Евгений Матвеев - Судьба по-русски

Был заключительный бал для участников фестиваля и гостей. Огромный зал в мигающих многоцветных огнях… Звучало знаменитое аргентинское танго. Мы — я и Вия Артмане, получившие за фильм «Родная кровь» приз под девизом «За красоту человеческой души», — не скрывая своей радости от успеха, кружились в гуще танцующих.

— Евгений, меня толкают, — пожаловалась мне Вия, пытаясь сохранить очаровательную улыбку.

Меня, правда, тоже пару раз пихнули. Но так не хотелось в этот вечер огорчаться, что я Виечке на ушко напел в ритме танго:

— Не обращай внимания… Здесь все толкаются!..

И все же в том же ритме танго нас понемногу оттесняли — к столикам, окружавшим танцевальную площадку в центре зала.

Мы подошли к столу, где сидели Лев Александрович Кулиджанов (глава советской делегации) и супружеская пара из нашего посольства. Они чему-то очень смеялись.

— Что смешного? — уже без улыбки спросила Вия.

Соотечественники, все еще хохоча, показали нам на телевизионную камеру… Оказалось: фестивальный бал передавался в прямом эфире на всю Латинскую Америку. Нам стало понятно — так вот почему коллеги, как мошкара к лампе, стремились под телеобъектив! Со стороны эта толчея действительно выглядела смешной. И одновременно неприятной.

— Зачем они так?

Дипломат не удивился нашей наивности и объяснил:.

— Желание напомнить о себе. А здесь, как нетрудно догадаться, — реклама, и к тому же бесплатная. Как не воспользоваться таким шансом?..

Еще один эпизод.

В те же дни многие аргентинские газеты опубликовали фотографию: мужчина (это был актер американский) на руках выносит из океана на берег обнаженную, прелестно сложенную женщину — известную тогда итальянскую актрису. (Фамилии не называю. Думаю, что ей, теперь пожилой женщине, сегодня вряд ли приятно вспоминать о том «подвиге».) В подписи к фото сообщалось, что прогулочная яхта от высокой волны якобы перевернулась, ну и…

Коллеги актрисы из разных стран, съехавшиеся на фестиваль, переглядывались, перешептывались, посмеивались: действительно, на снимке ни яхты, ни волны-злодейки не было. Да и потом, откуда фотокорреспонденты могли знать, в каком месте и в какое время случится бедствие?..

Вскоре мне представилась возможность спросить у самой актрисы:

— Что побудило вас пойти на такой рискованный шаг?

— Евгений, режиссеры меня перестали замечать. Меня забывают зрители…

— Значит, понадобился скандал?

— Да, скандал!..

Тогда подобного рода способы борьбы за выживание нам, людям с советской моралью, советским воспитанием, казались унизительными, даже дикими. Сразу приходило на память усвоенное со школьной скамьи: бытие определяет сознание.

Естественно, буржуазное бытие и их, капиталистическое, западное сознание. Зато сейчас самым распространенным у нас стало: «Хочешь жить — умей вертеться!» И в связи с этим пришел на память следующий случай.

В самом начале нашей перестроечной жизни, когда зазвучало по всей стране слово «рынок», в моей квартире раздался телефонный звонок:

— Эвгени Семенач, да?

— Да.

— Мы ваш поклонник, да? Вы ищете дэньги на ваш фильм, да?

Действительно, в разных интервью я не скрывал своего отчаяния от бедственного положения нашего кинематографа и от того, что начатому фильму «Любить по-русски» от безденежья грозила остановка, а может, и закрытие. Это значило бросить в пропасть безработицы человек 80 талантливых людей (плюс их семьи)…

И вот этот звонок. Сразу мелькнуло: «Хочешь жить…» Ну, и решил я вертеться — согласился принять своих поклонников с кавказским акцентом.

…На стол из ярких фирменных пакетов выкладывались «дары супермаркета»: виски, коньяк, мясные, рыбные деликатесы… Это было тогда, когда в стране магазины были уже почти пустыми. Молодые «господа», блеснув золотыми ошейниками, взяли с места в карьер:

— Сколько надо на фильм?

— Миллионов триста, чтобы закончить монтаж, озвучание, — признался я, вглядываясь в их улыбчатые холеные лица.

Гости с юга переглянулись, усмехнулись:

— Но праблэм!

— И чем буду обязан? — спросил я, догадываясь, что поклонники пришли ко мне совсем не с подарком.

— Мы дэлавие люди, да?

— Заметно, заметно, ребята… Ну, и все же?..

А все оказалось проще простого: они открывают свой ресторан и просят меня дать право назвать их питейное заведение моим именем. (Господи, и всего-то?) Даже предложили на выбор варианты: «Евгений», «Дядя Женя», «Матвеевский»… Сказали, что в зале будет персональный стол с табличкой — для меня и моих «знамэнытых» друзей.

— С Юрий Ныкулин знаком?

— Знаком…

— Хазанов знаком?

— Знаком…

— Пожалуйста — пей, кушай!

Прелесть моей будущей жизни «дэлавие люди» рисовали азартно и весело… Отхлебнув виски, я, также веселясь, спросил:

— Стол, значит, персональный… А в тюрьме на нарах мне тоже будет место персональное?!.

…Расстались вежливо. Так мне и не пришлось покутить у «Дяди Жени».

Или вот еще эпизод.

— Немыслимо!.. Это подло!.. Евгений Семенович, за что нас так?!. — В телефонной трубке захлебывалась в слезах Галина Александровна Польских.

Подобный взрыв ее эмоций был мне знаком только на съемочной площадке — в роли, в образе. В жизни же, как бы судьба ни ломала ее, актриса всегда собранна, всегда ровная, сдержанная…

— Что случилось, Галенька? Умоляю, успокойся и толком объясни!

— По всей Москве расклеены плакаты с портретами кандидатов в депутаты гордумы…

— Ну и что? — пытался я понять причину ее волнения.

— Под портретом какого-то Лупье (фамилию я изменил) черным по белому написано, что вы и я поддерживаем его кандидатуру… Вы-то хоть знаете его?

— В общем — нет… — обронил я в ответ. А сам вспомнил, как накануне в магазине незнакомый мужчина как бы невзначай, но ядовито бросил фразу: «Кого тянете во власть? О вас думали лучше, господин Матвеев». — Не тот ли это Лупье, — размышлял я в трубку, — который брал у нас подписи под документом о создании «Славянского фонда милосердия для помощи ветеранам, инвалидам и беженцам»?

— Не помню, — сказала, не успокаиваясь, Галя. — Прошу вас, принимайте меры… Я не могу слышать… Меня предательницей назвали!..

Не знаю, удалось ли мне хоть немного успокоить Галину Александровну, но сам я завелся страшно. Как же так! Человек, которого я не знаю, расклеил по всей Москве агитационные афишки, где сказано, что он мой друг, что я поддерживаю его как кандидата в депутаты…

Поделился я своим возмущением с одним приятелем, с другим, с третьим… Они советовали:

— Не бери в голову — завтра забудется…

— Подавай в суд, старик!

— За эту рекламку можно с него хорошие бабки получить…

Где этот фонд, чем занимается и существует ли он вообще — прошло ведь три, даже четыре года?.. И кто этот Лупье?!.