Крис Огден - Маргарет Тэтчер. Женщина у власти

— Я слыхал, вы ищете кандидата, — обратился Грант к Миллеру. Шеф местного отделения партии и впрямь подыскивал «пушечное мясо» для предвыборного сражения — подходящего человека для выдвижения кандидатом от консерваторов в Дартфорде на предстоящих выборах. В 1945 году тори потерпели в этом избирательном округе сокрушительное поражение. Были все основания полагать, что такой же разгром ждет их снова. Но претендента необходимо было найти.

— Да, нам нужен очень способный молодой человек, — ответил Миллер. — Округ у нас трудный.

— А способная молодая женщина вам не подойдет? — спросил Г рант.

— Нет, нет, — без колебания сказал Миллер. — Совершенно не подойдет. Не такой у нас район. Дартфорд — город индустриальный.

— Не отвергайте ее с ходу, — продолжал настаивать Грант. — По крайней мере познакомьтесь с ней. Она молода, ей всего двадцать три года. А для трудного округа вроде Дартфорда женщина — это, может быть, как раз то, что надо. Так подумаете о ее кандидатуре?

Миллер помолчал.

— Ну что ж, пусть подает заявление.

Кивнув головой в сторону Маргарет, Грант сказал, что это ее он имел в виду. Миллер подозвал председательницу женской организации дартфордских консерваторов, которая, только взглянув на Маргарет, повторила его совет:

— Подавайте заявление.

«Я до того времени всерьез и не помышляла о выдвижении своей кандидатуры где бы то ни было, — рассказывала Маргарет. — Но вот так получилось, что я подала заявление» {37}.

Помимо нее еще двадцать шесть человек претендовали на право быть выдвинутыми кандидатом, которого почти наверняка ждало поражение на выборах. Все двадцать шесть были мужчины, ни один не был жителем Дартфорда. Выдвинуть свою кандидатуру предлагали четырем местным бизнесменам, но все они отказались. Зато Маргарет заведомая напрасность борьбы за парламентское место, обеспеченное лейбористам, ничуть не пугала. Ее возбуждала и воодушевляла перспектива участия в предвыборной кампании. Обходить дома, собирая голоса избирателей, было для нее удовольствием; расхваливая перед избирателями консерваторов, она чувствовала себя более в своей тарелке, чем среди соучениц в колледже. В обстановке политической кампании она была как рыба в воде. На комитет по отбору кандидатов она произвела благоприятное впечатление.

«Сразу было видно, что соображает она великолепно, — рассказывала Маргарет Филлимор, член Дартфордской ассоциации консерваторов. — Держалась она очень уверенно и хладнокровно для двадцатитрехлетней девушки, но при этом сохраняла сердечность, была милой и приятной собеседницей». Реймонд Вулкотт, тоже заседавший в комитете по отбору претендентов, придя домой, в восторженных выражениях поведал жене о кандидатке, которая была «красива, хорошо одета и говорила с большим знанием дела» {38}. Он высказал мнение, что хорошо бы выставить ее кандидатуру против Нормана Доддса, популярного лейбориста, члена парламента от Дартфордского избирательного округа. Остальные члены комитета согласились с ним. И вот в феврале 1949 года комитет одобрил кандидатуру Маргарет, ставшей самым молодым в Англии претендентом на место в парламенте; выборы, точный срок которых не был известен, должны были состояться не позже июля 1950 года.

А 28 февраля ее кандидатура была представлена на официальное утверждение собранию избирателей-консерваторов Дартфорда. Маргарет пришла на собрание с отцом и произнесла речь на тему, близкую его и ее сердцу, тему, к которой она всегда будет возвращаться: о необходимости снижения налогов для поощрения инициативы. Алф аплодировал. В комитете ее кандидатура была одобрена двадцатью голосами против одного. Сбор средств на проведение предвыборной кампании составил 37 фунтов 13 шиллингов. Она выступила в путь.

Но сначала надо было отметить это событие: вслед за собранием, утвердившим ее кандидатуру, состоялся прием. Маргарет непринужденно общалась с приглашенными, но, подобно Золушке на балу, озабоченно поглядывала на часы. В ее сознании деловой женщины занозой сидел один практический вопрос. Прием затягивался, было уже поздно, и она, виновница торжества, не могла сбежать. Но как же ей попасть обратно в Колчестер, до которого добрых сорок пять миль пути, чтобы не опоздать утром на работу в «Би-Экс»? После того как она поведала о своем затруднении Джону Миллеру, председатель консерваторов переговорил кое с кем и вернулся с готовым решением. Один из гостей едет на своей машине в Лондон. Он с удовольствием подвезет ее к железнодорожному вокзалу на Ливерпуль-стрит неподалеку от Трафальгарской площади, так что она успеет на последний поезд до Колчестера. Звали гостя Дэнис Тэтчер.

Рослый, элегантный, похожий, несмотря на очки, на спортсмена, Дэнис был управляющим семейной фирмой по производству красок. Он и сам однажды баллотировался на выборах от сельского округа в графстве Кент на юго-востоке Англии, но потерпел неудачу. Раньше он служил в армии, дослужился до майора, воевал во Франции и Италии, даже получил орден Британской империи, награду весьма почетную. Тридцатитрехлетний холостяк, на десять лет старше Маргарет, Дэнис любил, рисуясь, полихачить. Свой «ягуар» он гонял на сумасшедшей скорости и с ветерком покатил в тот вечер, возвращаясь в Лондон {39}. Маргарет пришлось попросить его сбавить скорость. Впрочем, разговаривать с ним ей понравилось. Он со спокойной прямотой рассуждал о политике, проявляя особую осведомленность в вопросах деловой жизни и экономики. Выяснилось даже, что у них совпадают вкусы в области джазовой музыки. Однако никакой романтической искры между ними не пробежало. Когда ее спросили впоследствии, не полюбили ли они в тот раз друг друга с первого взгляда, она воскликнула: «Нет, конечно!» {40}

Участие в выборах послужило долгожданным поводом для того, чтобы уйти наконец из «Бритиш Зайлонайт пластике». Но надо было подыскать себе новое место. В Дартфорде ничего подходящего для нее не было, но она нашла работу в Хаммерсмите — западном районе Лондона (все-таки это поближе к Дартфорду, чем Колчестер) в многопрофильной пищевой корпорации «Дж. Лайонз», где она проверяла качество бисквитных пирожных и разрабатывала искусственное сливочное мороженое. Горя желанием поскорее начать выборную кампанию, Маргарет переехала в Дартфорд, снова устроившись в комнате с пансионом. Для нее не имело значения, где жить. Она редко бывала дома.

Каждое утро она ездила в Лондон поездом 7.10, добросовестно прочитывая в дороге «Таймс» или «Дейли телеграф», газету настолько консервативную, что ее обычно называли «Дейли ториграф». Из Лондона она возвращалась поездом 18.08, забегала домой наспех перекусить и к восьми вечера опять выходила на улицу, чтобы выступать на собраниях и обходить дом за домом, собирая голоса избирателей. У нее не было ни своей машины, ни денег на такси, а местный общественный транспорт почти отсутствовал. И все же она принимала каждое приглашение, и добровольные помощники по очереди возили ее по городу из конца в конец.