Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов
- Название:Атаман Войска Донского Платов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вече
- Год:2008
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9533-2868-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов краткое содержание
Герой Дона, генерал от кавалерии, атаман Войска Донского Матвей Иванович Платов прожил жизнь, полную опасностей и необыкновенных побед. Сподвижник Суворова, он участвовал во взятии Очакова и Измаила. Герой Отечественной войны, Платов осенью и зимой 1812 года во главе казачьей кавалерии преследовал и разбивал французские войска вдоль Смоленской дороги, вел успешные бои под Вязьмой, Смоленском, Красным. В 1813 году все значительные заграничные операции русской армии проходили при активном участии казачьего корпуса Платова. После победного сражения за польский город Данциг Кутузов писал Платову: «Услуги, оказанные Вами отечеству в продолжении нынешней кампании, не имеют примеров! Вы доказали целой Европе могущество и силу обитателей благословенного Дона».
Книга историка А. В. Венкова живо и увлекательно рассказывает о жизни и подвигах легендарного Атамана Вихря — Матвея Платова.
Атаман Войска Донского Платов - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Платовское славное атаманство отнюдь не исключение. Под пятьдесят человеку, а всё «мартыновский зять», и давали ему соответственно. «По первам» вообще кланялись свиными тушками, индейками, гусями и вином. Рублей на восемь набегало.
Но не с платовским нравом зависеть от кого-либо. Вступив на пост, в душе своей уже связался он бороться и с черкасней и с тщеславными службистами иностаничниками. Бить предстояло и налево и направо.
Осознавал Матвей Иванович трезво, что основная поддержка — сверху. Пока верят наверху, пока служит Платов верно, будут держать его на Дону атаманом. Верность он постоянно демонстрировал. Из-за чего на Дону все свары с властью, весь сыр-бор? Из-за беглых. Немедленно организовал он кордоны, чтоб всех бегущих на Дон ловили. Дело не новое. Себряковы на таком кордоне состояние себе сколотили.
Второе дело — кто в правлении сидит. Стал Платов с царем и Сенатом переписываться, как бы лучше Войсковую Канцелярию обустроить. Царь, от которого все ждали писаных законов, Платова поддержал. Стал Платов в Канцелярии председательствовать. Канцелярию же составил из двух членов и четырех асессоров, выбирались эти люди казачьим дворянством на три года. Члены утверждались царем, асессоры — Сенатом. При Канцелярии три экспедиции: воинская, гражданская, экономическая. Воинской атаман распоряжается, за остальными двумя наблюдает прокурор. При Канцелярии, кроме того, определены землемер и архитектор. Главное — кто теперь в Канцелярию нужных людей выбирает. Дворянство! А кто дворяне? Во-первых, те, кто получил штаб-офицерские чины при Потемкине, когда он создавал Гражданское правительство. Таких немного, это самая верхушка и есть. Во-вторых, все войсковые старшины, которые считались младше армейских секунд-майоров, но выше капитанов. Естественно, все, кто в то время выслужил себе настоящее армейские чины. Таких уже побольше. В-третьих, все войсковые чиновники, которых Император Павел I повелел указом 22 сентября 1798 года приравнять к армейским офицерам. Среди этих костяк — командный состав 22-х донских полков, которых посылали в Пинск. Двадцать два помножить на пятнадцать… В-четвертых, все, кто после означенного указа был произведен в офицеры. За последние походы таких означенных немало появилось. В общем, видно, что дворянство на Дону мелкое, служилое, только что созданное. Это обнадеживает. Но львиная доля среди него — пронырливая черкасня, от этого никуда не денешься. Что делать? Ответ напрашивается — расколоть и подчинить, взять в военную службу, накинуть на них воинскую дисциплину, как уздечку на коня.
Приказал Платов: прежде времени об отставке прошений не принимать и к награждению представлять не по старшинству, а по личным заслугам. Еще приказал: чтоб не являлись к нему с просьбами о производстве в урядники. Верным же ребятам сказал: «Чьим детям надо, я сам дам».
