Мэй Пэнг - Любить Джона: Нерассказанная история

Гарри был замечательным певцом, сочинителем и аранжировщиком, и ему, как и Джону, очень хотелось записать хитовый альбом. Им обоим надо было чем — то серьезно заняться, и я надеялась, что это будет альбом.

Гарри понравилась идея. «А что мы будем записывать?» — спросил он.

«А что бы ты хотел?»

«Я хотел бы сделать свои любимые старые вещички.»

«Нет. Тебе надо записывать собственные песни. Мы можем записать половину своих и половину старых вещей.»

Мы виделись с Гарри ежедневно, и как только они встречались, они начинали говорить об альбоме. Они были в бешеном энтузиазме и перебирали названия песен. Джон брал гитару и бренчал каждую из этих песен, прикидывая: делать ее или нет. Когда они выбирали какую — то вещь, как «Ностальгический Блюз» Боба Дилана или одну из самых любимых старых хитов Джона «Оставь Для Меня Последний Танец», они обсуждали как ее лучше сделать. Джон несколько раз проигрывал эту песню в разных темпах «Как слушается?» — каждый раз спрашивал он меня, желая знать какие чувства вызывает во мне тот или иной вариант. Гарри также сыграл несколько своих новых вещей. Большинство из них звучали невесело. В жизни Гарри был период разочарований и потерь — и в жизни и в любви. И эти песни резко контрастировали с такими забойными старыми хитами, как «Rock Around The Clock», которые Джон и Гарри собирались делать.

Пока они занимались обсуждением материала, Брюс Грекал, общий адвокат Гарри и Ринго, занялся организацией записи альбома. Грекал был профессионалом и быстро все устроил. В начале апреля можно было начинать записывать в Рекорд Плант.

К концу недели вернулся Ринго. Узнав об альбоме, он заявил: «Я ни за что не пропущу этого». Джон также попросил Джима Келтнера играть на барабанах вместе с Ринго и пригласил из Англии своего любимого басиста Клауса Формана с его подругой Синтией Уэбб. На духовых попросили играть Бобби Киза и Тревора Лоренса, а на клавишных — Кенни Ашера. Джон также попросил Джесси Эда Дейвиса играть на гитаре.

Друзья Гарри, похоже, были самыми заядлыми выпивохами Лос — Анджелеса. Среди них был Кит Мун, с которым он когда — то вместе жил в лондонской квартире. Мун также пребывал в отеле Биверли Вилшир.

«Джон, я тоже хотел бы играть на этом альбоме», — сказал Кит, когда мы однажды столкнулись с ним в холле отеля.

«Буду только рад», — ответил Джон. Теперь у нас было три барабанщика: Ринго, Джим Келтнер и Мун.

Всякий раз, когда мы встречались с Муном, я отмечала в нем прекрасные манеры и удивительное благородство. В мире рок — музыки много рассказывали о диких выходках Кита, и одну из самых странных историй рассказал нам Мик Джэггер, когда спустя несколько дней мы ужинали в нашем любимом китайском ресторане.

«Недавно ночью я услышал шум в своем номере», — сказал Мик. (Джэггеры всегда останавливались в Вилшире). «Я подумал, что это грабитель. Моим единственным оружием была настольная лампа. Я взял ее и на цыпочках вошел в гостиную, собираясь обрушиться на голову грабителя. Им оказался Кит. Он вломился в мой номер.»

«Как же он вошел?» — спросил Джон.

«Вы не поверите. Он вскарабкался на террасу своего номера и переходил по стене от террасы к террасе. Он так и карабкался по всему зданию. Вы можете представить, как он висит на стене отеля в четыре утра? Вы можете представить, чтобы кто — то проделал это? Он ведь мог сорваться и убиться. Такие вещи проделывают только в кино. А что могло бы случиться, если бы у меня был револьвер? Я мог сгоряча хлопнуть его в темноте.»

Наша жизнь становилась все более насыщенной. Так же, как из ниоткуда всплыли Кит и Мик, неожиданно вновь появился Элтон Джон, который рассказал нам о предстоящем дне рождения Рикки Мартина, сына Дина Мартина. Вечеринка должна была состояться в доме жены Мартина, Дженни, с которой он не жил и в списке гостей была Элизабет Тейлор.

Джон заволновался. «Я никогда не встречался с Элизабет, — сказал он. — Мне смертельно охота ее увидать там.»

Мы пришли на вечеринку в роскошный особняк в Биверли Хиллз, и там был огромный стол с закусками и бар. Мы с Джоном стояли в углу, разглядывая звезд, которых никогда прежде не видели в лицо. Пока мы разглядывали эту публику, все поглядывали на нас. Хотя Джону всегда нравилось встречаться со знаменитыми людьми, он все — таки был здесь самым знаменитым. Мы медленно ходили по дому, беседуя с теми, кто подходил к нам.

«Где же Элизабет? — спросил Джон. — Я хочу увидеть ее.»

Через сорок минут после нашего прихода в комнату величественно вошла Элизабет Тейлор. Все вокруг замерло, и каждый смотрел только на нее. Вот это была звезда! Я не ожидала, что она такая маленькая, потому что все, связанное с ней, было больше, чем жизнь. Ее волосы, уложенные в изысканную прическу, возвышались над головой. Необыкновенные фиолетовые глаза казались бусинками на фоне фиолетовых теней. Одетая в переливающееся оттенками розового цвета платье и с огромным брильянтом на шее, она была ослепительна.

Джон и Элтон, словно мальчики — тинейджеры, подошли к ней. Она засветилась, увидев их. «О, — сказала она, — мне очень приятно познакомиться с вами.» Джон и Элтон также восторженно отвечали ей. Оба старались доставить ей удовольствие, и она весело смеялась их шуткам и шутила сама.

Когда прибыл Дейвид Боуи, она взяла его за руку и спросила: «Дейвид, ты знаешь Джона?»

«Нет, но всегда хотел встретиться с ним.» Боуи широко улыбнулся Джону. В его глазах было искреннее восхищение. Джон, который очень ценил музыку Боуи, сердечно пожал ему руку. Дейвид был очень обаятелен и тоже много шутил. Разговор все более оживлялся. Наконец Дейвид объявил: «Мне нужно идти». Позже в тот вечер мы нашли его вдвоем с Элизабет Тейлор, сидящими на кушетке в одной безлюдной комнате и увлеченно беседующими. Мы с Джоном с удивлением посмотрели на эту пару: кинобогиню и рок — звезду с фарфоровым лицом и оранжевыми волосами. Тем не менее, сидя там и глядя друг другу в глаза, они походили на давно не видевшихся старых друзей, которые делятся своими самыми интимными секретами. «Мэй, Джон, идите к нам», — позвала, увидев нас, Элизабет, и мы уселись рядом с ними. Через несколько минут в этой маленькой комнатке собрались все гости, и мы снова были в окружении любопытных глаз.

По пути домой мы с Джоном говорили о том, как нам понравилась Элизабет Тейлор. «Она не рок — н-ролльщица, — сказал Джон, — Она не такая, как мы. У нее другая школа. Мы, старея, сходим с ума. Она же научена справляться с этим.»

С каждым днем Джон и Гарри все с большим энтузиазмом относились к своей затее с альбомом. У них уже была согласована большая часть материала, и Джон был в отличном настроении. Неформальность их сотрудничества, похоже, давала результаты, и я была довольна тем, что не было секретности и сумятицы, которые всегда царили вовремя встреч со Спектором.