Альф Якобсен - Линкор «Шарнхорст»

В Нарвике сигнал, вызвавший большую тревогу, был зафиксирован в журнале в 13.41. Капитан цур зее Петерс записал:

«Это сообщение крайне неприятно, поскольку, на мой взгляд, речь может идти только о вражеском соединении, намеревающемся отрезать пути отхода Боевой группе. Командующий Боевой группой должен иметь полную картину обстановки, получив данное сообщение по FVLM (система радиосвязи между Люфтваффе и Кригсмарине), к тому же он знает, где находятся его эсминцы».

Мысль о возможной вражеской группировке начала преследовать Петерса задолго до Рождества. Тем не менее он не стал объявлять тревогу, полагая, что Бей тоже получил это сообщение. Учитывая последующие события, такое пассивное поведение командующего группировкой подводных лодок кажется загадочным. На Z-38 текст радиограммы был передан корветен-капитану Брютцеру лишь в 14.45. Последний немедленно переадресовал ее капитану цур зее Иоханесону на Z-29; радисты этого эсминца не следили за радиообменом между Кригсмарине и Люфтваффе по каналу FVLM. Этот канал вообще не прослушивался, вместо этого засекались пеленгационные сигналы с подводных лодок группы «Железная борода». Мнение Брютцера было таково:

«Сигнал свидетельствует о присутствии вражеского соединения, целью которого является либо перехват Боевой группы, либо нападение на нее сзади. То, что радиограмма получена с большим опозданием (через 4,5 часа после обнаружения), может иметь серьезные последствия».

Иоханесон, в свою очередь, вообще не упомянул в своем дневнике о сигнале, полученном от Брютцера. Он также не попытался выйти на связь с «Шарнхорстом», хотя после сражения писал так:

«Мы с командиром флагмана пришли к единому мнению. Нас удивило, что пилот гидросамолета не подкрепил свое важнейшее сообщение результатами визуального наблюдения».

Находясь в точке далеко к северу, контр-адмирал Бей оставался в блаженном неведении, не подозревая, что постепенно складывается очень опасная обстановка. На борту у него были офицеры из службы B-Dienst, непрерывно следившие за сообщениями на частотах англичан. Согласно Рольфу Иоханесону, любимым коньком Бея был разговор о возможном присутствии американских линкоров и авианосцев. Из действий Бея не следовало, что он опасается быть отрезанным. Адмирал, которого против его воли отправили в Арктику, шел прямо в смертельную ловушку, даже не пытаясь избежать опасности.

Между 11.30 и 12.00 «Шарнхорст» находился недалеко от кромки полярных льдов; Бей развернул линкор и пошел на юго-запад, прямо навстречу штормовому ветру. В 11.58 он отправил Иоханесону радиограмму, смысл которой, наконец, был ясен:

«СЛЕДУЙТЕ В КВАДРАТ АВ6365».

Теперь намерения Бея стали понятны: он намеревался атаковать конвой с севера, предлагая эсминцам идти в атаку с юга.

Комментарий Иоханесона достаточно красноречив:

«Командующий, таким образом, предоставляет флотилии право действовать самостоятельно. Dank sei Gott!».

Квадрат АВ6365 соответствовал координатам точки, в которой Любсен впервые обнаружил конвой. Однако с тех пор прошло почти три часа, и данные устарели, а слова благодарности командующего флотилией эсминцев, обращенные к Всемогущему, не возымели нужного результата. Приказав остальным двум эсминцам следовать за ним, он избрал ошибочный курс — 280 градусов, в результате чего должен был оказаться в теперь уже неверной точке, указанной U-277. К этому времени конвой вновь быстро изменил курс и теперь направлялся на север. Это означало, что уже во второй раз за это злополучное утро Иоханесон должен был пройти к югу от торговых судов, за которыми охотился. Ситуация усугублялась тем, что ветер дул с левого крамбола, [30] Крамбол — на парусных судах деревянный брус, прикрепленный к скуле судна и служивший для подъема якоря. В настоящее время выражение «на правый (левый) крамбол» определяет положение предмета, видимого с судна по направлению на крамбол. так что эсминцам приходилось нелегко.

«[Идти со скоростью в] более 15 узлов практически против ветра неразумно. Чувствуется сильная вибрация корпуса корабля»,

— заметил Карл Лампе на Z-30.

Прошло еще полтора часа. На борту обоих британских флагманов, «Дюк оф Йорк» и «Белфаста», сохранялась напряженная обстановка. «Дюк оф Йорк» и Соединение-2 шли на запад, удаляясь от конвоя. «Белфаст» и Соединение-1, построившись в линию, шли впереди конвоя на восток, на дистанции около 9 миль. И, наконец, оператор радара на борту «Белфаста» в 12.04 выдал сообщение, которое все ждали:

«РАДАРНЫЙ КОНТАКТ С НЕИЗВЕСТНОЙ ЦЕЛЬЮ, ПЕЛЕНГ 075, ДИСТАНЦИЯ 13 МИЛЬ».

Когда это сообщение спустя минуту оказалось на борту «Дюк оф Йорк», чувство облегчения ощущалось как нечто материальное:

«Нас будто пронзило электрическим током»,

— сказал старший офицер связи, лейтенант Кэредж. Сам адмирал Фрейзер записал:

«Я понял, что теперь у нас есть все возможности, чтобы поймать врага».

Операторы командного центра ясно видели, что «Шарнхорст» идет почти прямо в лоб крейсерам. Его скорость была 20 узлов, он подходил все ближе; судя по всему, даже не подозревая о том, что затаилось перед ним в темноте. В течение следующих семнадцати минут дистанция между кораблями сократилась с 26 500 до 10 000 метров. В сумерках очертания линкора, похожего на тень, казались б о льшими, чем на самом деле; вдруг над ним разорвался осветительный снаряд. Это произошло в 12.21. С мостика «Белфаста» капитан Фредерик Пархэм, наконец, воочию увидел своего врага:

«[Он] казался просто гигантским и очень грозным».

Для вице-адмирала Барнетта это был радостный момент. Он недавно принял довольно спорное решение, но теперь чувствовал себя реабилитированным, поскольку обстоятельства сложились в его пользу. Уже вторично заняв позицию между конвоем и «Шарнхорстом», он тем самым отрезал путь немецкому линкору к своей жертве.

Воспоминаний оставшихся в живых свидетелей с «Шарнхорста» довольно мало, к тому же они противоречивы. Как экипаж корабля, так и сам Хинтце были, судя по всему, застигнуты врасплох — несмотря на многочисленные полученные радиограммы, несмотря на многонедельное ожидание и наличие сведений о вероятности присутствия крупных сил противника в море.

Матрос Гюнтер Стрётер был репатриирован уже летом 1944 года по схеме обмена военнопленными, осенью его допрашивали в абвере, и он восстановил последовательность событий, свидетелем которых оказался. Согласно его показаниям, матросы все время оставались на своих постах. Капитан цур зее Хинтце лично обратился к ним по системе внутренней связи: «Бой на некоторое время прекратился. Мы вновь попытаемся прорваться к конвою».