Самуил Маршак - В начале жизни (страницы воспоминаний); Статьи. Выступления. Заметки. Воспоминания; Проза разных лет.

Должно быть, поэтому его и заметили больше и раньше, чем многих других.

По традиции, проложенной Маяковским и так соответствующей революционной эпохе, Евтушенко и его сверстники завоевали на первых порах популярность устными выступлениями. Им были нужны не столько заочные читатели, сколько непосредственные и зримые слушатели, от которых можно ждать прямого и немедленного отклика. Это установило живую связь между поэтами и аудиторией и в какой-то степени помогло им освободиться от налета книжности, которым так часто покрывается лирическая поэзия.

Пожалуй, со времен Маяковского поэты никогда не собирали так много слушателей, особенно из среды молодежи, как в последние годы. Но эстрада, если она не трибуна, а только эстрада, таит в себе и немало опасностей.

Очень часто она ведет к демагогии, к позерству, к поискам дешевого успеха. И нужна трезвая голова и подлинное чувство собственного достоинства, чтобы устоять, не поддаться «чаду упоительных похвал», о котором говорит в своих стихах Баратынский, чтобы научиться отличать самые бурные аплодисменты от настоящей и серьезной оценки поэтического труда.

Нечего греха таить, и в наше время не всегда легко молодому поэту (хоть и много легче, чем поэтам предшествующих поколений) пробиться к читателю.

Иной раз для этого ему приходится изрядно поработать кулаками. И очень часто мы видим сначала кулаки этого пробивающего себе дорогу поэта, а потом уже и его самого.

Такими «кулаками» были, например стихи молодого Валерия Брюсова — «О, закрой свои бледные ноги!», — в которых еще нельзя было провидеть классически уравновешенного Брюсова поздних лет.

Аудитория, состоящая из молодежи, раньше признала Евтушенко, чем мы, люди более зрелого возраста. Что-то демагогическое, бьющее на эффект, какое-то самолюбование, а порой нескромная интимность заставляли нас настораживаться при чтении его стихов, изредка и случайно доходивших до нас.

Что-то изнеженное, родственное Игорю Северянину, а то и Вертинскому, [67] Вертинский Александр Николаевич (1889–1957) — русский артист эстрады, поэт и композитор, создатель жанра музыкальной новеллы. чувствовалось иной раз в его стихах:

Но день за днем мы стали все больше узнавать Евгения Евтушенко, поэта разнообразного, неровного, может быть, еще не вполне проявившего себя, но всегда внятного и заставляющего прислушиваться к своему голосу.

Хорошо сделала «Молодая гвардия», выпустив в этом году довольно большой том его стихов. [69] Речь идет о сборнике Е. Евтушенко «Взмах руки», «Молодая гвардия», М. 1962.

Многое в этом сборнике оказалось для меня — думаю, к цля других читателей — неожиданным и новым.

По первым своим впечатлениям я никак не ожидал от Евтушенко таких полновесных и зрелых стихов, как, например, «Глубина».

Я не могу отказаться от желания процитировать их здесь полностью:

Было бы хорошо, если бы Евтушенко всегда помнил эти строчки:

В этих прозрачных до дна стихах Евтушенко следует основному направлению русской поэзии, ясной и глубокой, верной пушкинскому началу.

И вместе с тем он умеет остро чувствовать время, наш сегодняшний день.

Есть у него трогательные и умные стихи — о «временном»:

Евгению Евтушенко удалось здесь передать без громких слов ту обстановку строящейся страны, образ которой дал и Андрей Вознесенский в отличных стихах «Из Сибирского блокнота».

Такую же вдумчивость и сосредотеченность мы находим в стихах Евтушенко, посвященных родной природе:

Поэт не только любуется природой, но и как бы сам чувствует себя частью русской природы. Недаром же так органично, так естественно рифмуются в его стихах о Волге слова «России» и «меня растили», а в другом стихотворении — «российскому» и «росистому».

Ведь рифмы — не побрякушки, не внешние украшения стихотворных строчек.

По рифмам и ритму можно иной раз безошибочно судить о степени искренности автора.

В стихах «Русская природа» Евтушенко говорит:

Это мужественное отношение к смерти не случайно в нашей молодой поэзии.

Его можно найти и у другого поэта, которого, впрочем, сейчас уже нельзя причислить к «молодым», — у Евгения Винокурова:

Может быть, читая приведенные здесь строгие и ясные, чуждые внешних эффектов строки Евгения Евтушенко, кое-кто и не узнает его. Где тут свойственный ему буйный молодой задор, его разговорно-интимные интонации?

Из этих стихов («Парижские девочки») мы узнаем, что с парижской точки зрения стиляжек наших платья — дилетантские и что у настоящих — парижских — «стиляжек» голубые волосы и ковбойские брючки.