Альфред Кейзерлинг - Воспоминания о русской службе

Между тем на открытой площади перед храмом образовался широкий круг из огромного количества лам в разнообразных масках и роскошных фантастических костюмах. Многие из них держали в руках соответствующие маскам атрибуты, например трезубец, жезлы с резными золочеными фигурами животных и растений, музыкальные инструменты, флаги, шелковые шарфы, сосуды и др. Маски представляли собой неестественно большие, карикатурные человеческие лица и звериные морды. Эти диковинные персонажи воплощали людские и звериные страсти и желания; другая группа масок с просветленными ликами Будды символизировала благие качества. Кроме того, в священном танце участвовали силы природы, вода, земля, огонь, воздух, солнце, луна и звезды, сам Будда и властитель подземного мира, ламаистский Плутон. В представлении были заняты несколько сотен исполнителей, а вдобавок множество лам с огромными трубами, раковинами и колокольчиками. Серебряный трон цесаревича с семью шелковыми подушками поставили на верхней ступени открытой лестницы, его тоже окружили ламы со священными свитками, хором распевающие изречения. Верховный священнослужитель бандидо-хамбо-лама, скрестив ноги, восседал на пяти подушках у ног престолонаследника и с божественно безмятежным, как у Будды, лицом монотонно читал священный текст мистерии. Востоковед князь Ухтомский {43} 43 Ухтомский Эспер Эсперович (1861—?) — князь. Востоковед, публицист, поэт. Издатель газеты «С.-Петербургские ведомости». Служил в Департаменте духовных дел иностранных исповеданий, коллекционер, один из основателей ламаистской коллекции Эрмитажа. Выступал за союз России и Китая. Сопровождал в путешествии престолонаследника Николая Александровича, опубликовал «Путешествие на Восток наследника цесаревича» (СПб., 1893). и я стояли подле серебряного трона и поясняли престолонаследнику смысл священного танца-пантомимы; я хорошо понимал этот смысл, так как два лета кряду много общался с ламами.

Престолонаследник выказывал огромный интерес ко всему, что видел и слышал. Представление повествовало о борьбе Будды с желаниями и страстями и о чистилище подземного мира. Большой круг участников непрестанно двигался, все новые группы или отдельные фигуры выходили на середину, исполняя пантомимические танцы, символизирующие всевозможные преображения и очищения человека в процессе метемпсихоза {44} 44 Метемпсихоз (греч. «переселение души») — религиозномифологическое представление о перевоплощении души после смерти тела в новое тело какого-либо растения, животного, человека, божества. .

День стоял лучезарный, а перед нами разворачивалось зрелище, неповторимое в своей самобытности. Внизу, у наших ног, — живописный танец в ярчайших красках, вокруг же, куда ни глянь, бескрайняя холмистая степь, усеянная верховыми и пешими, пестрыми палатками, огромными табунами коней и стадами коров, овец и верблюдов. Престолонаследник заметил: «Наверно, так выглядело становище Чингисхана, когда он сидел здесь, на моем месте».

Всем, в том числе и престолонаследнику, мешало враждебное отношение православного духовенства к ламаистскому представлению, в котором цесаревич был не только зрителем, но в известном смысле играл божественную роль. Из-за этого возник конфликт, приведший престолонаследника в замешательство. Высшее духовенство во главе с митрополитом также явилось посмотреть на спектакль, и по окончании праздника цесаревич был вынужден пригласить их в свою палатку на трапезу. Однако же духовенство заявило, что отклонит приглашение, если та же честь будет оказана бандидо-хамбо-ламе и другим ламаистским ширету, т. е. настоятелям дацанов. По мнению православных иерархов, престолонаследник и так уже нанес ущерб своему достоинству и скомпрометировал православие, позволив язычникам воздавать своей особе божеские почести и исполнять сей храмовый танец.

Цесаревич не мог игнорировать православное духовенство, ведь его отец был главой церкви, и духовенство России никогда бы не простило ему такой опрометчивости. Пришлось искать другой выход из щекотливой ситуации. Прежде чем идти к трапезе, перед палаткой престолонаследника накрыли праздничный пир для почетных ламаистских гостей и для народа. На длинных низких столах для них выставили несколько десятков жаренных на вертеле баранов, рис, чай, сладости, наливки и шампанское. Подушки для бандидо-хамбо-ламы уложили против входа в палатку, и он сидел визави с цесаревичем, так что последний со своего места мог выпить за его здоровье. Мы расселись в палатке за нашим по-европейски накрытым столом, только когда монголы, скрестив ноги, устроились за своим. Во время трапезы престолонаследник вышел и приветствовал монгольских гостей.

После этого парадного застолья цесаревич принимал несчетные депутации кочевников, бурят, орочонов и тунгусов, и все они преподнесли ему ценные дары, получив взамен еще более ценные подарки. Орочонские охотники преподнесли две собольи шкурки редкостной красоты, никто из присутствующих в жизни не видел ничего подобного; они были угольно-черные, с отдельными серебристо-белыми волосками, и сверкали дивным блеском. Мех был такой длинный и мягкий, что его можно было разгладить в любую сторону. Орочоны говорили, что это шкурки соболиных повелителей, которые дали себя поймать лишь потому, что им сказали: шкурки нужны для цесаревича. Престолонаследник в свою очередь одарил охотников подарками, которые были для них бесценны.

Прощание цесаревича с забайкальскими народами вылилось в благоговейно-восторженную церемонию. Путь от палатки до экипажа устлали драгоценными хадаками, сам экипаж и даже лошади тоже были снизу доверху обвешаны этими шарфами. Когда цесаревич сел в экипаж, весь народ с ликующими криками пал ниц, и до самого вечера нас верхом на лошадях сопровождали толпы бурятских женщин.

Повсюду вдоль дороги кортеж встречали тысячи людей, они стекались со всей округи, чтобы увидеть цесаревича. В Читу, Нерчинск и Верхнеудинск стянули регулярное и забайкальское казачье войско; в честь престолонаследника проводились парады, устраивались кавалерийские состязания, джигитовки, скачки и призовые стрельбы.

В Верхнеудинске цесаревич остановился в доме богатого коммерсанта Шульгина, и русское купечество устроило ему там грандиозный прием. Верхнеудинск был последней в Забайкалье продолжительной остановкой, оттуда предстояло уже без дневок ехать до Лиственичного на озере Байкал, конечного пункта маршрута в нашей области. Там престолонаследника ожидал генерал-губернатор Восточной Сибири, который сперва сопроводит его на пароходе в Иркутск, а затем провезет через всю Восточную Сибирь до границы Сибири Западной. В Лиственичном купечество Кяхты, Троицкосавска и Маймачина, расположенного уже на территории Китая, собиралось на прощание устроить в честь престолонаследника большое торжество. Эти три города находятся по соседству и были в ту пору центрами всей караванной торговли между Россией и Китаем. Здешние купцы сплошь были миллионщиками.