Для черкасни это комариный укус.
Хорошо. Запретил вместо себя на службу наемников посылать — а то одни богатеют, а другие разоряются. Царь утвердил и благодарность прислал: «Из всех поступков ваших с удовольствием вижу старание и рвение, вами прилагаемые, для устройства и блага Войска, вам вверенного, доказывающие известное мне всегда усердие ваше к службе».
Окрыленный Платов попытался черкасню с землей прижать. Решила Войсковая Канцелярия оставить войсковые земли «на том самом основании, какое от древности существует», поселки с господскими крестьянами, что самовольно выстроены, смести, а землю станицам отдать. Тут ему в первый раз напомнили, кто на Дону хозяин, пришлось дать отбой. Решила Канцелярия повторно: помещичьи усадьбы на войсковой земле не трогать, но могут оные помещики продавать и закладывать землю только между своими же.
Еще одна попытка. Донес Платов царю, что в Черкасске и в четырех богатых станицах ниже города есть богатые казаки, человек 300, которые торгуют на крупные суммы, а вместо себя на службу людей нанимали, платили тем рублей по 200. Теперь, когда наемники запрещены, предлагал хитрый Платов брать с тех богачей по 100 рублей, а от службы их освобождать, деньги же Канцелярия истратит на снаряжение на службу обедневших, кто сам не в силах купить коня и снаряжение.
Царь передал платовский рапорт военному министру, тот посоветовал выяснить на Дону всех, кто вообще торгует, и выделить их в особое сословие, освобожденное от службы.
Потом уже стало до черкасни доходить, особенно для богатых, что с выделением в особое сословие отрывает их Платов от питательной казачьей среды, раскалывает сплоченную общину.
Естественно, собирал Платов в кучу верных ему казаков, на кого в трудную минуту опереться. Был ему для этого положен особый Атаманский полк в тысячу сабель, вдвое больше обычного. Подбирал верных в учрежденную в Черкасске полицию. Но это заведение с Атаманским полком, конечно же, не сравнится.
И еще одно придумал хитрый Платов и отправился в столицу пробивать свою задумку.
В Петербурге за прошедшие два года улеглась та вспышка «вольностей», которая возникла после смерти Павла Петровича. Прически «а ля Титус» выходили из моды, круглые шляпы и панталоны с сапогами — тоже [90] Имеются в виду «революционные» французские моды того времени.
. Вновь отращивались косички, сгоряча отрезанные в то страшное и радостное мартовское утро. Букли, правда, так и не появились. Спокойно разъезжали русские экипажи, отмененные покойным Императором, и на крики их никто не обращал внимания.
Александр Павлович не боялся никаких заговоров, гулял по утрам по Фонтанке. Народ обожал его, его летящую походку…
Императрица Мария Федоровна, возраст которой приближался к сорока пяти годам, полностью оправилась после обрушившегося на нее удара. Она заказала свой портрет в глубоком трауре и раздала всем копии, но от мира не удалилась. Дня нее не составляли особого двора, и фрейлины, а также придворные дамы, носили портрет и шифр [91] Украшенный бриллиантами вензель на левой стороне груди — отличительный знак фрейлин.
обеих императриц — Марии Федоровны и Елизаветы Алексеевны, супруги Александра.
В мае она обычно отправлялась в Павловск, оставленный ей, как и Гатчина, по завещанию Павла Петровича. Там она вела рассеянный образ жизни, более блестящий, чем при покойном супруге. Она давала большие приемы, разбивала сады, вела строительство и вмешивалась в государственные дела.
Матвей Иванович, прибыв в столицу, испросил аудиенцию для вручения подарков Ее Величеству и был очень хорошо принят.
— Я усерднейше благодарю вас за подарки, — сказала Мария Федоровна. — Надеюсь, дела, которые вас привели в столицу, разрешатся благоприятно для вас, генерал. Жизнь провинции всегда возбуждала мое любопытство. Расскажите мне как-нибудь о ваших казаках.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: