Вальтер Запашный - Риск, борьба, любовь

Однажды во время репетиции в зрительный зал вошел дежурный вахтер с тремя очень интересными молодыми особами и, многозначительно улыбаясь, спросил:

— Вальтер Михайлович, вам девушки нужны на ра-бо-ту-у?

Я не мог прервать репетицию, мельком взглянул на девиц и попросил подождать.

— Прямо здесь? — спросила одна из них, показав ровные блестящие зубы и томно играя огромными голубыми глазами.

— Можете прямо здесь, — ответил я вопреки собственному правилу не допускать на репетиции посторонних. — Садитесь вон там, в третьем ряду.

Гасюнас с Ионисом понимающе заулыбались, в ответ им обворожительно заулыбались и красотки.

Пока девушки пробирались по рядам, я исподтишка рассматривал их. Что говорить, они были хороши. Холеные руки с длинными ногтями сверкали ярким маникюром. Разноцветные полупрозрачные колготки, гипюровые перчатки и множество блестящих украшений в ушах, на шее и пальцах говорили сами за себя. Вызывающе короткие юбки соблазнительно обтягивали округлые ягодицы. Вид девиц никак не ассоциировался с понятием «рабочие», даже наоборот.

«Изголодавшиеся» мужчины взволновались. Все мы как-то разом поняли, что, увлекшись работой, уже целый месяц не вспоминали о прелестях и наслаждениях жизни.

Закончив репетицию, я подошел к девчонкам. Положение мое было весьма затруднительным. Во-первых, у меня была свободна только одна штатная единица. Во-вторых, принять на работу такую «штучку» означало обречь коллектив на вечные склоки: ребята будут напропалую за ней ухаживать и неизбежно ссориться. А там может начаться непредсказуемое.

Вздохнув, я изобразил из себя опытного кадровика:

— А ну-ка, девочки, покажите свои ручки!

Не ожидая такого оборота, они, смущенно переглянувшись, кокетливо протянули мне унизанные кольцами бархатистые лапки. Ход моих мыслей, вероятно, показался им причудливым, и все трое напряженно уставились в мои глаза, стараясь угадать, что еще я придумаю.

— Нет, нет, переверните, я должен видеть ваши ладошки.

Это они сделали почти одновременно.

— Какие красивые и мягкие! — Я взял одну из протянутых ладоней и провел ею по своей небритой щеке. Девочки заулыбались и принялись гладить мне щеки.

— Вы красивые девочки, — сказал я, — одна другой лучше. Но беда в том, что никто из вас не годится в рабочие. У вас слишком нежные руки. Нет ни одной мозоли.

— Ах, вот в чем дело! — наперебой загалдели они. — Вы ошибаетесь, работать мы умеем.

«Интересно только как?» — помимо моей воли пронеслось у меня в мозгу. Я отвернулся, чтобы не выдать собеседницам эту фривольную мысль. А они, задорно глядя на нас, продолжали:

— Вы только возьмите нас, и мы докажем. Мы будем, если хотите, работать бесплатно, нам нужна только справка. А за нее мы все втроем будем холить вас, ухаживать, а главное — любить, страстно и необыкновенно.

«Ничего себе!» — подумал я. Но, возбужденный услышанным, совершенно не знал, что ответить и как правильно поступить. Наконец, справившись с собой, я строго сказал:

— Покажите свои трудовые книжки!

С большой неохотой красотки достали из своих сумочек девственно чистые трудовые книжки. Ничего другого я и не ожидал.

— Дайте паспорта!

Девицы засуетились и подали мне требуемое. Под лиловой печатью у всех троих значилось: выслана из Москвы по статье 145 «А» без права приближаться к столице на 101 км.

Я прочел и растерялся: на сто первый километр высылали проституток и заключенных, отбывших наказание.

— Милые вы мои, — спросил я, — что все это значит? Объясните.

— Ладно, — сказала одна из девиц. — Меня зовут Алла, а это мои сестры Вера и Галя. Мы высланы из Москвы за то, что приносили радость мужчинам, а они нам хорошо платили. Но что мы можем работать — это факт. И ты не пожалеешь, если нас возьмешь. Но только всех троих! Иначе не пойдем: мы неразлучны.

Минуту поразмыслив, я решился. Проститутки тоже люди, и им нужна лишь справка, что они устроились. Иначе их насильственно направят на тяжелые работы.

— Ну хорошо, я возьму вас троих с условием, что вы свою профессию забудете, хотя бы на тот срок, пока будете у меня работать.

— Согласны, — кивнула Алла.

— Но это еще не все. Всех троих я возьму на одну зарплату.

— Как на одну? — спросила Вера.

— А очень просто, — отвечал я. — У меня только одна свободная единица. Вот увеличат штат, и, если будете нормально справляться со своими обязанностями, я прибавлю вам зарплату и зачислю на постоянную работу.

Так в моей группе появились три красотки, при виде которых млели и облизывались буквально все мужики. Удивительно, но случилось то, на что я даже не рассчитывал: Алла оказалась отличной служащей. В руках у нее, что называется, все кипело и горело. Она успевала убраться в клетках, дать корм хищникам, накрутить фарш для больных животных и приготовить пищу всем нам. Ее сестры справлялись со своими обязанностями намного хуже, но тоже старались изо всех сил.

Меня, как я ни протестовал, девицы норовили выделить. Если делали бутерброд, то маслом изображали дубовый листок. Если разливали суп, то норовили положить в мою тарелку мозговую косточку.

На все свои возражения я неизменно получал ответ:

— Ты, Вальтер, наш вождь и организатор всех наших побед. Тебя нельзя приравнивать ни к кому из нашего коллектива.

Однажды за обедом я в очередной раз доказывал милым сестрам, что мне тошно слышать такие слова, ведь я стараюсь создать коммуну. Я говорил:

— Нельзя выделять никого. Мы же все деньги складываем вместе, питаемся из одного котла, коллективно обсуждаем почти все вопросы. Мне перед ребятами стыдно, вот Ионис с Гасюнасом подтвердят, я им уже не раз говорил. Кстати, а где Гасюнас?

В этот момент в комнату вошел Гасюнас, и девицы дружно накинулись на него:

— Ну наконец-то явился — не запылился, зато извозился.

И правда: вся спецовка рабочего была в шерсти.

— Где это ты так? — спросил я.

— Вальтер, ты видел, как у Байкала лезет шерсть? Он ни с того ни с сего начал линять.

— Да-да, — подтвердили девицы, — и мы заметили, что в клетках стало много шерсти.

— А сероватых таких пятен с чешуйками ни у кого не замечали? — Я не на шутку встревожился.

— Одно пятнышко я видела, — сказала Вера, — у кого-то на лбу. Кажется, у тигра. Или гепарда?

— У кого на лбу? — испугался я. — У нас их сорок голов!

Бросив недоеденный обед, мы всей командой пошли в тигрятник и стали внимательно осматривать животных. Отсутствие дневного света мешало хорошо видеть. И все же нам удалось рассмотреть мелкие серые пятнышки на шкуре у некоторых тигров. У Байкала же пятна видны были особенно отчетливо, они напоминали потертости или даже коротко выстриженные пятачки в гуще более длинной шерсти.