Эдуард Геворкян - Цезарь

С этим можно согласиться, можно не соглашаться, но оставим перебор таких вариантов любителям художественной литературы в жанре альтернативной истории. Мы же со своей стороны заметим, что есть другой римлянин, больше напоминающий Цезаря, нежели Катилина, и о нем тоже вскоре поговорим. Благо тот исторический персонаж оказался до определенного времени не в пример удачливее и, несмотря на сопровождающие его скандалы, сумел победить даже такого политического тяжеловеса, как Цицерон, и, мало того, именно он привлек Каталину к суду по обвинению в вымогательстве.

Вернемся к делам судебным. Заговор еще должен созреть. А пока Катилину, как ни странно, оправдали. Помогли связи с влиятельными лицами, многочисленные друзья из высших кругов, которыми он обзавелся во время своего весьма прибыльного наместничества в Африке. Цезарь, цинично руководствуясь политической целесообразностью, старается не демонстрировать свои личные предпочтения.

По иронии судьбы на суд к Цезарю привели человека, который захватил его во время бегства от Суллы и отпустил только за большие деньги. Как пишет Светоний, «Корнелию Фагитте, к которому он, больной беглец, когда-то ночью попал в засаду и лишь с трудом, за большие деньги, умолил не выдавать его Сулле, он не сделал потом никакого зла». Цезарь продемонстрировал, по Светонию же, «природную мягкость», и отвел обвинения против Фагитты.

Тем временем в схватку за консульские места вступают оправданный Катилина и некто Гай Антоний. Выдвигает свою кандидатуру уже ставший знаменитым оратором Марк Туллий Цицерон. Результаты обескураживающие для Каталины — его бездарный напарник проходит в консулы, а он недобирает голосов. Цицерон же добивается безусловного успеха, хотя ему, как провинциалу и выскочке, вставляли палки в колеса представители древних и знатных семейств Рима. Тем значимее его победа, и потому он сразу же старается проявить себя не только красноречивым говоруном, но и мудрым правителем.

И сразу же после того, как в январе 63 года до P. X. он вступает в должность вместе со вторым консулом, ему пришлось разбираться с широкомасштабной земельной авантюрой Публия Сервилия Рулла.

Трибун Рулл предлагает грандиозное перераспределение земельных наделов в пользу беднейших граждан. А поскольку государственных земель на всех не хватало, то предлагалось выкупать наделы у тех, кто захочет уступить их. Средств в казне на такой выкуп было маловато, и для ее пополнения следовало продать часть государственной собственности в провинциях. Для контроля же за всеми операциями создавалась комиссия децемвиров, наподобие той комиссии из «десяти мужей», которые создавали законы «Двенадцати таблиц» в давние времена.

Хотя на сей раз власть не должна была перейти от консулов к децемвирам, они тем не менее должны были обладать значительными полномочиями, а кроме того, избираться не на год, а на пять лет. Плутарх считал, что за этим законопроектом стояли Каталина и его сторонники, а децемвиры претендовали на всю полноту власти с неограниченными полномочиями. Многие сенаторы поддержали вначале Рулла, надеясь войти в комиссию. Среди них явно находились также Цезарь и Красс: децемвиры могли продавать общественное имущество, привлекать к суду и отправлять в изгнание того, кого захотят, создавать колонии, брать деньги из казначейства, содержать войска и набирать новые армии. Во имя такой лакомой должности можно было пойти на переустройство власти.

Цицерон выступил против. Скорее всего, он не хотел и малейшего ущемления своих полномочий, к тому же его должны были поддержать сторонники Помпея, заметившие подозрительную активность Красса. Некоторые трибуны, союзники Помпея, сами были не против стать децемвирами, поэтому сопротивление их было вялым, скорее, символичным.

Для начала Цицерон нейтрализовал своего коллегу Гая Антония, предоставив ему в управление Македонию, а сам же отказался от Галлии.

«Этим благодеянием заставил Антония, словно наемного актера, играть при себе вторую роль на благо и во спасение государства. Прибравши Антония к рукам, Цицерон тем решительнее двинулся в наступление на тех, кто лелеял мысль о перевороте. В сенате он произнес речь против нового законопроекта и так испугал его составителей, что они не посмели возразить ему ни единым словом. Когда же они взялись за дело сызнова и, приготовившись к борьбе, вызвали консулов в Собрание, Цицерон, нимало не оробев и не растерявшись, предложил всем сенаторам следовать за собою, появился во главе сената перед народом и не только провалил законопроект, но и принудил трибунов отказаться от всех прочих планов — до такой степени подавило их его красноречие». [51] Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М.: Наука, 1994. Т. II. С. 334.

Он так застращал слушателей опасностью появления в лице децемвиров новых царей, что один из трибунов заявил, что воспользуется своим правом вето. Законопроект таким образом был отвергнут, очередная аграрная реформа провалена. В своих речах Цицерон хоть и не напрямую, но косвенно нападал на Красса и Цезаря.

Через пару месяцев Цезарю пришлось столкнуться с ним напрямую.

Цезарь привлек к суду бывшего консула Гая Кальпурния Пизона, обвинив того в вымогательстве и дурном управлении Цизальпийской Галлией. В защиту Пизона выступает Цицерон и добивается оправдания. Это уже становится для Цезаря традицией — проигрывать судебные процессы, которые он затевает. Что, впрочем, не мешало ему принимать в них участие и в дальнейшем.

Так, вскоре после дела Пизона ему пришлось защищать клиента из Нумидии.

Причем защищал он его так темпераментно, что удивились даже видавшие виды зрители. «Знатного юношу Масинту он защищал от царя Гиемпсала с такой горячностью, что во время спора схватил за бороду царского сына Юбу. А когда Масинта все же был объявлен царским данником, он вырвал его из рук тащивших его, долго скрывал у себя, а потом, отправляясь после претуры в Испанию, увез его с собою в носилках, окруженный толпой провожающих и фасками ликторов». [52] Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М.: Наука, 1964. С. 27.

Но все эти процессы, в которых для Цезаря важно было участие, а не результат, возможность показать себя во всей красе и завоевать больше популярности, отошли на второй план, когда впервые появилась серьезная возможность сорвать большой куш.

Умирает Квинт Цецилий Метелл Пий — глава коллегии понтификов. Освобождается место главного жреца — верховного понтифика. Что важно — это была пожизненная должность, и она автоматически делала ее носителя одним из самых известных личностей Республики. В отличие от административных постов, особенно связанных с управлением провинциями, верховный понтифик не имел перспектив для обогащения. Но для Цезаря, обремененного долгами сверх меры, появилась возможность существенно улучшить свой «кредитный рейтинг» и доказать, что кредиторы не напрасно делают ставку на его возвышение.