Юрий Беспалов - Неизвестная Зыкина. Русский бриллиант

Вместо того чтобы плодить разврат, бездарность, пошлость на экранах, наши руководители телеиндустрии лучше бы отдали время вещания для Русской Православной Церкви…

Артист сегодня оказался один на один с пресловутым „рынком“. Зачем тогда у нас Министерство культуры? Зачем у нас профсоюзные организации? Имея права на все льготы, я не смогла добиться, чтобы мне выделили оплаченную путевку, — ответ Минкульта один: нет денег.

Культуры у нас, к сожалению, сейчас в России не хватает».

«Народная песня новых русских не волнует. Когда мне сказали, что участие в „Песне года“ стоит десятки миллионов рублей, я отказалась. Не могу такие деньги платить. Припомните, кого из великих артистов вы в телевизоре видели? Мы почти не слышим симфоническую музыку. Опера? Невозможно. Народная песня? А кому она нужна? Грубость и пошлость выдаются за смелость и новаторство. Шпана правит бал».

«Нынешним эстрадным поколением, к сожалению, я не очень довольна. Раньше можно было различать исполнителей по голосам. Сразу ясно, что поет Русланова, Стрельченко или Шульженко. Сегодня все поют одинаково. Все в одном темпе, музыкальное сопровождение почти одинаково у всех. Больно, досадно. И самое главное — очень мало хороших голосов. Вероятно, это оттого, что сейчас все продается. Если ранее ТВ и радио были государственные, то сейчас они „на прокате“. Кто больше даст денег, тот и будет на экране…».

«Песня — наиболее выразительное средство общения. Песня, которая нравится людям, которая учит добру, миру. Учит уважать людей, заботиться о них. Учит любить Родину, свою землю. Сейчас слушаю выступления молодых на эстраде и задаюсь вопросом: почему мы разрешаем телевидению, радио — особенно телевидению — выпускать в эфир такие программы, которую смотришь и думаешь: в кого бы теперь выстрелить?».

«Меня, честно говоря, очень беспокоит, что на моих концертах мало молодежи. Радио включаю, а там второклассница Оля просит передать для подружки песню Верки Сердючки „Все хорошо, стакан налей!“. Получается, у нас сейчас эстрада, которой нужна Верка Сердючка, а не настоящие русские песни».

Чему удивлялась Зыкина, чему не верила, в чем сомневалась? Если в общих чертах, то многому не верила и могла удивляться тому, о чем мало знала. С историей у нее отношения были посредственные, за калейдоскопом концертов, отелей, сцен и аэропортов ей некогда было вникать и во многие события окружавшей жизни.

Однажды она заметила, что Ростропович, находясь в гостях у Б. Бриттена в Англии, узнал, что продается виолончель итальянского мастера, на которой якобы играл Наполеон. Он влез в долги, собрал все деньги, но виолончель приобрел.

— Среди всех воспоминаний о Наполеоне, — сказал я, — его слуг, камердинеров, адъютантов, близких к императору людей, а также ученых, исследовавших жизнь Наполеона, вы не найдете нигде ни одного слова о том, что Наполеон играл на виолончели хотя бы одну минуту.

— Но Ростропович сам мне рассказывал.

— Мало ли чего он рассказывал…

Лицо Зыкиной выражало явное недоверие к моим словам. Тогда я начал рассказ о жизни Наполеона и привел ей такой факт. В 1845 году первый лейтенант 1-го полка пеших гренадеров Старой гвардии Нуазо в своем родном городе Фиксене (под Дижоном) на собственные деньги поставил Наполеону бронзовый монумент работы известного скульптора Ф. Рюда. Надпись на памятнике гласила: «Наполеону — Нуазо, гренадер острова Эльба, и Рюд, скульптор». После смерти, по завещанию гвардейца, его похоронили стоя, в нескольких ярдах от памятника, чтобы он мог вечно охранять обожаемого императора.

— Как этого лейтенанта похоронили стоя? — вопрошала она. — Что он, в гробу стоял? Он, небось, развалился в нем и уже сидел. Привязали его там, что ли?

— Я не знаю.

— Тут есть доля вымысла. Кто это видел и знает?

— Не знаю, кто видел, а знает знаменитый французский военный историк Анри Лашук, опубликовавший в 1957 году книгу «Гвардия Наполеона». В ней вы найдете то, о чем я вам говорю.

— Тут много странного. Откуда этот Лашук взял историю с гробом?

Я замолчал. Увидел, что спорить бесполезно. Вспоминая героев Отечественной войны 1812 года, о которой Зыкина мало что толком знала, я рассказал ей, что император Александр I давал отличившимся в сражении солдатам особое знамя — штандарт, на котором было написано «За стойкость при поражении».

— Получается, — недоумевала она, — что они (солдаты) битву проиграли, а им за это знамя. Что-то не вяжется, первый раз слышу такое.

— Так, Людмила Георгиевна, давалось знамя это, чтобы у солдат не потерялась вера в победу, не опустились у них руки.

И опять на лице Зыкиной промелькнуло сомнение в правдивости моих слов.

Прочитала в «Неделе» (еженедельном приложении к газете «Известия») в рубрике «Гость тринадцатой страницы» интервью с главным режиссером цирка на Цветном бульваре профессором М. С. Местечкиным под заголовком «Кругом тринадцать». На традиционный вопрос репортера, как он относится к числу «13», профессор ответил: «Я родился 13-го числа, 13-го женился, 13-го ушел в армию, 13-го получил звание профессора, 13-го стал режиссером цирка, 13-го родился внук, 13-го купил холодильник, дом, где живу, номер 13, квартира номер тоже 13, в цирке кабинет номер 13, арена цирка 13 метров, высота купала 13 метров».

Отложив еженедельник в сторону, Зыкина заявила:

— Такого не может быть.

После небольшого раздумья позвонила Ю. В. Никулину, чтобы убедиться в том, что диаметр арены и высота купола 13 метров. Никулин дал утвердительный ответ.

— А комната или кабинет под номером 13 в цирке есть? — спрашивает Юрия Владимировича.

— Под тринадцатым номером в цирке Местечкин, — отвечал артист.

Тогда я говорю:

— Людмила Георгиевна, почему вы не верите Местечкину? Я вам больше скажу: у цирка на Цветном бульваре нумерация здания идет под номером 13 и останавливается около цирка троллейбус с номером 13.

Зыкина была сражена наповал.

— Этот Марк Местечкин какой-то чемпион мира по числу «13», — заявила она. — Ему следовало бы фамилию поменять на Марк Тринадцатый. Хорошо звучит.

В январе 1986 года я зашел в кабинет Зыкиной после ее примерки нарядов и увидел на подоконнике утюг.

— Нынче, — говорю, — исполняется 350 лет утюгу. Надо бы этот юбилей отметить. Без утюга вы, девушки, мало что из себя представляете.

— Откуда ты знаешь? — спросила певица.

— Из истории. Первое письменное упоминание об утюге на Руси было в январе 1636 года.

— Ну и память… Ты не ошибаешься? Мне кажется, он позднее появился.