Эльга Лындина - Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

События происходят в провинциальном городе Заборске, где создано неформальное объединение «Капелла». В развевающейся крылатке, в черном цилиндре герой Сухорукова является во главе неформалов, вещая с балкона райкома партии речи о Пушкине. Возможно, актер, который всегда говорит о сочувствии его и сострадании к своим героям, со мной сейчас не согласится. Но его вождя неформалов, на мой взгляд, он нисколько не жалеет. Судя по языку, стилистике фильма, Мамин стремился снять политический памфлет. В этой жесткой конструкции Сухоруков находит место для психологических частностей, что особенно ценно. Сухорукову нужна такая опора, чтобы внятно рассказать историю подонка – озлобленного и исступленно-честолюбивого. Он и живое существо, и некое преувеличение, искажение нормального человеческого облика, внутреннего и внешнего. Существа донельзя наэлектризованного, давно потерявшего реальную самооценку.

Воистину страшно, когда вместе с сотоварищами он вслух читает стихи Пушкина, по сути, оскорбляя всех нас, оскорбляя Россию. Это ощущение усугубляет фальшивый пафос его интонации.

Работа в «Бакенбардах» была нравственно необходима актеру. Он отзывался на боль времени, и это станет почти традицией в последующих лучших его ролях. А ролей у него теперь будет много. Очень много. Больших, маленьких. Он не станет отказываться даже от эпизодов, если роль ляжет ему на сердце. И даст контакт со зрителем.

Сухоруков не относится к тем актерам, которые, подчеркивая свою самодостаточность, говорят, что для них, в первую очередь, собственное удовлетворение сделанным. Виктор Иванович по-детски радуется добрым словам о его работе, сказаны ли они именитым коллегой или простодушной тетенькой, из тех, что выражают искреннее соболезнование в связи с гибелью его брата, то бишь Сергея Бодрова-младшего. Сухоруков самой своей природой настроен на одно дыхание с окружающим его миром.

После работы в «Бакенбардах» Владимир Студейников получил право самостоятельной постановки. И он еще более уверенно, чем в первый раз, предложил Сухорукову главную роль в фильме, который он начинал снимать, – «Комедии строгого режима». Уморительной комедии, как в советской тюрьме готовился спектакль к столетнему юбилею вождя пролетариата Владимира Ильича Ленина. Трогательное единство лидера и верных подданных… Мифологизированная история и карательные реалии. Поразительная близость партии и уголовников… Сценарий «Комедии строгого режима» был написан по рассказам Сергея Довлатова. Драматургия, а позже картина, воссоздавала модель славной советской державы.

Среди заключенных-уголовников есть свои Ленин, Свердлов, Дзержинский – спектакль можно ставить. По причине неожиданно обнаруженного портретного сходства роль Владимира Ильича поручена самому забитому зэку, несчастной «шестерке». Играл «шестерку» Виктор Сухоруков. Худенький, налысо постриженный, с торчащими, как у зайца, ушами и непреходящим заячьим испугом в глазах, поначалу этот злосчастный все время ждет беды. У него пластика маленького, трусливого зверька, которого со всех сторон подстерегает опасность. Он все время норовит сжаться, скорчиться, стать еще меньше, еще незаметнее. Пока не приходит к нему роль великого человека…

Между тем спектакль репетируется параллельно с подготовкой к побегу, где «шестерке» достаются самые тяжелые нагрузки, – по его тюремному статусу. Однако по мере работы над спектаклем «Кремлевские звезды» ситуация начинает меняться. Растет значимость роли, порученной «шестерке», а, стало быть, и его самого. Постепенно он вырастает в «пахана». Распрямляется. И хочет все больше соответствовать своему герою, вершащему великое дело революции… И возникает комичная и по-своему страшная пародия: «шестерка» становится едва ли не сверхчеловеком – в собственном представлении. У тюремного самодеятельного актера в знакомом лице зэка прорисовываются черты вождя, эти лица сходятся, сливаются: возникает прямой намек на исторические параллели, комический гротеск оборачивается социальной драмой. Будто звучит голос-стон: Господи, кому же ты была отдана, страна моя?

За годы своей горькой «ненужности», как называет это время Виктор Иванович, в нем, естественно, накопилась огромная жажда работы. После съемок в «Бакенбардах», в «Комедии строгого режима» ждать новых приглашений больше не приходилось. Причем нередко первая встреча с одаренными режиссерами имела продолжение, иногда и на более высоком уровне.

Еще в годы застоя Сухоруков был приглашен в картину режиссера Семена Арановича «Летняя поездка к морю» на эпизодическую роль. Актер согласился без долгих раздумий: в первую очередь его интересовала работа с талантливым, неординарным режиссером. Однако случилась беда: съемочная группа по недосмотру ассистента уехала на натурные съемки в Севастополь… без Сухорукова. И тогда Виктор Иванович сам отправился на место съемок. Его сняли: раненый моряк скручивает «козью ножку» и что-то говорит… Все. Но эпизод в окончательный вариант фильма не вошел. Увы, в то время так не раз случалось у Сухорукова. И все же, несмотря на короткое общение, на вырезанную роль, режиссера и актера успела связать нить взаимного рабочего интереса друг к другу.

И в 1995 году Виктор Иванович охотно снимается у Арановича в небольшом и, честно говоря, не очень значимом эпизоде картины «Год собаки». Играет роль торговца женским бельем, предлагающего свой товар прямо в фабричном общежитии. В середине 90-х годов в России была еще актуальна проблема дефицита промышленных товаров. Масса граждан занялась частной торговлей импортными товарами, ввозившимися из Турции, Китая, Польши.

Легкими штрихами Сухоруков точно набросал эскиз к портрету бойкого продавца, энергичного, наступательного и симпатизирующего своим покупательницам, взволнованным предложенным им товаром. Собственно, большего в этом случае от актера и не требовалось. Виктор Иванович не скрывает, что одной из причин его согласия на эту роль было желание хотя бы ненадолго стать партнером Инны Чуриковой, игравшей героиню в «Годе собаки». Когда-то фильм «Начало», судьбу Паши Строгановой Сухоруков воспринял очень лично. Наверное, у него возникло много ассоциаций с собственными жизненными, творческими перипетиями, с его невостребованностью в то время, обидной и оскорбительной.

Оказалось, что роль в «Годе собаки» стала еще одной ступенькой к очень значительной работе с Семеном Арановичем в картине «Agnus dei» («Агнец Божий»). Эта картина могла бы стать одной из лучших в биографии Арановича, а роль – в послужном списке Виктора Сухорукова. Но Аранович успел снять только часть фильма. Кончились деньги, картина была как бы законсервирована. Режиссер тяжело заболел и вскоре умер в одной из немецких клиник. Фильм остался незавершенным. Из отснятых фрагментов был смонтирован некий вариант, который, к сожалению, видели немногие. Мне посчастливилось: «Agnus dei» был показан на фестивале архивного кино в Белых Столбах.