажды он спросил у Леонида Филатова:

— Ты такого-то знаешь?

— Ну. Знаю.

— Ну, так ты ему скажи — пусть он пародии на меня не поет.

— Почему?

— Потому. Меня нет в государстве. Как могут быть пародии на человека, которого нет?

Обидным для Высоцкого в этом году было выступление Г.Хазанова, где тот попытался пародировать его. Пародии писал сатирик А.Хайт. Это был моноспектакль «Мелочи жизни» по сказке А.Тол­стого «Золотой ключик», котором Хазанов со сцены пародировал различных популярных актеров и певцов, исполняя от их имени песни Буратино, Карабаса, Мальвины и других. Песню черепахи Тортиллы он исполнял от имени Высоцкого.

Высоцкий посчитал пародию провокационной: «Омерзитель­ная, на мой взгляд, пародия, написанная Хайтом... Вот в этой па­родии они выглядят отвратительно, на мой взгляд, в личную жизнь не постеснялись залезть.... Если в этом нет никакого намерения, то бог с ними, все равно неприятно. А если есть намерение, то надо в суд. Мне кажется, что люди от бессилия делают какие-то паро­дии — это нижайший слой. А есть высокий слой, когда за этим сто­ит большая социальная подоплека — как это Райкин умеет делать, Миша Жванецкий».

В суд Высоцкий не подал, ограничился телефонным разгово­ром с Хазановым и написал по этому поводу стихотворение-ответ «Пародии делает он под тебя...».

В конце сентября Высоцкий начинает большое турне по Север­ному Кавказу: сначала Ставрополь, Пятигорск, Кисловодск; а в ок­тябре — Грозный, Махачкала, Орджоникидзе. Он самостоятельно и в составе сборных концертов проводит за пятнадцать дней более сорока выступлений.

В Ставрополе Высоцкий выступал с 20 по 27 сентября вместе с ансамблями «О чем поют гитары» и «Здравствуй, песня!». В каж­дый из указанных дней проходило по три концерта.

На этот раз его сопровождали В.Абдулов, Н.Тамразов и В.Гольдман.

Организованная «черными» администраторами практика сбор­ных концертов стала обычной к этому времени и спасала от непо­мерных нагрузок. К тому же Высоцкий знал, что все ждут второе отделение — ждут и хотят слышать именно его.

В.Гольдман вспоминает: «В Ставрополе мы работали в цирке. Перед концертом подошли «товарищи из органов» и сказали, что будут «гости»:

— Владимир Семенович, надо, чтобы репертуар соответст­вовал...

Володя ответил:

— Я буду петь то, что пою».

Такой ответ представителю всемогущего КГБ соответствовал тому положению, которое он завоевал в народе. Он перестал бо­яться...

Тогда же в Ставрополе Высоцкий вновь встретился с Витали­ем Войтенко, который в 63 — 64-м годах был первым его админи­стратором в концертной поездке по Алтаю и Казахстану. Опять за­тронули тему биографии Войтенко:

— Виталик, из этого можно сделать хорошее кино... Я напишу сценарий, и мы поставим фильм.

В следующем году вместе с Володарским он будет писать сце­нарий по сюжетам легендарной биографии...

В Грозном за четыре дня, с 3-го по 6-е октября, Высоцкий дал двенадцать концертов в довольно сложных условиях — выступле­ния проходили под открытым небом, на стадионе ручных игр, вме­щавшем десять тысяч зрителей. Только выкладываясь до предела, можно было донести песню до слушателя.

Там же, в Грозном, на местном телевидении сделали запись встречи актера с телезрителями. Все было как обычно: ответы на вопросы, рассказ о театре, о работе в кино, о работе над песней. Но, как уже многократно бывало...

Из распоряжения Гостелерадио ЧИАССР: «Фрагмент с участи­ем В.Высоцкого в передаче «Телевизионная гостиная» в эфир не вы­давать, видеорулон размагнитить. 25 октября 1978 г.»

Однако нашелся человек — Николай Воронцов, начальник от­деления видеозаписи Грозненского телевидения, — который понял неразумность запрета и сохранил копии видеозаписи.

Всего три видеозаписи с Высоцким сохранились благодаря та­ким людям — в Таллине, Грозном и Пятигорске. Потом в 90-е годы их используют для фильмов и телепередач о Высоцком.

В напряженном графике выступлений Высоцкий выкроил время для встречи с учащимися СПТУ-1 и артистами местного театра.

В тот год в Грозненский национальный театр влилась большая группа выпускников театрального училища. Для них Высоцкий был непререкаемым театральным авторитетом, но в его рассказах о себе и театре не было ни капли назидательности, диктовки своего мне­ния. А в конце беседы он сказал: «Сейчас я вам спою песню, которую я пел всего два раза. Сейчас я исполню ее в третий раз. Я прошу вас не делать никаких записей на магнитофон. Я очень прошу вас... Это песня о вас. Я знаю историю и судьбу вашего народа, у меня в Казах­стане очень много друзей чеченцев и ингушей. Они мне рассказыва­ли историю вашего народа, и я дал себе слово, что я напишу песню о вас. Я долго искал материал, никак не мог подойти к этой песне и совершенно случайно поймал эту тему...»

Живу везде — сейчас, к примеру, в Туле.

Живу и не считаю ни потерь, ни барышей.

Из детства помню детский дом в ауле

В республике чечено-ингушей.

Они нам детских душ не загубили,

Делили с нами пищу и судьбу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетала с выхлопом в трубу...

Потом была длинная пауза. Никто не мог шелохнуться. Был какой-то шок, все сидели молча. И вдруг один заплакал, второй запла­кал, третий... Плакали актеры старшего поколения. Больше песен он на этой встрече не пел, больше не хотелось говорить друг другу какие-то слова, потому что этой песней все было сказано.

По воспоминаниям В.Гольдмана, Высоцкий исполнял эту пес­ню на стадионе в Грозном: «В Грозном Володя впервые спел песню про «республику чечено-ингушей» — о переселении чеченцев и ин­гушей за Урал после войны. Был стадион на десять тысяч, и там та­кое творилось! Шел сильный дождь, Махмуд Эсамбаев в белоснеж­ном костюме, в своей знаменитой папахе встает на колено и пыта­ется поцеловать Володину руку. Володя опешил: «Что ты, Махмуд, немедленно встань!» В это время прекратился дождь и люди зажгли тысячи факелов из газет, просто из бумаги, и этот вид потряс меня до глубины души...»