Том Джелтен - Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи

Хосе Эспин, который долго работал в «Бакарди» и был акционером компании, устроил в честь своей дочери и ее молодого супруга роскошный свадебный прием – украсил зал сотнями живых цветов и заказал сорок ящиков шампанского. Клан Бакарди присутствовал на свадьбе, пожалуй, в полном составе — в том числе и свояченица Эмилио Бакарди Эрминия Капе, младшая сестра его жены Эмилии, которой было девяносто четыре года. Дочь Эмилио и Эльвиры Марина Бакарди и ее муж Радамес тоже были в числе приглашенных — вместе с внуком Марии Мануэлем Хосе Кутильясом, который пришел поздравить молодых несмотря на недоверие к братьям Кастро. Пришли и сотни жителей Сантьяго и многие соратники-революционеры Рауля — за исключением его брата Фиделя, который уехал в Венесуэлу: это был его первый выезд за границу с момента прихода к власти. Рауль явился в партизанской камуфляжной форме, черном берете и с повязкой «М-26–7» на рукаве, вооруженный пистолетом 45 калибра. Ему уже исполнилось двадцать семь лет, однако отрастить окладистую бороду так и не удалось, — возможно, поэтому, ради компенсации, Рауль отпустил очень длинные волосы и завязывал их в хвостик, который подружки Вильмы находили очень забавным.

Свадьба была важной вехой в отношениях Бакарди и Кастро: Вильма принадлежала к сантьягской элите и к ближнему кругу Бакарди — и она сочеталась браком с родным братом Фиделя, человеком, которого Фидель назначит своим наследником и преемником. В тот день у Бакарди и Кастро были не только общие корни в высшем обществе провинции Ориенте, но и общая преданность новой Кубе.

Человек, который мог поддерживать эти отношения со стороны Бакарди — Пепин Бош — через две недели после возвращения на Кубу отправился в Гавану и заявил о том, что поддерживает новое правительство. 22 января, назавтра после демонстрации в поддержку казней у президентского дворца, Бош нанес визит только что назначенному министру финансов Кастро — Руфо Лопесу-Фрескету, экономисту, получившему образование в США. Бош принес с собой чек на 450 000 долларов — сумма, которую фирма «Бакарди» должна была в конце года выплатить в виде налогов. Батиста и его приспешники перед тем, как покинуть остров, опустошили кубинскую государственную казну, и Бош решил выплатить причитающиеся налоги за несколько месяцев до срока, чтобы помочь правительству рассчитаться с долгами. Другие кубинские предприниматели тоже платили налоги заранее, однако выплата «Бакарди» была на тот момент самой крупной. Заместитель Лопеса-Фрескета немедленно выписал расписку с благодарностью компании за «шаг навстречу Революционному Правительству».

Фидель Кастро и его компанда уже успели ясно показать, что намерены добиться радикальных экономических и политических перемен на Кубе, однако самого выдающегося бизнесмена в стране это не встревожило. Вернувшись в Сантьяго после встречи с Лопесом-Фрескетом, Пепин Бош продиктовал несколько писем к друзьям — в этих письмах слышится только энтузиазм по поводу нового правительства. «Рад сообщить тебе, что дела на Кубе идут очень хорошо, — писал он другу в Тампу. — Могу со всей откровенностью сказать, что все очень счастливы и что если мы и дальше будем следовать тем же курсом, Кубу, я уверен, ждет прекрасное будущее». Кроме того, он поделился своим мнением об администрации Фиделя Кастро со своим другом Луисом Муньосом Марином, губернатором Пуэрто-Рико. Как политик, в молодости считавший себя социалистом, Муньос Марин живо интересовался Фиделем Кастро и его революцией и дал понять своим кубинским друзьям, что готов помогать им чем только сможет. Когда журналисты спросили его, что он думает о массовых казнях, он отметил, что это всегонавсего «ложка дегтя в бочке меда». Бош в письме Муньосу Марину выразил осторожную надежду, что Фидель Кастро окажется для Кубы хорошим руководителем. «Судить о способностях доктора Кастро к управлению государству трудно, — рассуждал Бош, — поскольку он, в сущности, никогда этим не занимался. Однако я всегда говорил, что человек, который знал, как сделать то, что он сделал, и знал, как установить дисциплину среди людей более или менее великих, наверняка обладает выдающимися качествами, и можно ожидать, что он добьется успеха».

Зимний номер ежеквартального фирменного журнала «Бакарди Графико» за 1959 год открывался сенсационной статьей под названием «Крестовый поход за свободу», прославлявшей триумф революции, с иллюстрацией на целую страницу — Фидель Кастро на танке с кубинским флагом в руке. «Кубинский народ нашел в Фиделе Кастро незаурядную фигуру, которая была ему так нужна в пору бедствий, — гласила подпись под фотографией. — В те времена, когда большинство людей мучились сомнениями, Фидель Кастро знал, как сохранить веру и поднять боевой дух». Небольшая редакторская заметка рядом с изображением не позволяла усомниться в том, что Фиделя и его революцию в семье Бакарди просто обожали: Первое января 1959 года принесло на Кубу ветер свободы. В Сьерра-Маэстра и Сьерра-Кристаль Фидель и Рауль Кастро создали повстанческую армию.

Эта армия не потерпела поражения и с помощью почти всего населения Кубы была создана такая военная и экономическая ситуация, что диктатура неизбежно должна была пасть… Сегодня мы, кубинцы, счастливы. Мы верим в свой народ, мы надеемся, что жизнь в нашей стране может быть организована ко всеобщему благу, а не так, как удобно лишь немногим и как было до сих пор.

Две страницы в фирменном журнале было отведено портретам и биографиям сотрудников «Бакарди», присоединившимся к повстанцам; редакция обещала, что в следующем выпуске этих портретов будет еще больше. «Мы поздравляем доктора Фиделя Кастро и кубинский народ, — говорилось в заключение статьи, — с этой славной победой, которая принесла нам столько радости».

Каждое слово в «Бакарди Графико» лично одобрял Пепин Бош, поэтому нет причин полагать, будто печатные хвалы в адрес Кастро и революции были хоть скольконибудь неискренними. В новое правительство вошли люди, которых Бош знал и уважал долгие годы, начиная с Мануэля Уррутии, сантьягского судьми, который присутствовал вместе с Бошем на ужине в загородном клубе в июне 1957 года. Премьер-министром стал Хосе Миро Кардона, в прошлом — глава Ассоциации барменов Кубы. Фелипе Пасос, которого Бош назначил в свое время президентом «Минера Оссиденталь», снова встал во главе центрального банка Кубы. Министр финансов Руфо Лопес-Фрескет также был весьма уважаемым экономистом и в целом стоял за развитие предпринимательства, как и его заместитель Антонио Хорхе. Новый министр иностранных дел Роберто Аграмонте был кандидатом в президенты от ортодоксальной партии на выборах 1952 года и, весьма вероятно, победил бы, если бы не переворот Батисты.