Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов

В конце присланной Денисовым справки значилось: «Генерал-майор Мартынов отдает в 32 тысячи рублей иск свой на большинство кредиторов, а о прочих же таковых справок не отобрано».

Как видим, около половины долга и Крепенская слобода — 895 душ — в любом случае оставались в семье, в руках платовского тестя и дедушки платовских детей Дмитрия Мартынова.

Да, подвел Денисов Орлова, не дал на Платова компромата. Выслал лишь выписку из гражданских дел. Из выписки этой явствует, что все время пребывания в Костроме терзали Платова кредиторы, а тесть, Дмитрий Мартынов, «покрывал» его довольно оригинально.

И января 1801 года Сенат рапортовал царю: в укрытии беглых Платов невиновен, виновны его жена и управляющий Бугаевский, «от коих и ответы требуются», имение по долгам под запретом. «А по сему Сенат, не находя таких дел, по коим бы генерал-майор Платов подлежал суду, о сем обстоятельстве всеподданнейше доносит на благоусмотрение Вашего Величества».

16 января в 6 часов пополудни коллежский асессор Иглин, следивший за секретными арестованными в равелине, отправил Платова к генеральному прокурору Обольянинову, поскольку получил бумагу: «Высочайше повелено освободить и из равелина выпустить, о известной же экспедиции объявить, в ней… быть… Января 16 дня 1801 год. Санкт-Петербург».

Исхудавший, поседевший, полысевший вышел Платов из темницы, трижды перекрестился. И сразу же велено было ехать к царю.

Засуетились вокруг чиновники, караульные солдаты. Кто-то, взяв Платова за рукав, подвел под лампу.

— Отчего мундир в таком виде?

— Сыро, Ваше-ство, плесень-с… — загнусавил кто-то из местного начальства.

— Переодеть!

— Слушаю-с…

Давя в себе кашель, Платов огляделся. На вытянутых руках принесли такой же, как и на нем, казачий генеральский мундир, спешно стали спарывать две звезды.

— Извольте одеть, Ваш-ство…

— Чей это?

— Графа Денисова, — вполголоса сказал помогавший одеться. Мундир пришелся впору, немного просторен, но в тюрьме ведь не растолстеешь.

— За что его? — так же вполголоса спросил Платов, поводя плечами и расставляя локти.

— Отставлен за беспорядки в полку…

«Вот оно в чем дело…»

Голубой снег Петербурга, ветер с моря… Светились окна похожего на крепость дворца.

Строгое убранство после равелина казалось Платову роскошным. Голова кружилась, сознание отказывалось фиксировать все, что происходило вокруг.

Резкий кашляющий голос нового царя. Его Платов видел в первый раз, до этого как-то Бог не привел познакомиться:

— Подойди! Я забываю прошлое… Посмотри на эту карту и скажи, знаешь ли ты эту землю?

Платов угадал зеленое Хвалынское море, изгиб Яика. Но рука царя указывала гораздо дальше. «А! Хуже не будет…»

— Слыхал.

— Дойдешь туда?

— С казаками пойду и в пекло.

— Я спрашиваю: «Дойдешь?»

— Дойду… — Платов закашлялся и утер рукавом денисовского мундира губы.

Царь придирчиво осмотрел его одеяние.

— У тебя, верно, есть враги.

«Да уж, будь они прокляты…». Но вслух сказал твердо:

— Простите их, Ваше Величество.

— Поезжай на Дон. Я о тебе распоряжусь.

Покачиваясь и чуть не упав при повороте кругом, Платов пошел из царского кабинета. «Домой… На Дон…»

Через два дня Платов уже скакал на Дон. В дороге отсыпался. На свежем воздухе хорошо спится. Ямщики, оборачиваясь, скалились:

— Гляди, барин, замерзнешь.

На Дону шли великие приготовления.

Пока Платов сидел в равелине, Государь успел помириться с Францией и начать войну с Англией. Казаков это мало трогало. Какая разница, с кем воевать. Дай Бог со своими делами управиться. Надзиравшего задонскими делами Репина сменил князь Горчаков, стал 1-м членом Войсковой Канцелярии. Горчаков хвастал, что наведет в правлении порядок. Но только мешал, так как был «излишне привязан к приятностям жизни», и сразу же сцепился со 2-м членом, Адрианом Денисовым, который ему не молчал.

Полетел на Денисова донос, что покровительствует старообрядцам. Новая интрига разворачивалась на потеху праздной черкасне. Но Государь ее сразу пресек, повелев донцам идти походом на Индию.

1 января ознаменовалось царским рескриптом донскому атаману Орлову: «Англичане приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих датчан и шведов. Я готов их принять, но нужно их самих атаковать и там, где удар им может быть чувствительный и где меньше ожидают. Заведение их в Индии самое лучшее для сего. Подите с артиллерией через Бухару и Хиву на реку Индус. Приготовьте все к походу. Пошлите своих лазутчиков приготовить и осмотреть дороги; все богатство Индии будет вам за сию экспедицию наградою. Таковое предприятие увенчает вас всех славою, заслужит по мере заслуги мое особое благоволение, приобресть богозжи и торговлю и поразить неприятеля в его сердце. Здесь прилагаю карты, сколько у меня их есть. Бог вас благослови. Есмь вам благосклонный Павел».

12 января Император, считая себя уже повелителем Индии, рекомендовал «все английские заведения там разорить, угнетенных индийских владельцев освободить и землю привесть России в ту же зависимость, в какой она была у англичан, и торг обратить к нам».

13-го, припомнив, царь послал вслед еще один рескрипт: «Мимоходом утвердите Бухарию, чтобы китайцам не досталось. В Хиве вы освободите столько-то тысяч наших пленных подданных… Если бы нужна была пехота, то в след за вами… Но лучше, кабы вы то одни собою сделали».

Ошеломленный Орлов 24 января отдал приказ готовить полки в поход. Сбор 25 февраля. С собой брать провианта на полтора месяца.

Денисова Орлов убрал из Канцелярии и послал по станицам собирать казаков, ему же вверил одну из четырех колонн, на которые предполагал разделить собранные войска.

Обычно в поголовный поход — а походы случались часто, — ходили тремя колоннами, до трети боеспособных оставляли дома. Теперь поход готовился воистину всеобщий, на Дону оставили всего 500 человек. И все собранное войско поделили на четыре колонны. Одну доверили Денисову, вторую — Бузину, третью — Бокову, четвертую, самую большую, 13 полков, — Платову, и сам Орлов, помня предыдущие распоряжения насчет Платова, остался при этой колонне за самого главного начальника.

10 февраля Платов выехал в Качалинскую, на сборное место своей колонны. Пока он был в тюрьме и ссылке, многое поменялось. Утвердились новые штаты донского полка, впрочем, совпадающие с казачьим обычаем: полковник 1, есаулов 5, сотников 5, хорунжих 5, квартирмейстер 1, писарь 1, казаков 483. Всего 501 человек. Проверял Платов, чтоб были все одвуконь, а офицеры отрехконь, прикидывал содержание полков в походе; жалованье теперь полагалось платить, как в гусарских полках. Орлов обнадежил его, что денег много — выделила казна на поход более полутора миллионов, которые потом надо будет вернуть за счет добычи.