Владимир Радзишевский - Между жизнью и смертью: Хроника последних дней Владимира Маяковского

Дочитав письмо, Агранов сказал, что передаст его в ЦК ВКП(б). И что здесь проходной двор и тело нужно будет перевезти в Гендриков переулок, в отдельную квартиру, как велел зампред ОГПУ С. А. Мессинг, с которым Агранов связывался по телефону. Затем он отправил Денисовского на Таганку готовиться к встрече катафалка.

По версии Катаняна, когда он вместе с Аграновым и Асеевым спустился во двор, чтобы ехать с письмом Маяковского в ЦК, навстречу из-под арки выруливал большой неуклюжий лимузин, из которого вышли Сергей Третьяков [61] Третьяков Сергей Михайлович (1892–1937, расстрелян) — поэт, очеркист, драматург, теоретик ЛЕФа; совместно с Маяковским писал агитационные поэмы («Рассказ про Клима из черноземных мест, про Всероссийскую выставку и Резинотрест» и др.); с августа 1928 редактор журнала «Новый ЛЕФ» (вместо Маяковского); узнав о смерти Маяковского, побывал в его комнате по Лубянскому проезду; оставил воспоминания о работе с Маяковским. , Михаил Кольцов [62] Кольцов Михаил Ефимович (1898–1940, расстрелян) — журналист, публицист, фельетонист, с 1922 постоянный сотрудник газеты «Правда»; возглавлял Журнально-газетное объединение; брат Б. Е. Ефимова; объект эпиграммы Маяковского; побывал в комнате поэта по Лубянскому проезду вскоре после самоубийства и напечатал очерк о Маяковском в посвященном ему совместном выпуске «Литературной газеты» и «Комсомольской правды» (17 апреля 1930). , Борис Кушнер [63] Кушнер Борис Анисимович (1888–1937, расстрелян) — литератор, входил в ЛЕФ; с конца 20-х работал в газете «Правда»; объект эпиграммы Маяковского. и еще какие-то люди из «Правды». Лавут уверяет, что на его глазах по лестнице бежали вдвоем Кольцов и П. М. Керженцев [64] Керженцев Платон Михайлович (1881–1940) — в прошлом заведующий Российским телеграфным агентством, поддерживал Маяковского и его товарищей в работе над «Окнами РОСТА»; заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК партии; посетил выставку «20 лет работы Маяковского»; узнав о смерти поэта, побывал в его комнате по Лубянскому проезду. , заместитель заведующего агитпропом (он возглавлял Российское телеграфное агентство, когда Маяковский делал «Окна РОСТА») — оба прямо из ЦК, где их застал его, Лавута, звонок. Дочь Третьякова, Татьяна Сергеевна Гомолицкая [65] Гомолицкая Татьяна Сергеевна (1913–1999) — приемная дочь С. М. Третьякова; оставила воспоминания о Маяковском. , говорила мне, что с печальным известием позвонила их бывшая домработница, устроившаяся к кому-то из соседей Маяковского. Получается, будто на одной машине, принадлежавшей, очевидно, редакции «Правды», Кольцов ехал со Старой площади, где был по делу, а Третьяков — с Малой Бронной, из дому. Как согласовать эти маршруты — непонятно. А Елизавета Лавинская и вовсе сообщает, что в комнату Маяковского первыми вошли втроем Агранов, Третьяков и Кольцов. Впрочем, сама она там не была и только передает дошедшие до нее слухи в поздних записках, начатых через восемнадцать лет, в 1948 году, когда уже все трое были расстреляны как враги народа.

О том, чему он стал свидетелем, Кольцов написал для вышедшего уже 17 апреля 1930 года объединенного номера «Литературной газеты» и «Комсомольской правды». В комнате Маяковского — следователь. Тело на полу. Кремовая рубашка распахнута, над левым соском — круглая аккуратная ранка. «Рот чуть-чуть приоткрыт… Белки глаз смотрят неподвижно, осмысленно».

Дежурного следователя Синева сменил народный следователь 2-го участка Бауманского района Иван Сырцов [66] Сырцов Иван — народный следователь 2-го участка Бауманского района г. Москвы; принял дело у дежурного нарследователя Синева, успевшего составить протокол осмотра места происшествия и трупа Маяковского; допросил 14 апреля 1930 В. В. Полонскую, 16 апреля И. Я. Кривцова, Н. П. Скобелеву, М. Ю. Бальшина, М. С. Татарийскую, H. A. Гаврилову, 17 апреля М. М. Яншина; 19 апреля установил, что «самоубийство произошло, как указывает составленная им (Маяковским. — В.Р.) записка, по личным мотивам», и уголовное дело № 02–29 «О самоубийстве Владимира Владимировича Маяковского» направил помощнику Московского областного прокурора Острогорскому. . Из комнаты Маяковского он перебрался в квартиру напротив. И Павел Ильич Лавут увидел, как туда провели еле передвигавшую ноги Веронику Витольдовну Полонскую. За ней в Малый Лёвшинский отправился из МХАТа помощник директора Ф. Н. Михальский [67] Михальский Федор Николаевич (1896–1969) — помощник директора МХАТа; привез В. В. Полонскую из дома ее матери в Лубянский проезд и сдал следователю. , привез ее в Лубянский проезд и здесь с рук на руки сдал следователю. К этому времени Агранова уже не было. Иначе, как считает Полонская, ее бы допрашивал он сам, а не какие-то серые сопляки из милиции. Впрочем, из ЦК Агранов мог и вернуться, потому что Лавут запомнил, как тот читал кому-то по телефону выдержки из показаний Полонской.

На площадке четвертого этажа газетчики расспрашивали о Маяковском соседей. Но днем в редакции поступит распоряжение никаких собственных материалов о смерти поэта не давать — печатать только сообщения РОСТА. До этого запрета успел выйти, кажется, лишь вечерний выпуск ленинградской «Красной газеты». Ленинградка Лидия Гинзбург [68] Гинзбург Лидия Яковлевна (1902–1990) — литературовед, эссеист, прозаик; ученица Ю. Н. Тынянова и Б. М. Эйхенбаума; оставила свидетельства о Маяковском (Записные книжки; Воспоминания; Эссе. — СПб.: Искусство-СПБ, 2002). узнала о смерти Маяковского по дороге в Госиздат. «В ГИЗе, — записала она, — сама собой приостановилась работа, люди толпились и разговаривали у столов; по углам комнат, в коридорах, на площадках лестницы стояли в одиночку, читая только что появившийся вечерний выпуск. „Как в день объявления войны“, — сказал Груздев» [69] Груздев Илья Александрович (1892–1960) — критик, литературовед; в начале 1920-х участвовал в литературной группе «Серапионовы братья»; биограф и исследователь творчества М. Горького. .

Но это будет вечером. А пока до вечера далеко. «Между одиннадцатью и двенадцатью всё еще разбегались волнистые круги, порожденные выстрелом. Весть качала телефоны, покрывая лица бледностью и устремляя к Лубянскому проезду, двором в дом, где уже по всей лестнице мостились, плакали и жались люди из города и жильцы дома, ринутые и разбрызганные по стенам плющильною силой событья», — писал Борис Пастернак. Его по телефону известили о несчастье историк литературы Яков Черняк [70] Черняк Яков Захарович (1898–1955) — историк литературы и общественного движения; с 1922 по 1929 работал в журнале «Печать и революция»; в центре исследовательских интересов — литературное наследие и биография И. П. Огарева. и художник Николай Ромадин [71] Ромадин Николай Михайлович (1902–1987) — художник-пейзажист, впоследствии лауреат Сталинской (1945) и Ленинской (1980) премий. . В полдень он их застал уже в парадном дома в Лубянском проезде. С ними была жена Пастернака — Евгения Владимировна [72] Пастернак Евгения Владимировна (1898–1965) — первая жена (с 1922 по 1931) Б. Л. Пастернака. . «Она, плача, сказала мне, чтобы я бежал наверх, — продолжает Пастернак [73] Пастернак Борис Леонидович (1890–1960) — поэт, прозаик, автор посвященного Маяковскому стихотворения «Смерть поэта» (1930); воспоминания о Маяковском включил в мемуарную книгу «Охранная грамота» (1927; 1930–1931) и автобиографический очерк «Люди и положения» (май — июнь 1956). , — но в это время сверху на носилках протащили тело, чем-то накрытое с головой».